Джой Филдинг - Натюрморт (в сокращении)

— А надо было?

Выражение лица Кейси показывало, что да, надо было.

— Я вырос в Нью-Джерси, учился в Нью-Йорке, — слегка смутился Уоррен. — В Филадельфию я приехал, только когда поступил работать к Миллеру и Шеридану. Может быть, заполнишь пробел?

— Может быть, позже.

— Черт, — выругалась Дрю, вырвав Кейси из омута воспоминаний. — Вот что бывает, когда ты вынуждена сама себе делать маникюр. Обычно мне делает его Эми. Помнишь Эми с Пайн-стрит? Лучшая маникюрша, какую я знаю. Я хожу к ней уже целую вечность. То есть ходила, пока ты не оказалась здесь. Теперь я не могу позволить себе отдать за маникюр даже жалкие двадцать пять долларов в неделю. Никаких маникюров, если я не хочу, чтобы моя дочь голодала. — Дрю насмешливо фыркнула. — Если бы ты не упрямилась, мы бы сейчас так не мучились.

— Анджела Кэмпбелл, прошу! Вы — следующий участник шоу «Цена верна».

Дрю продолжала болтать, перекрикивая взвизги очередных участников, но Кейси уже не слышала ее. С тех пор как врачи велели больше с ней разговаривать, она очень уставала от сплошного потока слов, обрушивавшегося на нее в режиме нон-стоп. Шум начинался утром, с приходом врачей и медсестер. Потом появлялись друзья и знакомые. Кто-то о чем-то рассказывал, кто-то читал, работал телевизор, одно за другим шли идиотские ток-шоу и бесконечные сериалы.

Но, конечно, был и Уоррен.

Он приходил каждый день, неизменно целовал Кейси в лоб и гладил по руке. Потом придвигал стул и тихо рассказывал, как у него прошел день и о чем он беседовал с разными врачами. Наверняка есть способ измерить активность мозга, сердился он на доктора Царба. Сколько времени потребуется, чтобы вновь научиться пользоваться руками и ногами, расспрашивал он Джереми. И когда ее можно будет забрать домой?

Тогда, конечно, Джанин перестанет заходить каждый день. И Дрю, которой ни до чего нет дела, кроме нее самой.

А вдруг кое до чего Дрю все-таки есть дело?

Возможно ли, что сестра пыталась меня убить, чтобы получить деньги, которые считала по праву своими?

Нет, я не буду так думать. Я не позволю подозрениям детектива Спинетти отравлять мой мозг. Уоррен и сейчас уверен, что это был несчастный случай. Нужно доверять себе. Сосредоточиться на чем-то приятном. Слушать этот проклятый телевизор. Думать, сколько может стоить этот огромный тюбик зубной пасты.

— Итак, расскажите немного о себе. — Телеведущий представил новую участницу шоу.

— Расскажи мне о себе, — нежно попросил Уоррен, теплым дыханием щекоча ей затылок. Тогда их отношения только начинались.

— Что именно ты хочешь узнать?

Было утро, они бродили по фермерскому рынку в Ланкастере, прелестном городке в шестидесяти милях от Филадельфии. Рынок, где фермеры-аманиты продавали мясо, фрукты, овощи и выпечку, располагался в большом здании из красного кирпича и считался самым старым крытым рынком Америки.

— Все, — заявил Уоррен.

— Во мне нет ничего сложного, — улыбнулась Кейси. — Что видишь, то и есть, я как на ладони.

Они провели ночь — свою первую ночь — в небольшой гостинице, обставленной старинной мебелью, где утром подавали завтрак в номера. В ту ночь они бесконечно любили друг друга. И в следующие ночи тоже. Это было волшебно, призналась потом Кейси подругам.

— Он словно бы читает мои мысли, — сказала она.

— Как романтично, — вздохнула Гейл.

— Меня сейчас стошнит, — отвернулась Джанин.

