Максим Шаттам - Во тьме

Бролен подошел к столу, открыл папку и свой блокнот.

— Каковы действия вашей группы в ближайшем будущем? — спросил он.

— Мы поделились надвое, — ответила Аннабель. — В одной половине команды Эттвел, Коллинз и два детектива из Центрального управления, они занимаются жертвами, установлением их личностей, подробностями похищений… Тэйер, Кахилл и я, мы исследуем улики. Еще пять инспекторов должны прибыть в наше распоряжение, и это хорошо, поскольку времени катастрофически не хватает. К этому можно добавить, что все офицеры, помощь которых нам потребуется, должны ее оказывать. Любой нью-йоркский участок предоставляет в наше распоряжение имеющиеся документы, если вдруг выясняется, что очередная жертва исчезла на их территории. Заметьте, следствие началось только шесть дней назад, с момента ареста Линча.

— Вы изучали виктимологию? [21] Особый раздел криминологии, занимающийся изучением биографий жертв преступлений.

По тону, которым Бролен задал вопрос, было уже понятно, что он сомневается в положительном ответе.

— Гм, да… правда, этим занимается группа Эттвела. Это титанический труд, речь ведь идет о том, чтобы проследить шаг за шагом всю биографию жертвы — по простому снимку, который взят отнюдь не с удостоверения личности! Но они делают успехи.

Держа папку в руке, Бролен встал и подошел к стене с фотографиями. Шестьдесят семь пар глаз смотрели на него.

— И вы ничего не заметили? — Он повернулся к Аннабель. — Посмотрите на жертвы в том порядке, в котором они исчезали.

Аннабель пожала плечами:

— Это уже делалось. Вы имеете в виду способы похищения? Мы над этим тоже работаем, но ведь наши «друзья» избегали свидетелей.

— Способы похищения на самом деле представляют определенный интерес. Они свидетельствуют об истинных целях секты и могут помочь понять, зачем нужно было красть людей, а ведь эти типы не действовали наугад. Однако меня этот вопрос не волнует. По-вашему, выходит, что между ними нет ничего общего — я имею в виду жертвы. И, даже разбив их на группы, вы не поняли, что же может их связывать между собой. Но давайте предположим, что секта Калибана выбирает жертвы по каким-либо общим признакам Например, обратимся к хронологии похищений.

— Самое первое датируется июлем 1999 года. Женщина двадцати четырех лет, жительница Нью-Джерси. Второе и третье произошли в сентябре того же года — пропали две женщины, двадцати одного года и двадцати восьми лет соответственно. Первая из них тоже жила в Нью-Джерси, вторая — в штате Нью-Йорк.

В приглушенном освещении гостиной глаза Бролена тревожно заблестели.

— Продолжайте. Только не называйте населенные пункты, это сейчас не важно.

— В декабре 99-го исчезли четыре человека. Все — женщины.

— Их возраст?

— Подождите… Вот: двадцать девять, девятнадцать, двадцать четыре и тридцать один.

— Продолжайте.

— В январе 2000-го пропали двое мужчин и одна женщина — соответственно, двадцати пяти, двадцати двух и двадцати шести лет. Дальше, до марта, перерыв. Правда, еще не всех идентифицировали. В марте 2000-го — опять два похищения, на сей раз это подростки семнадцати и шестнадцати лет. Два друга.

Аннабель подняла голову от папки и увидела, что Бролен знаками побуждает ее пронумеровать список пропавших.

— В апреле того же года — одно похищение, девушка семнадцати лет. Потом, до июня, перерыв, но в июне они не теряли времени: пять человек. Трое мужчин и две женщины.

— Сколько им было лет? — сухо спросил Бролен.

— 41, 47, 38, 44 и… 39, — ответила Аннабель, вновь отрывая голову от документов.

Она ощутила дрожь, будто по спине пропустили электрический разряд, в голове стала смутно проступать догадка.

Бролен смотрел ей в глаза, ожидая подходящего момента. Он покачал головой:

— Эй, вы меня слышите? Секта выбирала своих жертв по возрасту и половому признаку. Начали они с двадцатилетних женщин. Потом двое мужчин той же возрастной категории. После они решили переключиться на подростков, но это длилось недолго. Затем наступила очередь людей постарше.

— Вы думаете, что… — Аннабель уже поняла, что он прав. — Как мы могли не заметить этого?!

— Во-первых, вы сосредоточились на похищениях и на биографиях жертв, а это очень сложная работа. Но со временем, заметьте, секта Калибана потеряла бдительность. Начиная с осени 2000 года, они похищают людей без разбора, молодых, зрелых, представителей обоих полов. Посмотрите в свои записи: вы увидите, что они действуют беспорядочно. Сначала их интересовали двадцатилетние девушки. Белые. Потом они похитили девушку азиатского происхождения и, наконец, одну афроамериканку. Та же схема прослеживается и в отношении мужчин. Они проделали операцию в несколько заходов. Отдавая предпочтение белым женщинам и афроамериканкам.

— Но почему?

Бролен воздел ладони к небу:

— В ответе на ваш вопрос — решение всей проблемы. Поймите, почему они действовали именно так, — и поймете, с какой целью они похищали своих жертв.

Аннабель окинула взглядом снимки на стене и провела ладонью по лбу:

— Не знаю, выведет ли это нас на след, но один из моих коллег заметил, что среди жертв нет пожилых людей. Дети, подростки, но никого старше пятидесяти.

Бролен поднял большой палец, подчеркивая важность сказанного:

— Да. Надо только понять почему. Чем отличается пожилой человек от ребенка, что он не может делать такого, что умеет ребенок? Почему только сорок пять, пятьдесят, и никого старше? Мы можем сказать, что секта выбирала жертвы по трем признакам: возрастная категория, пол и раса. Но через год они забыли про свои принципы отбора. Почему?

Аннабель и Бролен смотрели на фотографии; изображенные на них люди, казалось, умоляли найти их как можно скорее. Аннабель заметила, что бывший профайлер колеблется:

— Что-то не так?

Он вскинул голову:

— У меня дурное предчувствие.

— Предчувствие?

Бролен кивнул, собираясь ответить, но не нашел подходящих слов и застыл с приоткрытым ртом.

— Ваши коллеги подчеркнули это в отчете, — заметил он. — Некоторые жертвы знакомы между собой. Их не так много, поэтому нельзя считать этот факт общим местом. Сначала двое подростков, возвращавшихся из школы и пропавших по дороге домой, потом две сестры. Меня волнует то, что оба похищения случились через промежуток в три недели.

— Я знаю это, читала отчет. Согласна с вами, эта секта — нечто действительно ужасное…

Бролен кинул на нее горящий взгляд, резко контрастирующий с непроницаемым выражением его лица:

— И наконец, мальчик восьми лет, пропавший в августе прошлого года, а в сентябре — его мать. Настоящая эволюция. — Сделав паузу, Бролен шепотом продолжил: — Если вы будете следовать этой логике, то сами догадаетесь, к чему она нас приведет. Каков следующий вывод?