Роберт Маккаммон - Королева Бедлама

Она встала — как и два ужинавших с нею джентльмена — и оставила их ненадолго. Когда она вернулась, то принесла — весьма неожиданно для Мэтью — очень знакомый ему предмет.

Она снова села и положила на стол экземпляр — смазанный, бракованный и выброшенный, но все еще читаемый экземпляр «Кусаки».

— Меня очень интересует этот лист. И я хотела спросить, знаете ли вы печатника.

— Знаю. Его зовут Мармадьюк Григсби. Я даже помогал ему набирать текст и крутить пресс.

— Человек многих профессий, похоже, — заметил Грейтхауз, поедая очередную порцию своего жаркого.

— Я помогаю другу, только и всего. Но в чем состоит вопрос?

— Я просто хотела бы знать, сколько экземпляров он печатает и когда будет следующий выпуск. Вы не знаете?

— Я думаю, что вот этого мы напечатали триста копий. — И мышцы его плеча, прижимавшие проклятый пресс рычагом, вспомнили сейчас все эти шестьсот сторон (лицевая и обратная) — по пятнадцать секунд на каждый экземпляр. — По моим предположениям, мистер Григсби желает в ближайшие дни отпечатать и следующий выпуск.

— Хоть мы все еще ведем переговоры о конторе, но нам стоило бы попросить вашего друга дать о нас извещение. Что-нибудь не кричащее, конечно. Что-нибудь вроде того, что вскоре откроется агентство «Герральд», и наша специальность — поиск… — она задумалась, — того, что было потеряно. И поиск ответов на деликатные вопросы.

— Хотел бы я видеть ответ вот на это. — Грейтхауз здоровенной ручищей приложил салфетку к уголкам рта по очереди. — Фермер Джонс хотел бы знать, почему его дочь Лави приходит на обед с сеном в волосах.

— Для начала нужно начать, — слегка пожала плечами миссис Герральд. — Верно ведь? — спросила она у Мэтью.

— Так, — согласился он, — но мне действительно интересно, почему вы выбрали именно это место и это время. Я понимаю, что через Нью-Йорк проходит много ценных грузов и здесь много богатых людей с ценным имуществом. Но все-таки Нью-Йорк — не Лондон. И я могу удостоверить, что здесь преступный элемент далеко не подавил систему юстиции. — Он поймал себя на том, что повторяет утверждение главного констебля Лиллехорна. — Почему все же именно Нью-Йорк?

Миссис Герральд пристально посмотрела ему в глаза, и при ровном пламени свеч Мэтью прочел в ее взгляде такую безмятежную уверенность и целеустремленность, что даже как-то непривычно было видеть подобное у женщины. И подумал: не так ли чувствуют себя люди в присутствии королевы Анны, ощущая ту же эманацию хладнокровной силы воли, что исходит и от Кэтрин Герральд? Ему даже пришлось чуть отклониться на спинку стула — такова была сила ее взгляда, почти физическая.

— Что ж, ты сам напросился. — Грейтхауз встал. — Стакан вина?

— Нет, спасибо.

— Тогда я себе налью. Не обращайте внимания.

Он затопал в глубь дома.

— Мэтью, — сказала миссис Герральд, не отводя глаз, — наш город — Нью-Йорк.

— Да, мадам, именно в нем мы и находимся.

— Я не то имею в виду. Нью-Йорк — это город, который нам и нужен. Тот самый. Я слежу за колониями. Со всеми их городами в Массачусетсе, Пенсильвании, Виргинии и Каролине. Я знакома со всеми докладами, поступающими из Нового Света в Старый. Цифры переписей. Портовые книги. Кредиты и платежи с международными марками, передаваемые людьми королевы. У меня друзья на самом верху и в самом низу, и они мне говорят то, что я уже сама знаю: Нью-Йорк — тот самый город.

— Извините, — сказал Мэтью, чувствуя себя тупицей, — но я не успеваю за вашей мыслью.

