Джой Филдинг - Натюрморт (в сокращении)

Может быть, я умерла?

Этого не может быть. Не может быть.

Разумеется, этого не случилось, обрадовалась она своим мыслям. Это просто сон. Это кошмар. Всего-то и нужно, что проснуться. Вот только я не помню, как ложилась в постель.

Но как-то легла. Должна была как-то лечь. Видимо, и весь этот день мне приснился. То есть утром я не встречалась с Рондой Миллер, чтобы обсудить заказ, не обедала с подругами, и мы не говорили о новой стрижке Джанин и о Ричарде Муни, этом «недоделанном», как называет его Джанин.

Надо же какой подробный и живой сон. Получается, сон о сне — я же еще не проснулась? Что это за кошмар такой?

Проснись, мысленно приказала она себе. И еще раз: проснись! Где-то я читала, что громкий крик выталкивает человека на другой уровень сознания — буквально.

— Проснись! — закричала она во всю силу легких, надеясь не слишком испугать Уоррена, который наверняка спит рядом.

Может быть, поэтому я и не могу двинуться. Может, это Уоррен прижался ко мне. Уоррен Маршалл — без малого шесть футов роста и почти двести фунтов мышц.

Нет, Уоррена здесь нет. И никого нет. Я одна, и мне это не снится.

— Помогите, хоть кто-нибудь! — завопила она.

Крик отдался у нее в ушах, почти не потревожив всепоглощающего молчания, которое окружало ее. Кейси лежала в глубокой черной дыре, напрасно ожидая ответа; кричала она в пустоту.

Она уснула, и приснилось ей, что еще девочкой она играет с папой в гольф. В десять лет отец впервые взял ее в роскошный гольф-клуб «Мерион» и на своем эксклюзивном поле, не жалея времени, оттачивал ее свинг. Когда ей было двенадцать, она впервые прошла поле меньше чем за сотню ударов, в пятнадцать — меньше чем за девяносто, в двадцать лет впервые попала в лунку с первого удара. Ей снилось, что она предлагает помочь в игре своей младшей сестре, но Дрю отказывается и в раздражении убегает с поля. «Пусть уходит, — слышит она голос отца, — в нашей семье спортсменка ты, Кейси». Ведь он назвал ее в честь Кейси Стенджел, напоминает отец.

— Итак, что мы имеем? — спросил отец. — Пожалуйста, доктор Пибоди.

Кто такой доктор Пибоди? Нашим семейным врачом, сколько я себя помню, был доктор Маркус. Откуда же взялся доктор Пибоди? И что он делает в моем сне?

И тут Кейси поняла, что уже не спит, а голос, который она слышит, принадлежит не ее умершему отцу, а человеку живому и здоровому, который стоит рядом с ней. Она открыла глаза. По-прежнему кромешная тьма. Но по крайней мере она была не одна, голоса звучали совсем рядом.

— Я здесь, — закричала она.

— Пациентку, — как ни в чем не бывало заговорил другой голос, — тридцатидвухлетнюю женщину — сбила машина. Поступила три недели назад. Если быть точным, двадцать шестого марта.

— Э-эй, — позвала Кейси, — доктор Пибоди! Я здесь!

— Многочисленные травмы, в том числе множественные переломы таза, ног, рук, потребовали обширного хирургического вмешательства, — продолжал доктор. — Подключена к системе жизнеобеспечения. Фиксаторы костей потребуются ей еще по меньшей мере месяц. Диагностирован разрыв селезенки, селезенка удалена.

О ком он говорит? И почему его голос звучит то громко и уверенно, то, через минуту, слабеет, словно вязнет в черной патоке?

— Эй, — снова позвала она.

— Магнитно-резонансная томография показала, что перелома позвоночника, к счастью, нет…

— «Счастье» в данном случае — не слишком точно выбранное слово, вы согласны, доктор Пибоди? — перебил первый голос. — Учитывая то, что пациентка до конца своей жизни может пролежать в коме.

Какая пациентка? Кто эти люди? Я что, в больнице? Как я сюда попала? И почему меня никто не слышит?

— Да, сэр. Я имею в виду…

— Доктор Бенсон, вы что скажете?

Доктор Бенсон? Кто такой доктор Бенсон?

— У пациентки было мозговое кровоизлияние, — заговорил третий голос. — Необходимо было откачать кровь из-под черепной кости. Это взял на себя доктор Джарвис.

— И каков прогноз?

— В целом благоприятный, поскольку миссис Маршалл молода и находится в великолепной физической форме…

Миссис Маршалл? Это мое имя! О ком они говорят? Здесь есть еще одна миссис Маршалл?

— …однако она получила сильнейшее сотрясение мозга, что и привело к коме. Еще рано говорить о том, сможет ли мозг восстановиться. Как уже было сказано, мозг пациентки поврежден.

— Кто так сказал? — спросила Кейси.

Бедная женщина в коме, а эти бесчувственные так спокойно и рассудительно обсуждают ее состояние.

— Как долго, по вашим оценкам, она будет подключена к системе жизнеобеспечения?

— Тело пациентки функционирует, следовательно, мозг тоже функционирует, хотя и чрезвычайно слабо. Кейси Маршалл может долгие годы оставаться в таком состоянии, а может прийти в себя завтра.

— Кейси Маршалл? — не веря своим ушам, переспросила Кейси.

— Внушает ли надежду тот факт, что вчера она открыла глаза?

— К сожалению, нет. Это бессознательное действие, как моргание. Она ничего не видит, несмотря на то, что ее зрачки реагируют на свет.

— А дыхание, доктор Царб?

— Искусственная вентиляция легких длится уже несколько недель. Но следует произвести трахеотомию, иначе трубка, которую мы ввели через рот, может повредить гортань.

Доктор Царб? Доктор Бенсон? Доктор Пибоди? Сколько же здесь врачей? Почему я никого не вижу? Я же не та женщина, не та несчастная, которая лежит в коме. И пролежит так годы. Возможно, до конца жизни. Нет! Не может быть! Страшно даже подумать об этом! Как я могу быть в коме, если я все слышу?

— Мы сделаем надрез в области шеи, — продолжал доктор Царб, — и, когда пациентка сможет дышать самостоятельно, удалим трубку и свищ затянется.

— Каковы шансы, что это случится, доктор Эйн?

— Сейчас невозможно сказать. В ее пользу говорит то, что она молода. Она в очень хорошей физической форме. И не забывайте, она дочь Рональда Лернера. Для тех, кто слишком молод, напомню: этот сомнительной репутации бизнесмен несколько лет назад разбился в авиакатастрофе и оставил большую часть своего значительного состояния женщине, которая сейчас перед вами. Кейси Маршалл может позволить себе самую лучшую медицинскую помощь.

Это все неправда. Мне нужно отсюда выбраться.

— Еще вопросы есть? — спросил кто-то.

Кажется, доктор Эйн.

— Когда будет вынут желудочный зонд?

— Когда пациентка начнет есть самостоятельно, — последовал ответ.

— Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите меня домой.

— А когда можно будет отменить антибиотики?

— Не раньше чем через неделю. Пациентка сейчас беззащитна перед инфекциями. Еще вопросы есть?

— Есть! Вы должны объяснить мне все с самого начала: что случилось, как я здесь оказалась, что со мной будет. Вы не можете уйти и оставить меня здесь одну в темноте. Я хочу вас слышать! Вернитесь!