Максим Шаттам - Во тьме

Он пропитал хлороформом хлопковый платок. Простое и эффективное средство. Достать хлороформ легко, к тому же, если предположить худшее — что в дело вдруг вмешаются копы, — заметных следов не останется. Необходимо было думать и об этом.

Свободной рукой он дотронулся до катушки скотча. Пощупал нож и баллончик со слезоточивым газом. Тихо приоткрыл дверь и на цыпочках вошел.

Охренеть, как же хороши эти моменты!

Штору на окне не опустили, луна освещала комнату. Каждый удар сердца заставлял тело мучительно вздрагивать. Он постарался восстановить дыхание, чтобы своим пыхтением не разбудить ее. Еще шаг по ковру. Второй.

Тень приблизилась к кровати. Эту шлюшку зовут Лори. Ей семнадцать, и она ни одного не пропустила. Однажды он следил за ней и наблюдал, как она отсасывает у своего парня в машине. Не позволяя прикасаться к своей киске. Да, она знала, как доставить мужчине удовольствие. Она…

Вдруг он остановился.

Кровать была пуста. Вот черт! Он быстро повернул голову, испуганный мыслью, что девушка услышала его шаги и спряталась за дверью. Никого. Совсем. Ее там нет. Глядя по сторонам, он заметил, что окно, выходившее на крышу веранды, закрыто не плотно. Шлюшка куда-то намылилась. А ведь он не видел, чтобы она выходила. Значит, незаметно выбралась сзади. Все усложнялось. Бросить все? Взвесив «за» и «против», он пожалел потраченные усилия. Оставались еще другие члены семьи. А потом, кто знает, он мог бы продолжить свою игру, сделав ее еще привлекательнее…

Еще один оскал — третий за сегодняшнюю ночь, его личный рекорд, — исказил губы. Дрянная улыбочка.

Твердыми шагами мужчина направился в сторону родительской спальни.

Лори Спрингс томно махнула в сторону удалявшегося «Шевроле Камаро». Она возвращалась домой. Задача состояла в том, чтобы просочиться внутрь незаметно. Тим спит очень чутко. Если он услышит ее, то, конечно, выложит все мамочке — угрожать или пытаться подкупить его бесполезно.

Глотнув воздуха, она поднялась на крыльцо и принялась осторожно поворачивать ключ в замочной скважине. Самый ответственный момент. Ступени не скрипят, и вскоре она окажется у себя в комнате.

Закрыв дверь изнутри, она прислонилась к стене и с облегчением выдохнула. Все, сделано!

Надо будет уехать в университет, там можно делать, что хочешь. Связь с Кевином становилась все более невыносимой. Сегодня он хотел общаться всю ночь.

Лори сняла обувь и уверенными шагами стала подниматься наверх. Дверь в комнату родителей была приоткрыта. Лори проскочила мимо, торопясь оказаться у себя.

В окно спальни падал лунный свет, ложась на ковер длинной молочно-белой полосой.

Вдруг Лори остановилась и уронила туфли.

В луче света она заметила большое черное пятно. Вязкое.

Некоторое время она в полном замешательстве стояла, не двигаясь, потом опустилась на колени. Похоже на кровь…

Ты не могла попасть в дурной «ужастик», перестань бредить! Однако она не удержалась и окунула палец в жидкость — и сразу же на ее лице появилась гримаса отвращения. Свой палец Лори разглядывала очень внимательно.

Вязкая жидкость не была черной.

Кровь!

Она едва подавила безумный вопль.

Без паники! Это Тим валяет дурака, это он подстроил. Мама не успела убрать, вот и все… Но когда он умудрился? Забрался сюда, пока все спали? Среди ночи?

Она встала, разогнув дрожащие ноги. Коридор, где она находилась, тонул в темноте, лишь окно в комнате пропускало внутрь поток лунного света. Надо войти и спрятаться в своем убежище. Но что-то было не так. Дверь комнаты была распахнута настежь. Но, уходя, она закрыла ее, она прекрасно это запомнила. Только если…

Что-то помогло двери открыться. Лори бесшумно повернулась, но вокруг было так темно, что в коридоре она ничего не заметила.

Эй, минуту! Если это проделки Тима, почему кровь такая свежая?

Она решила пойти в родительскую комнату, и тут ощутила его присутствие.

В коридоре она была не одна.

Здесь стоял кто-то еще, совсем близко.

От страха Лори сглотнула; ей показалось, что звук проглоченной слюны услышал весь их квартал. Тишина.

Сбоку до девушки донесся тихий-тихий шепот.

— Мама? — спросила она треснувшим от тоски голосом. — Тим, это ты? — Лори произносила слова слабо, почти безвольно; едва слетая с губ, они умирали в темноте.

Она сделала шаг назад. К свету, в комнату.

К долбаной задвижке на двери!

И вдруг тишину прорезал звук дыхания.

Тяжелый вздох. Нет! Вздох возбуждения...

Возбуждения от близкого удовольствия! — крикнул кто-то в голове девушки.

Лори резко развернулась.

Изо всех сил она прыгнула вперед, ощутив каждую ворсинку ковра под ногами. Тело сжалось. Она рванулась в дверной проем, сначала голова, затем туловище, потом ноги.

Правая рука лихорадочно искала задвижку.

Пальцами она ощутила пластик ручки, дернула еще раз и изо всех сил налегла на дверь изнутри, стараясь закрыть ее.

И тут ее голова взорвалась, из глаз посыпались искры.

Струйка крови потекла из носа — кто-то разбил его мощным ударом.

Темный силуэт рванулся к двери одновременно с ней. Лори упала на спину, ее крик захлебнулся слюной и кровью. Ей показалось, что ее ударили прямо в сердце, и оно устремилось куда-то в глубину мозга, на лицо навалилось что-то горячее. Девушка попыталась встать, помогая себе локтями. И сразу же еще один невероятно жестокий удар — и снова в нос. Дыхание остановилось, крик замер в груди, в глазах, во рту защипало, казалось, кожа на щеках плавится. Спазм оказался таким резким, что грудная клетка поднялась в последний раз.

Лори поняла, что все кончено.

Он попытался успокоиться. Дыхание было слишком частым. Руки свело болью. С ним такое часто случалось от чрезмерного возбуждения. Он замечал, что после полового акта у него за ушами, а иногда и на склерах глаз лопаются маленькие кровеносные сосуды. Он положил пропитанную хлороформом вату рядом с газовым баллончиком и рукоятью швабры, которой воспользовался, чтобы свалить девчонку. Наклонился к ее лицу — так и есть, небольшие повреждения. Слезоточивый газ попал в кровь. Он действительно ее изувечил.

Мужчина распахнул полы своей куртки, задрал свитер и футболку девушки. Плоский живот, атласная кожа, гладкая и мягкая. Приятно дотрагиваться. Чуть раньше он уже развлекся с той, другой.

Он пощупал ее пульс. Она была в глубоком забытьи, но ее жизни ничего не угрожало, раны не были смертельными. Она просто лишилась лица.

Поднявшись, он засунул вещи в рюкзак. Задерживаться здесь не стоило. Надо было еще подогнать машину, погрузить туда всю их семью, связанную скотчем, и вернуться домой.

И главное, завтра требовалось быть в хорошей форме, чтобы достойно выглядеть на работе. Это было важно.