Алеата Ромиг - Коварная (ЛП)

Я покачала головой.

– Нет, по-моему, ни разу.

– Но я всегда был здесь, и сейчас я тоже здесь. Ты передумала?

– Нет, я не могу передумать. Мне нужно это сделать.

– Ты же понимаешь, его угрозы – это чушь собачья. Ты ничего не знала о своей настоящей дате рождения. Он не сможет аннулировать твой брак. Мистер Харрингтон проследил, чтобы всё соответствовало закону.

– Я знаю, – выдохнула я. – Но Паркер уверен, что я повелась на его дерьмо. И мне нужно, чтобы он продолжал в это верить.

– Миссис Харрингтон, вы не одна. Мне плевать на его планы, даже на ваши. Я обещаю, если посчитаю, что ситуация выходит из-под контроля, я сразу же дам о себе знать.

– Виктория, – прошептала я.

– Прошу прощения?

– Возможно, ты скоро будешь наблюдать за тем, как меня трахают, если мне не удастся отговорить Паркера. Так что, чёрт с тобой, называй меня Викторией. Ты наблюдал за этим годами, и это твоё «миссис Харрингтон» действует мне на нервы.

Трэвис рассмеялся, по-настоящему рассмеялся.

– Конечно, Виктория. Если то, как я обращаюсь к тебе – это единственное, что сейчас действует тебе на нервы, ради бога, я буду называть тебя Викторией. Кстати, ты можешь называть меня Трэвис.

Я вяло усмехнулась.

– Благодарю, Трэвис, думаю, я воспользуюсь твоим предложением. Учитывая обстоятельства, «мистер Дэниелс» звучит слишком официально.

– Не забывай, я здесь. Я смогу спуститься за семнадцать секунд и даже быстрее, если перепрыгну через перила.

– Я запомню. – Я сделала глубокий вдох. – Я вхожу.

– Хочешь повесить трубку или остаться на телефоне, пока будешь заходить?

Покинув машину, я, прижимая трубку плечом к уху, забрала с заднего сидения подарок.

– Знаешь, я даже представить себе не могла, что мне снова придётся вернуться сюда. Я действительно считала, что раз он умер…

– Что ты планируешь сделать с этим местом?

Войдя в помещение, я оглядела высокие кирпичные стены и начала спускаться по ступенькам.

– Как ты думаешь, его можно поджечь?

– Вряд ли, – ответил Трэвис. – Слишком мало дерева.

– Раз зашла речь о малых количествах… твои камеры видят то, что происходит снаружи? Ты узнаешь, когда подъедет Паркер?

Трэвис вновь усмехнулся.

– Приятно слышать, как ты шутишь. Нет, я не смогу увидеть, что там снаружи, но я узнаю, когда он наберёт код на двери.

Я дошла до конца ступенек и щёлкнула выключателями, чтобы зажечь свет над кроватью.

– Откуда он знает код?

– У всех них есть свой собственный код. Это была задумка мистера Харрингтона. И ещё он не хотел оставлять тебя одну внизу, чтобы открывать им дверь.

Я не хотела думать о том, что Стюарт оставался в своём кресле, чтобы защитить меня, я не могла.

– Что тебе видно через твои камеры?

– Всё. Не только кровать, я могу видеть всё помещение. Частью моей работы было следить за тем, чтобы никто не помешал друзьям мистера Харрингтона.

– Но никто, кроме Стюарта, даже Паркер, не знали, что ты здесь?

– Я никогда не выдавал своего присутствия.

Я оглянулась вокруг и вздохнула.

– Думаю, это даже к лучшему.

– Да, миссис… то есть Виктория, это к лучшему. Кто-то вводит код. Помни, ты не одна.

Я сбросила звонок и кивнула в сторону потолка, точно не зная, где расположены камеры. Подарок Паркеру я положила в кресло Стюарта. Это была длинная серебристая коробка с большим белым бантом. Может, это было чересчур, но, если он клюнет, то я покажу новому правообладателю моего договора, какой послушной могу быть.

– Виктория, – голос Паркера прокатился по просторной комнате, когда он спустился на последнюю ступеньку.

Я повернулась к нему, широко раскрыв глаза.

– Ну и ну, как непривычно видеть тебя здесь полностью одетой.

– А мне в принципе непривычно видеть тебя здесь, – ответила я.

Он подошёл ближе и провёл пальцами по моей щеке. Я поборола отвращение и не дёрнулась. Его голос был полон предвкушения.

– Думаю, до того, как мы разъедемся отсюда, нам нужно будет освежить те приятные воспоминания. Ты ведь знаешь, где находится повязка на глаза?

– Доказательство, Паркер. Я хочу увидеть то свидетельство о рождении, о котором ты говорил мне.

Паркер медленно обошёл вокруг, оглядывая меня с каблуков от Кристиана Лубутена до овального глубокого выреза блузки от Версаче. Его голос эхом отдавался от кирпичных стен.

– Это будет горьким разочарованием для тебя, Виктория – потерять все деньги, всё имущество, которые мой дорогой друг хотел оставить тебе. – Холодный палец Паркера проскользил вдоль моего ворота и стянул блузку с плеча. – Нет бретелей. – Его глаза расширились. – Какая умничка! Возможно, ты получишь немного снисхождения, когда я буду воспитывать тебя.

– Паркер, пожалуйста, покажи мне доказательство.

Стянув блузку со второго плеча, он сделал шаг назад, чтобы оценить, что получилось.

– У меня есть друзья, много друзей. Если ты решишь побороться со мной за право обладать договором, и этим заставишь меня придать гласности истинную дату твоего рождения, знай, они будут очень заинтересованы в твоих навыках. – Он вновь посмотрел на мои туфли. – Вряд ли ты сможешь позволить себе такие туфли, но для того, чтобы выжить, тебе хватит. Я отправил к ним множество сучек типа тебя. Мне уже известно, что они крайне заинтересованы в тебе. – Он сморщил лоб. – Многие наслышаны о твоей киске. Друзья уже звонили мне.

Я молча стояла на месте, когда он стянул блузку вниз, обнажая мою грудь.

– Ты такая послушная. А я-то надеялся хоть на небольшое сопротивление. – Он ущипнул за один из сосков. – Должен признаться, мне нравится, когда сопротивляются.

О, ублюдок, я ещё покажу тебе, что значит сопротивляться.

– Прошу тебя, Паркер, позволь мне увидеть, что у тебя есть. Я знаю, каковы ставки.

Паркер положил свой кейс на кровать и открыл его. Я ахнула, когда увидела содержимое. Кроме документов там были и секс-игрушки, среди которых особенно выделялась скрученная плеть.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – спросил он с противной ухмылкой, обнажившей зубы.

Чтобы собраться с силами, я закрыла глаза. Открыв их, я расправила плечи, успокаивая себя тем, что я не одна и схватилась за блузку. Прежде чем Паркер смог вымолвить хоть слово, я стянула её через голову, затем расстегнула молнию на юбке и позволила ей упасть на пол. Оставшись в чёрных трусиках-стрингах и туфлях на каблуках, я улыбнулась ему своей самой лучшей улыбкой.

– Да. Мне всё нравится. – Я шагнула к нему и провела кончиками пальцев по его плечу. – Я не знала, что ты запланировал на сегодня, но, должна сказать, пока твой образ плохого мальчика меня очень возбуждает. – Я подняла руки к груди и покрутила соски. – Но, думаю, это и так очевидно.