Виталий Вавикин - 47 отголосков тьмы (сборник)

– Джек, фас.

И побежал за вилами. Джек накинулся на продавца, схватил его за ногу. Он заорал. Мои руки схватили вилы, и с криком: «Хрен ты меня убьешь!» я пригвоздил его к земле. Продавец скорчился от боли, кровь мелкими ручейками потекла из дырок.

Понимая, что тут нельзя оставаться, я выбежал на улицу. «Нужно найти место, где меня никто не найдет, никто», – лихорадочно соображал мой мозг. Память вежливо подкинула воспоминания: подвал в моем районе. Там точно никто не найдет. «Прямо не пойдем, там за деревом кто-то стоит», – решил я. Машины пытались меня задавить. Водители следили за мной взглядом и по рации передавали мои координаты. Они, скорей всего, вызовут вертолет. Быстрей нужно добраться, за мной следят, идут. Джек, быстрей, быстрей! Пес словно услышал меня и действительно побежал за мной. К подвалу мы прибыли быстро. Надежно затворив дверь, я огляделся. Хоть и в подвале должно быть темно, но там по какой-то причине мерцала лампа. Никого. Я один.

Джек заскулил и улегся на пол. Мой взгляд переместился на него. Как я мог забыть! Пес. Чертов пес. Я прямо слышу, как они говорят: «Давай пришлем этому придурку собаку. Он ее к себе подпустит, а у нее жучок в животе. Мы его найдем и убьем. Убьем!» Шепот все возрастал в моих ушах: «Собаку, он нам поверит, пес ему поможет с продавцом, а потом мы его убьем». Я схватил пустую бутылку со стола. Джек поднял на меня свои глаза и вздохнул. Ударив стеклянную бутылку об каменный пол, я сделал розочку и подошел к псу.

– Все хорошо, – потрепав его шкуру, воткнул ему розочку в живот.

Джек заскулил, начал лизать мне руку. Я все сильнее вдавливал розочку в живот. Теплая кровь хлынула мне по руке. Пес заскулил и поднял на меня свои чистые серые глаза.

– Меня жалостью не возьмешь! – вскрикнул я и резко распорол брюхо.

Голова пса опустилась на пол. «Последний враг повержен», – подумал я и засмеялся. Наркоман подкинул дельную мысль: «Нужно уничтожить улики, собака была у них главарем. Знаешь, что с тобой сделают за главаря?»

Я окинул взглядом подвал. Тут спрятать нельзя, на улице тоже. «Тогда съешь ее», – захихикал наркоман.

Точно – съесть. Я приблизился к собаке и прильнул к зияющей ране на животе. Потом неспеша засунул руку и что-то достал. Какой-то орган, почка или селезенка. Поднес ко рту и начал жевать. На вкус горчит немного, теплая. Я облизал себе пальцы. «Ну как тебе хот-дог?» – захихикал наркоман.

И я вместе с ним захихикал. Джек-хот-дог был ничего на вкус.

– Только майонеза не хватает, – сказал я, снова захихикал и продолжил есть.

Она лежала на протертом диване. Ее мутные глаза были направлены в потолок. Из горла донесся хрип и полилась рвота. Олеся передознулась. Я должен был ринуться к ней, поднять ее голову, скинуть ее с кровати или хотя бы просто разбудить, но вместо этого я стоял и наблюдал.

Я никогда не видел, как умирает человек.

Сначала ее вырвало. Рвота фонтаном выплеснулась из полуоткрытого рта. Она зашлась в кашле, но не очнулась.

Она не боролась за свою жизнь. Может, смерть – это спасение для нее? Она захрипела – рвота затрудняла дыхание, еще чуть-чуть – и она умрет. Я потихоньку подошел к ней и закрыл пальцами нос. Ее в последний раз вырвало, рвота даже пошла носом, но я не дал ей выйти. По телу пробежали конвульсии, ее трясло. А потом наступило спокойствие. Она покинула этот мир, и я ей помог.

Олеся всегда была мной желанна. Помню, как увидел ее впервые. Черные большие глаза, легкая улыбка. Она мне тогда крышу снесла, я втюрился. Ее легкий, непринужденный смех, ее открытость притягивала, но ей нравился Руслан.

Теперь я перестал что-то чувствовать к этому человеку. Я просто видел ее смерть, как заход солнца – завтра будет новое. Нет незаменимых людей, и от нее рано или поздно пришлось бы избавляться.

«В убийстве человека нет ничего плохого, если оно помогает ему выбраться на новую ступень развития», – подумал я, закрывая за собой дверь. Ее тело все равно найдут через неделю, не раньше. Или даже месяц форы. Но это был единственный человек, который мог мне помочь, но мог меня и сдать. Кто этим нарколышам доверяет?

На лестнице раздались шаги. Я натянул капюшон на голову и стремглав вынесся на улицу. За мной спускались сверху, надо вернуться в подвал. Там тишина, там гармония, там мой храм.

Я бежал не останавливаясь. Те, кто меня преследовал, – у них была выдержка, у них были связи и деньги, так что время было терять ни к чему. За мной могли и не гнаться, но рисковать я не хотел. Олеся была единственной ниточкой, ведущей ко мне. Теперь я свободен, только надо чуть-чуть подождать.

«Жизнь – кинопленка, за кадрами кадрфищущ [15]», – кассету зажевало. Руслан не стал выключать магнитофон. Для него песня продолжала звучать, и его голова кивала точно в ритм музыке. Он уже тогда закидывался потихоньку, чтобы жить было легче. Я пока только наблюдал и гладил Джека, собаку-предателя, по его жесткой шерсти. Он лизал мне руку. Я потрепал его, и Джек, весело тряся ушами, спрыгнул с дивана. Я встал, похлопал ладонями Руслану по щекам:

– Очнись, очнись, вернись ко мне.

Он пробормотал что-то непонятное, и я пошел на кухню ставить чай.

На столе лежал косяк. Он еще дымился. Я его боялся и одновременно хотел попробовать. Как это – потерять связь с реальностью и отключится от мира? «Всего один раз, даже не затягиваясь», – наркоман в моей голове прошептал. Он появился, как джин из бутылки, лишь только я дотронулся до косячка. Я, переборов свой страх, закурил. Первый приход. Он был как весенний дождь, все тело покрылось приятными мурашками, вены набухли, квартира стала ярче, словно свет шел от каждой из вещей: от тумбочки, стола, стен, обоев. Воздух становился прозрачнее, всякий цвет был насыщенней. Мне хотелось жить.

Я проснулся. Мое тело уже знобило – земля была слишком холодной и сырой. Мои ноги пробирала сильная дрожь, но я встал. Пора искать новую дозу.

В кармане потертых джинс лежал чудесный пакетик джефа. Он был моим спасением на черный день, моим средством от боли и страданий, и более того, он заставлял мозг работать на полной скорости, – я смогу избегать встречи с НИМИ, пока у меня есть джеф. Он мой ангел-хранитель. Мой покровитель. Мой бог.

Чтобы найти новую дурь, нужно найти барыгу. Старый меня предал, нужно было найти что-то новое и без палева. Их наверху много скорее всего, но пока ни один не приблизился к месту моего пребывания. Я начал судорожно обыскивать свои карманы, ища дурь, но ее не оказалось. Джефом на черный день я ширнулся вчера. Может, в этом подвале кто-нибудь ее спрятал?