Джой Филдинг - Натюрморт (в сокращении)

Например, чтобы найти возможность завершить начатое.

Кейси почувствовала на лбу нежное прикосновение Гейл.

— Да, и нас так обрадовали новости. Вчера вечером Уоррен всех обзвонил, радостно кричал: «Она слышит! Врачи дают умеренно оптимистичный прогноз; это ведь лучше, чем умеренно пессимистичный…» А еще… — Она чуть запнулась. — Я не буду тебе читать. Я просто посижу с тобой, если ты не против, и расскажу, что происходит в моей жизни. Поверь, ты не захочешь пропустить ни слова, так все это интересно. Ну, то есть для меня интересно. — Она перевела дыхание. — Я познакомилась с одним человеком. — Снова пауза. — Его зовут Стен. Может быть, ты слышала, как я рассказывала о нем Джанин. Совсем немного, потому что ты же знаешь Джанин — ей надо всюду сунуть свой нос, а пока еще рано, я боюсь сглазить. Может, я веду себя глупо, ну и ладно. Его зовут Стен Леонард, ему тридцать восемь лет. Его жена умерла от рака груди, и у него осталось двое детей. Он программист, у него дом на Чеснат-Хилл.

Он, знаешь, где-то на дюйм выше меня, и, пожалуй, ему нужно сбросить несколько фунтов, но мне он нравится, какой есть, пусть он и далек от совершенства. Волосы у него редкие, но зато красивые серо-зеленые глаза. И, как выяснилось, весьма впечатляющие бицепсы. У «тупого компьютерщика», как он сам себя называет, такие не ожидаешь увидеть. Только ты не думай, что он действительно тупой. Он замечательный.

Кейси, я рассказываю ему такие вещи, которые раньше могла рассказать только тебе, ну, знаешь, про Майка, и он понимает, потому что его жена тоже умерла молодой. Это не слишком сентиментально? Но не подумай, что мы все время сидим и проливаем вместе слезы. Нет, мы то и дело смеемся.

Поначалу меня мучило чувство вины. Как будто я изменяю Майку, понимаешь? Хотя прошло уже столько времени… На третьем свидании Стен наконец поцеловал меня на прощание. И это было прекрасно. Ах, Кейси, как это было прекрасно!

Да ты влюбилась, подруга. По-настоящему.

— Теперь он приглашает меня за город на выходные, что означает — он хочет переспать со мной. И я, Кейси, ни о чем другом даже думать не могу. Я сто лет не спала с мужчинами. Вдруг он, как только увидит меня раздетую, убежит и бросится в реку Скулкилл?

Ох, как мне тебя не хватает, Кейси! Не у кого мне спросить совета. Но, боже, все так ничтожно по сравнению с тем, что пришлось пройти тебе. Я себя чувствую так же, как тогда с Майком: как можно веселиться, если ты лежишь в коме?

Можно, можно. Ты это заслужила. Ведь жизнь идет.

— Я люблю тебя, Кейси, и очень скучаю.

Гейл, я тоже тебя люблю!

— Возвращайся! — всхлипнула она. — Прошу тебя, Кейси, возвращайся.

— Лестер Уитмор, прошу! — завопил ведущий. — Вы — следующий участник шоу «Цена верна».

— Ты только посмотри на него! — взвизгнула Дрю. — Ой, прости. Я все забываю, что ты не видишь. Черт, лак размазала.

По запаху лака, стоявшему в палате, Кейси поняла, что ее сестра поправляет маникюр. Давно ли она пришла?

— Ты бы его видела, — продолжала Дрю. — Так волнуется, что просто на грани инфаркта. Весь вспотел, и вся его уродливая гавайская рубашка мокрая. Еще бы, прыгает как сумасшедший и все норовит обнять других участников.

«Цена верна». Кейси выросла под это шоу. И мысль о том, что оно все еще идет, почему-то успокаивала ее.

— Ой, смотри. Они должны угадать цену набора для гольфа, включая сумку.

— Четыреста долларов, — предложил первый участник.

— Четыреста долларов? — эхом отозвалась Дрю. — С ума сошел. Даже я знаю, что это стоит гораздо дороже.

— Семьсот пятьдесят долларов, — предложил второй.

— Тысяча, — сказал третий.

— Тысяча сто, — выкрикнул Лестер Уитмор.

— Что скажешь, Кейси? Ты же знаешь правильный ответ.

Если клуб хороший, то, я думаю, где-то тысяча шестьсот.

— Правильный ответ — одна тысяча шестьсот двадцать долларов! — объявил ведущий. — Лестер Уитмор, вы победитель шоу «Цена верна».

— Насколько близко ты была? — спросила Дрю. — Наверняка очень близко. Когда речь заходит о гольфе, тебе нет равных, правда ведь?

— Ого, вот это удар! — восхитился Уоррен, всплыв вдруг в сознании Кейси. Они на поле для гольфа, в небе ярко светит весеннее солнце.

— Где ты научилась так бить по мячу?

— Отец научил, — ответила Кейси.

— Твой отец что, Арнольд Палмер?

Кейси рассмеялась и направила их гольф-кар по фервею.

— Ты меня обогнала, — удивился Уоррен, когда они подошли к двум белым мячам, лежавшим в нескольких дюймах друг от друга и в двух сотнях ярдов от площадки ти. — И ты даже не хочешь сказать, что это случайное везение? Не утешишь мое уязвленное мужское самолюбие?

— А оно требует утешения?

— Ну, хоть доброго слова.

— Когда ты удивляешься, ты такой забавный, — сказала Кейси в ответ, и, к счастью, Уоррен рассмеялся. Она не хотела показаться ни злонамеренной, ни высокомерной. Когда Уоррен позвонил и пригласил ее встретиться, робко спросив, играет ли она в гольф, она не стала говорить, что является членом самого крутого гольф-клуба города и девять раз становилась его чемпионкой.

Кейси смотрела, как Уоррен готовится к следующему удару: примеривается, раскачивается, делает несколько отточенных поворотов и, наконец, посылает мяч в ручей. Можно было бы позволить ему выиграть. Легко! Уронить левый локоть или отвести взгляд от мяча. Но она, приняв удобную стойку, размахнулась и ударила. Мяч перелетел через ручей и упал в десяти футах от берега.

— Почему-то у меня возникло такое чувство, что ты не в первый раз делаешь это, — усмехнулся Уоррен, кладя свой третий мяч рядом с ее.

— Да, я неплохо играю, — призналась она.

— Без шуток.

— Но я отказалась от спортивной стипендии Университета Дьюка, — сказала она через две лунки и два пара.

— Почему?

— Потому что гольф должен быть досугом, а не работой.

— И вместо того, чтобы участвовать в самых известных турнирах, ты ищешь работу недовольным юристам?

— Да, но лучше бы я оформляла их кабинеты, — ответила Кейси.

— И что тебе мешает этим заняться?

Кейси вытащила мяч из лунки, сунула в карман и живо направилась к следующей.

— Отец не считал достойной профессию дизайнера, поэтому я училась психологии и английской литературе. Но последние несколько лет я хожу на курсы дизайна интерьеров.

— И как к этому относится твой отец?

— Он погиб. Пять лет назад они с матерью разбились на своем самолете.

— Прости. Для тебя это, наверное, было ужасно.

— Да, тяжело. Особенно надоедала пресса.

— А почему вами интересовалась пресса? — спросил Уоррен.

— Потому что моего отца звали Рональд Лернер, — ответила Кейси, наблюдая за реакцией Уоррена. Реакции никакой не было. Неужели он не знает, кем был ее отец? — Слышал о нем?