Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

Речь араба текла легко и внятно, изредка взрываясь эхом гортанных гласных. Заметно было, что об этом он говорит едва ли не сотый раз, развенчивая миф об ассасинах.

– К тысяча двести пятьдесят шестому году иранские крепости низаритов были разрушены монгольскими войсками под предводительством Хулагу-хана, а в тысяча двести семьдесят третьем укрепления в Сирии были уничтожены мамлюкским правителем Бейбарсом I. После того, как были разрушены горные цитадели, сдавшиеся гарнизоны были поделены между монгольскими военачальниками. Однако вскоре пришел приказ уничтожать всех исмаилитов без разбора. Началось поголовное истребление. В Кухистане монголы окружили восемьдесят тысяч человек и перебили их всех. Суннитские вожди и привезенные монголами ученые с любопытством обследовали уникальную библиотеку Аламута, прежде чем предать ее огню. Кто-то утверждает, что ее сожгли всю. Кто-то это опровергает. Но до сих пор ни одной достоверной книги «из Аламута» миру явлено не было, из чего можно предположить, что все ссылки на эти манускрипты – тоже спекулятивный миф. Между прочим, не следует думать, что ожесточенность монголов была обусловлена какой-то особой ненавистью к низаритам. Два года спустя участь Аламута разделил сам Багдад, который был восстановлен только в двадцатом веке. А недавно, как вы знаете, – араб усмехнулся, – он был снова почти разрушен. Американскими ракетами.

Майя тоже притронулась к кофе: необыкновенно душистый и терпкий, он сковал губы каким-то странным онемением.

– Это просто наркотик какой-то! – со смехом сказала она.

– В Персии говорят, что кофе должен быть черен, как ночь в пустыне, горяч, как любовь самой юной жены гарема, сладок, как райский шербет, крепок, как проклятье Пророка… Пейте. Я научил ваших поваров готовить кофе. Да, друг Василий? Научил.

– А вот… – перебила его Майя, – эти, фидины? Они же совершали убийство, накурившись опиума.

Махаб аль-Талир снова усмехнулся и даже покачал головой, снисходя до ее невежества.

– Фидаи, – поправил он ее. – И это не более чем красивая выдумка… Начнем с того, что фидаи, как считается, проникали в самые разные монашеские ордена, обучались магическим искусствам и успешно применяли их на практике. Однако в те дни, для того чтобы выдать себя за монаха, как в том же случае с убийством Конрада, не требовалось большой учености. Другое утверждение – что ассасины обучались всем языкам, которые были известны крестоносцам, – тоже не вызывает доверия у специалистов. Крестоносцы сами были в большей части довольно невежественные люди, знавшие только наречие своей провинции, и рыцарь из Шампани иногда не понимал рыцаря из Бургундии. Старофранцуский язык был раздроблен на более чем сто двадцать диалектов! Это крестоносцы пытались учить фарси, который предстоит освоить и вам. Теперь коснемся пресловутых наркотиков. Учтите, что в ситуации отсутствия подлинных документов из библиотеки Аламута историю ассасинов начали писать их враги – историки Персии. А затем – европейцы, на основании сведений крестоносцев. В девятнадцатом веке легенда об ассасинах была использована австрийским исследователем фон Хаммер-Пургшталлем против тайных обществ вообще и против иезуитов и масонов в частности. В тридцатые годы книга Хаммер-Пургшталлема о средневековых убийцах-наркоманах уже была главным источником, и, как мне говорили, ее даже изучали в курсе вашего марксизма как свидетельство темной власти религии. Вы изучали марксизм, Майя?

– Нет. У нас этого уже не изучают! – прыснула девушка.

– И зря, рыбанька! Пороть ваше поколение надо больше! – жизнерадостно вставил наслаждавшийся сигаретой и кофе Василий Иванович.

– На самом деле эта история об опьяненных гашишем – именно гашишем! – фидаи известна со слов Марко Поло, самого ловкого сказочника старой Европы. Марко Поло услышал очень похожую легенду о чудесном саде, в который Старец Горы приказывал отнести спящих юношей. Именно история, рассказанная Марко Поло, и стала основой западной легенды о низаритах… Легенды, которую мы бездумно повторяем. Атмосфера таинственности, гашиш и кинжал – все эти устрашающие атрибуты низаризма вносят в наш здравомыслящий мир элемент фантастики. С благоговейным ужасом люди тогда рассказывали друг другу легенды о саде повелителя Аламута, где были собраны все удовольствия, какие только можно представить: цветы, ароматы, вина, чувственные женщины. Опоенные волшебным напитком прекрасные юноши оказывались в саду и наслаждались, а на следующий день их посылали убивать земных владык ценой собственной жизни. Считалось, что в Аламуте бурлила дикая злоба и страсть к разрушению: по единому слову повелителя выхватывались кинжалы, по одному его приказу уничтожались правители и цари. Бог существует для всех, кто окружает повелителя, над ним же нет никакого Бога. По его приказу ночью устраивались запретные оргии, участники которых в скрывающей все тьме вступали в половую связь с любым человеком, оказавшимся на расстоянии вытянутой руки. Повинуясь одному его взгляду, пятьдесят человек беспрекословно прыгают с башни. Представляете, о, чудесная, какое буйство красок, трепет неведомого и ужасного? Эти сказки обладали чрезвычайной притягательностью для воображения мусульман, а затем и жителей Запада. Судя по тому, что я услышал об ассасинах уже тут, в вашей стране, сказки эти рассказываются и сейчас.

– Но… – робко попыталась возразить Майя.

Араб остановил ее деликатным взмахом руки.

– Посудите сами, Майя… Какой гашиш? Какое опьянение?! Сильвестр де Саси, авторитетный историк, отверг предположение, которое до сих пор в ходу: будто бы низариты использовали гашиш, чтобы привести фидаи в состояние, необходимое для совершения публичных убийств. Необходимость долгого терпеливого выслеживания жертвы и использования удобной возможности для совершения убийства исключает применение любого наркотика в качестве одномоментного стимулятора. Ну, а имевшиеся тогда в распоряжении средства транспортировки: ослики, верблюды – не позволяли так просто перебрасывать людей с улиц Багдада в какую-то тайную местность и обратно за несколько часов, отведенных для сна. Я прошу прощения, что отнял у вас так много времени своей лекцией, но мне кажется, что свет истины, который, может быть, сейчас пролился на высказанные вами заблуждения, прорастет цветком мудрости в вашей чудесной жизни. Я не ошибаюсь?

Майя благодарно покачала головой. От араба исходили спокойная, могучая уверенность и умиротворение. Хотелось зарыться в бурнус и заснуть под его взглядом, как в ночи под небом пустыни, слушая тяжелое сонное дыхание верблюдов… Она зажмурилась. Двадцать тысяч! Ни черта себе! И еще десять! Только… только что Лешка скажет?