— Будущее, — терпеливо пояснила она, — здесь. В Нью-Йорке. И пожалуйста, поймите меня правильно. Бостон будет великим городом, и Филадельфия тоже. Даже Нью-Рочелль, вероятнее всего, и Оранжбург тоже. Но я смотрю на Нью-Йорк и вижу необычайный город, которому не будет равных на побережье. Да, Бостон растет как на дрожжах, но климат там суровый, и там по-прежнему правят пуритане. У Филадельфии есть потенциал международного порта, но там Свободное общество торговцев обанкротилось двадцать лет назад, и с ней непонятно что будет. В Нью-Йорке голландцы создали очень организованную систему международной торговли, и она досталась нам, англичанам, вместе с колонией. Я думаю, на самом деле голландцы вздохнули с облегчением. Теперь они могут зарабатывать деньги как деловые партнеры, а не тратить их на содержание колонии.

— Понимаю, — сказал Мэтью, хотя и ждал, когда она перейдет к выводу.

Она дала ему этот вывод:

— Нью-Йорк — вероятный будущий деловой центр всех английских колоний в Новом Свете. Да, сейчас тут особенно не на что смотреть, хотя у города есть свое… очарование. Однако я уверена, что через десять лет, или двадцать, или тридцать, сколько там понадобится… этот город вырастет так, что осмелится соперничать с Лондоном.

— Соперничать с Лондоном? — Мэтью чуть не расхохотался, но сумел сдержаться и не выразить этого лицом. — Я согласен, что город обладает определенным потенциалом, но Нью-Йорку очень далеко до соперничества с Лондоном. Половина улиц еще даже не мощеная!

— Я не сказала, что это будет завтра. Лондон родился на рассвете времен, если послушать баллады, которые распевают на Голдинг-лейн. Но Нью-Йорк дождется своего времени, и здесь будут составляться и теряться состояния, пусть даже половина улиц немощеная.

Мэтью задумчиво кивнул:

— Я рад, что у вас такая вера в будущее нашего города. И поэтому вы хотите открыть здесь отделение?

— Не только. Если я пришла к такому выводу, то же сделают и другие.

— Другие?

Миссис Герральд ответила не сразу. Она взяла вилку, осторожными движениями — будто нащупывала дно в болоте — помешала соус в тарелке.

— Можно не сомневаться, Мэтью, — сказала она, — что преступный элемент не только Англии, но и всей Европы смотрит в эту сторону и уже оценил открывающиеся возможности. Что бы это ни было: похищение людей, подлоги, общественное и частное воровство, заказные убийства. Господство разума и духа, чтобы получить противозаконную выгоду. Я бы могла дать вам список отдельных преступников, которых Нью-Йорк рано или поздно привлечет, но не эта мелочь меня заботит. Есть в подполье процветающее общество, которое дергает за ниточки. Очень влиятельная и беспощадная группа людей, вот сейчас они сидят за ужином, как мы, но занесли ножи над картой Нового Света, и аппетиты у них волчьи.

Она перестала помешивать соус и посмотрела Мэтью прямо в глаза.

— Вы говорите, что сейчас преступность не одолела правоохранительную систему. Но это сегодня. А будет еще много «завтра» в жизни этой колонии и этого города, Мэтью, и если мы не подготовимся к будущему, его вырвут из наших рук те, кто будет к нему готов. — Она подняла выгнутые брови. — И не будем, прошу вас, слепы к тому факту, что здесь уже действуют… скажем так, силы зла. Этот Маскер, как назвал его мистер Григсби. Было несколько убийств в Бостоне и Филадельфии, пока не раскрытых, и чем больше проходит времени, тем больше шансов, что такими они и останутся. О нет, зло уже здесь, Мэтью. И оно будет крепнуть и процветать, если не окажется сильной и организованной защиты закона. Сейчас она не такова.