Роберт Маккаммон - Всадник авангарда

Мэтью увидел, что капитан Фалько собственной персоной стоит у штурвала, поворачивая корабль на несколько градусов влево. Посмотрев на солнце, Мэтью решил, что судно берет курс на юго-восток.

— Не очень, — сказал он, продолжая отвечать на слова Берри, — но здесь находится что-то очень важное.

Посмотрев Берри в лицо, он увидел полные жизни глаза, и щеки почти такие же румяные от солнца, как у него. Веснушки десятками повысыпали на щеках и на переносице, кудрявые волосы развевались на морском ветру и казались цвета шоколадно-красных леденцов, продаваемых горстями. Вот она сейчас участвует в потрясающем приключении, подумал Мэтью. Вся — как воздушный змей, только без привязи.

Как ни куражился он перед мадам Чилени и великаном Сирки, заставить себя сказать Берри, что ее и Зеда после высадки на берег посадят под замок, Мэтью не сумел. Он поверил Сирки, что с ними будут обращаться хорошо. На самом деле у него не было иного выбора, кроме как поверить в это. Но сейчас, когда он стоял рядом с Берри, ее рука вдруг стала искать его руку. Он твердо взял ее, и девушка спросила, глядя ему в глаза:

— С нами все будет хорошо?

— Да, будет, — ответил он без колебаний.

Остров приближался. Волны бились о скалы, взметая белую пену. Чайки резали крыльями воздух.

— Ты боишься? — тихо спросила Берри.

— Да, — ответил Мэтью. — Боюсь. — Но тотчас после этой прорвавшейся правды сумел найти в себе силы, чтобы улыбнуться уверенно, пусть даже с некоторой долей фальшивой бравады, и добавить:

— Но прежде, чем все это кончится, они будут бояться меня.

Он говорил вполне серьезно, хотя сам верил своим словам лишь наполовину.

«Ночная летунья» должна была вскоре оставить северную оконечность острова по правому борту. Мэтью и Берри все еще держались за руки, когда показались первые признаки присутствия человека, и тогда они сцепили ладони еще крепче. У причала стояли два снаряженных корабля весьма сурового вида. Такой вид придавали им пушечные порты вдоль корпуса. Мэтью решил, что они из флотилии разбойничьих кораблей Фелла, используемых для налетов на торговцев сахаром. Один взгляд на дула пушек, торчащие из портов, — и вопрос о сопротивлении не возникнет.

Прямо за причалом расположилось длинное деревянное строение, похожее на склад для корабельного имущества. От причала уходила грунтовая дорога, извивалась и скрывалась в лесу среди зеленого подлеска, толстых древесных стволов и крон. А выше, на сером обрыве, наполовину скрытом растительностью, виднелась каменная стена форта, ощетинившаяся пушками на парапетах.

Резиденция профессора? — подумал Мэтью.

Бригантина шла вперед, скользя по синеве океана и белой кипящей пене. Капитан Фалько уверенно держал штурвал, и под его управлением корабль ловко огибал клыки черных скал. С правого борта показался еще один пирс, заткнутый в небольшую бухточку, где волны были куда изящнее и скалы не так клыкасты. К морю выходили обрывы высотой тридцать-сорок футов, а вдоль них шла дорога вверх.

Перед тем, как она исчезла за поворотом, Мэтью решил, что дорога расположена почти в ста футах над уровнем моря. На пирсе ожидала пара карет, каждая запряжена четверней лошадей. Видимо, кто-то приехал взглянуть на прибытие знаменитого негодяя Натана Спейда.

— Мисс Григсби, я просил бы вас вернуться к себе в каюту.

Голос, прозвучавший так близко, заставил обоих вздрогнуть. Сирки смотрел на пирс.

— Оттуда могут наблюдать в подзорную трубу, — сказал он. — А нам нежелательно, чтобы кто-либо задавал вопросы о рыжеволосой девушке. — Он взял Берри за локоть. — Пожалуйста, спуститесь вниз.

— Что? — Девушка заупрямилась, не поддаваясь его руке и выказав замечательную силу. На самом деле у нее сердце запрыгало в горле, она едва могла говорить. В поисках поддержки она посмотрела на Мэтью, и когда вновь обрела голос, спросила, выговаривая слова с ледяной отчетливостью:

— Почему я должна уйти к себе в каюту?

— Секунду, — сказал Мэтью Сирки, и великан убрал руку и даже отступил на пару шагов. Мэтью пристально всмотрелся Берри в глаза.

— Выслушай меня, — сказал он чуть слышно, на фоне резких криков чаек. — Нельзя, чтобы тебя увидели живущие на острове. И Зеда тоже. Сирки вас отвезет туда, где будет… безопасно. Но это не будет камера. Правда? — Он бросил на Сирки взгляд, достаточно долгий, чтобы гигант кивнул головой в чалме, и снова повернулся к девушке. В ее глазах был виден страх и влага, готовая выкатиться слезой. — Берри! — Он взял ее за руки. — Сейчас я согласен с Сирки. Я не хочу, чтобы тебя или Зеда увидел кто-нибудь… из тех личностей, с которыми я буду встречаться. Чтобы вы не подвергались опасности. — Она попыталась возразить, но Мэтью приложил палец к ее губам. — Нет. Не говори ничего. Когда все это кончится, мы поедем домой. Все мы вместе, целые и невредимые. Но чтобы это случилось, ты должна поверить мне и не мешать выполнять свою работу.

— Я могу тебе помочь, — пролепетала она с мольбой в голосе.

— Нет, не можешь. Не так, как тебе хотелось бы. Но ты можешь по-настоящему мне помочь, если отправишься сейчас с Сирки к себе в каюту и подождешь, пока он не пригласит тебя сойти с корабля. И еще — управляя Зедом, если у тебя получится. Дай ему знать, что ему следует на время затаиться. Обоим вам. Сирки!

Голос Мэтью прозвучал резче, чем он намеревался, но гигант шагнул вперед даже как-то послушно.

— Куда их повезут? Скажите сейчас же, и только правду.

— Разумеется. Их отвезут в городок Темпльтон на восточном побережье острова. Людей там живет много, но никто из них не представляет для ваших друзей опасности. Мисс Григсби и воин га получат комнаты в гостинице «Темпльтон-Инн», которую содержит шотландец — обладатель различных добродетелей. В их числе — добродетель не проявлять излишнего любопытства. Гостиница предназначена в первую очередь для гостей профессора, когда их не приглашают в замок. Жена хозяина гостиницы — просто превосходная повариха. — Он помолчал несколько секунд. — Скажу также, что при них постоянно будут находиться два охранника, и если мисс Григсби и воин захотят прогуляться по деревне, у них будет компания. Достаточно ли этой правды?

— Достаточно.

У Мэтью не было настроения для церемоний. Вся история была ему неприятна до крайности, но он понимал, насколько необходим — и неизбежен — подобный образ действий. — Ты должна идти, — сказал он Берри.

— И немедленно, — добавил Сирки, глянув на приближающийся причал.

Капитан Фалько распорядился убрать паруса, и с бортов выбросили канаты с грузами, чтобы сбавить скорость при входе в бухту.

Берри поняла, что выбора нет. В другой ситуации она бы вышла из себя, но сейчас поняла, что смысла в этом не будет. Мэтью делал то, что должен был делать, и ей, естественно, необходимо ему поверить. Она кивнула.