О детях они впервые заговорили во время уик-энда в Геттисберге. Они заканчивали вечерний променад, когда мимо них пробежали трое мальчишек.

— А сколько бы ты хотела иметь детей? — спросил Уоррен.

— Не знаю, никогда об этом не думала, — солгала Кейси. На самом деле она много думала о детях. — Хорошо бы двоих, наверное. А ты?

— Ну я, как ты знаешь, единственный ребенок, поэтому всегда мечтал, чтобы в доме было полно детей. Но двое — вполне подойдет. — И он улыбнулся, словно бы они договорились о чем-то очень важном. А Кейси сделала вид, что ничего не заметила.

— Расскажи мне о своих родителях? — попросила она.

— Отца своего я не знал, — спокойно начал Уоррен. — Он умер, когда я был совсем ребенком. А мама… — Он засмеялся. — О, это сила, с которой нельзя было не считаться! Семейная легенда гласит, что с мужем номер один она развелась после того, как он сбросил ее с лестницы, с номером два — когда тот сел в тюрьму за растрату. Номер три, мой папа, умер от инфаркта в сорок девять лет. Я плохо помню четвертого и пятого, потому что уехал учиться, но они оставили маме достаточно денег, чтобы жить так, как она мечтала. И раз уж мы об этом заговорили, то я считаю, что должен требовать добрачного контракта.

— Что?

— Прежде чем продолжать разговор о женитьбе…

— Какой разговор?

— В твоем офисе, в день нашего знакомства. Ты уже забыла?

— Я думала, ты пошутил, — сказала Кейси, хотя ни минуты так не думала.

— Я хочу, чтобы у тебя было составленное адвокатом добрачное соглашение. В случае развода, которого никогда не будет, я хочу, чтобы твои деньги были совершенно защищены. Тогда никто меня не станет спрашивать, из каких соображений я на тебе женился, или обвинять в том, что я женился ради денег.

— Так что, ты принес мне деньги? — спросила Дрю, возвращая Кейси в реальность.

С кем она говорит?

— Я же тебе уже сто раз объяснял: ситуация непростая, — ответил Уоррен.

— Что там может быть сложного? Это мои деньги.

— Да, но управляет ими Кейси, а Кейси сейчас…

— Спасибо, я в курсе. Скажи что-нибудь новенькое, адвокат. — Кейси словно бы увидела, как ее сестра скрестила руки на груди, выставив свежепокрашенные ногти. — Ближе к делу.

— Я поговорил со своим коллегой Уильямом Билли…

— Это его настоящее имя?

— Да, он Уильям Билли.

— Уилли-Билли? — залилась смехом Дрю.

— Тебе смешно?

— А тебе нет?

— Мне нет. Уильям — один из лучших специалистов по правам наследования в этом городе.

— Как же иначе.

— Можно продолжать? Мне казалось, ты хочешь поскорее разрешить эту проблему.

— Хочу. Говори, пожалуйста. — Она снова рассмеялась.

— Ты под кайфом? Ты что-то приняла?

— Ой, да говори уже!

— Определенно ты под кайфом.

— Уоррен, мы не в суде. Не надо обращаться со мной как с этим свидетелем… Ну, как они называются?

— Свидетели Иеговы? — бесстрастно подсказал Уоррен.

Новый взрыв смеха.

— Я не буду с тобой разговаривать, пока ты в таком состоянии.

— Я не под кайфом, Уоррен. Просто, перед тем как сюда войти, я немножко покурила травки. И кто меня осудит? Да, мне хотелось немного смягчить это дело. Не так уж приятно, приходить сюда и видеть сестру в таком состоянии. Ну, ты поговорил с Уильямом Билли, одним из лучших юристов Филадельфии — Уилли-Билли-Филли! Какая прелесть! — Она снова рассмеялась. — Прости, это сильнее меня. Да и Кейси тоже смешно.