Елена Корджева - Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

Утром самолёт улетел, увезя с собой родителей Алекса, его бабушку и деда – Георга фон Дистелроя, всю жизнь прожившего под именем Артура Берзина и впервые узнавшего о своей истории.

Несмотря на непродолжительность знакомства, прощание вышло трогательным.

На хутор они вернулись вчетвером.

По хорошему, Соне тоже давно пора было сидеть дома, в Гамбурге, и готовиться к защите дипломной работы. Но всё, что связано с Алексом и событиями, вихрем закрутившими всех четверых этой зимой, казалось куда важнее и интересней давным-давно уже написанного диплома.

Потому у печки, затопленной по случаю дождика, они вновь сидели в полном составе. Кофе, тихо звучащий Вивальди и уютное потрескивание поленьев с заданием не справлялись – умиротворённого настроения так и не возникло. Слишком много животрепещущих вопросов до сих пор оставались нерешёнными.

Восстановление фамильного имени, в которое они так оголтело ввязались, обещало быть затяжным, хоть и не безнадёжным. Оба немецких адвоката, возможно, впервые в жизни игравшие в столь крупную игру, горели энтузиазмом и грозились восстановить не только фамилию, но и права собственности на имущество прадеда фон Дистелроя – на акции того самого концерна, в котором работал Алекс.

Ева временами задумывалась, а нужна ли ей вся эта суматоха? Вроде бы и так неплохо. Есть профессия, есть дом, а с недавних пор – и целое состояние в виде фамильных драгоценностей, с которым, в общем-то, пока тоже непонятно, что делать.

Но стоило ей взглянуть на жениха и кузена, азартно обсуждавших планы будущего «покорения мира», которое непременно произойдёт, едва только будут восстановлены права наследников, как малодушие тут же отступало. И есть Густа… В конце концов, для того ли её прабабка хранила тайну, чтобы она – любимая правнучка – просто так, от лени и душевной сумятицы отказалась от всего, чего добились предки.

К тому же Ева понимала точно: враг – а в том, что Рудольф Шварц именно враг, никто не сомневался, – не остановится. И чем слабее будут они, тем больше вероятность, что враг нападёт. Сильный пожирает слабого – этот закон природы любому хуторянину известен с детства. Не хочешь, чтобы тебя топтали – будь сильным. А делать вид, что ничего не произошло, и продолжать тихую хуторскую жизнь… Уж очень похоже на детскую игру, когда малыш закрывает лицо руками и искренне считает, что он спрятался только потому, что ничего не видит. Нет! Этого допустить нельзя. Она перевела достаточно детективов, чтобы знать: если есть враг, он непременно атакует, и лучше бы быть к этому готовым.

Уйдя в свои мысли, на какой-то момент она отвлеклась от обсуждения, которое, как оказалось, идёт полным ходом. Марис уже сидел вплотную к будущему свояку, пристроив большую руку на спинке его стула, а Алекс с невероятной скоростью печатал план того, что по мнению этих двоих срочно требовалось воплотить в жизнь.

Соня по всей видимости тоже предоставила мужчинам право распоряжаться будущим. Она тихонечко разбиралась с содержимым шкатулки, так и оставшейся в доме после памятного разговора за артельным столом. Кроме смотренных-пересмотренных свидетельств о рождении там оставался еще целый ворох непрочитанных документов один другого старше.

«Вот что значит – историк культуры», – подумала Ева, с улыбкой глядя на черноволосую красавицу, вооружённую лупой. Ей самой было куда интереснее переводить вымышленный детектив, чем разбираться с почти уже нечитаемыми старинными бумагами. Зато Соня явно получала живейшее удовольствие от процесса: аккуратно, руками в белых нитяных перчатках, она доставала очередной артефакт и, прежде всего развернув, складывала в специально для этого приготовленный пластиковый конверт.

«Надо же, небось с собой привезла и перчатки и всё остальное», – наблюдать оказалось куда интереснее, чем вникать в мужской разговор. Приготовив свежий кофе, она вновь устроилась у камина, не участвуя в энтузиазме присутствующих. Мужчины строили планы, а Соня – та, как настоящая волшебница, колдовала над каждым документом. Уложив его в папочку, она внимательно читала содержание, что-то при этом конспектируя. Рядом лежал большой лист бумаги, на котором появлялись порой квадратики и стрелочки.

И только Еве сегодня ничего не хотелось делать – слишком утомительной и хлопотной выдалась неделя для хозяйки хутора. И тело и разум просили отдыха, и она тихонько задремала в мягком кресле.

Однако день тянулся своим чередом. Сквозь дрёму пробилось очень знакомое шуршание шлёпанцев, которому вторило дребезжание стекла в старом буфете. Шлёпанцы несли своего владельца в сторону кухни. Там шуршание сменилось тихим щелчком открывающейся дверцы холодильника. Несколько мгновений тишины, вздох, хлопок и шлёпанцы зашуршали обратно в комнату. «Холодильник навещает, кормить пора», – перед закрытыми глазами мелькнул услужливо вызванный из памяти образ Мариса, заглядывающего в недра хранилища пищи. Пришлось сделать небольшое усилие, чтобы из уютного полусна вернуться к реальности. Как оказалось, реальность изо всех сил намекала, что час обеда давным-давно уже наступил. Пришлось подниматься и отправляться на кухню: обязанности хозяйки никто не отменял.

Беглый взгляд в окно обнаружил, что мелкий, какой-то сиротски-жалостный дождик загнал в конуру даже Ральфа. Однако прилично воспитанный пёс выбрался наружу, чтобы поприветствовать хозяйку, несущую вкусно пахнущее угощение. Дождь дождём, но обед – пожалуйте по расписанию, этот принцип пёс исповедовал неукоснительно.

Серенькое небо даже не думало сегодня менять цвет, похоже, дождик зарядил надолго. Чтобы развеяться, Ева замутила на скорую руку пирог, но – не помогло, при первой же возможности она снова задремала в кресле, тихо удивляясь про себя, каким образом остальные обитатели дома умудряются настолько бодро и целеустремлённо продолжать начатое: Алекс с Марисом активно строили свои амбициозные планы, а Соня – та, не отрываясь, ковырялась в содержимом шкатулки: стопка бумаг, зачехлённых в пластиковые папки, выросла уже до внушительных размеров. Но даже завидовать такому энтузиазму было лень. Ева честно пыталась соответствовать обстановке, но удавалось это с трудом. Окончательно устав от обилия технических терминов, – «Надо же, откуда у них вдруг появились эти слова?» – мелькнула заблудившаяся где-то на заднем плане мысль, она углубилась в недавно купленный журнал.

К вечеру мужчины всё-таки до чего-то договорились. И видимо, до чего-то интересного, ибо выглядели оба, как коты, наевшиеся сметаны. Но в отличие от сметаны, интеллектуальными достижениями можно и поделиться, что Алекс и попытался сделать, хоть и безуспешно. Соня, в чьих глазах в этот момент ничто не могло конкурировать с содержанием шкатулки, каковую она с завидным упорством продолжала терзать, попросту отмахнулась от него. Слегка обескураженный, он попытался привлечь внимание Евы, чьей кротости хватило только на вопрос: «До завтра терпит?» Поняв, что сегодня восторгов и аплодисментов не случится, молодой человек попытался ненадолго изобразить обиженного, но был быстро остановлен обычно немногословным Марисом: