Джозеф Файндер - Погребенные тайны (в сокращении)

«Дефендер» стоял на одном из краткосрочных парковочных мест у входа. Я сел в него и позвонил Дороти. Коротко пересказал то, что видел, продиктовал ей номер машины и попросил выяснить имя владельца, адрес и все, что только возможно. Назвал ей имя Коста, предупредил, что оно наверняка фальшивое, и попросил заглянуть в почту. Оказалось, она ее уже проверила. Я сказал, что директор службы безопасности отеля подозревает этого парня в торговле наркотиками.

Я отъехал от отеля по круговой дорожке. Примерно в трех кварталах меня вдруг осенила еще одна мысль, и я вернулся. Разыскал Наджи в холле.

— Извините, — сказал я. — Еще одно. «Порше». На карточке стоит время прибытия: 21.08. Я хотел бы посмотреть запись всех камер наблюдений на стоянке за это время.

Лео в одну минуту нашел нужную мне запись: «порше» останавливается у бордюра, из него выходит Коста.

И тут я увидел нечто неожиданное. С пассажирского сиденья вышел еще кто-то. Женщина. Тейлор Армстронг.

— Алекса, — произнес голос, — не кричи, пожалуйста. Никто не услышит. Когда ты паникуешь или кричишь, ты начинаешь учащенно дышать — только воздух быстрее расходуешь.

— Нет, нет, нет, нет, нет… — повторяла она тоненьким голоском — совсем детским.

— Отравление углекислым газом — это неприятно, Алекса. Ощущение такое, будто тонешь. Ты умрешь медленно и мучительно.

Она отчаянно хватала ртом воздух. Она погребена на глубине десять футов под землей, под тоннами грунта, в этом крошечном тесном ящике, где почти нельзя пошевельнуться и воздух вот-вот кончится.

— Ты меня слушаешь, Алекса?

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, не надо. Пожалуйста.

— Алекса, — сказал голос. — Я тебя вижу. Видеокамера установлена прямо у тебя над головой. От нее идет инфракрасный свет, ты его не видишь. Я слышу тебя через микрофон. Все передается через Интернет. И когда ты будешь говорить со своим отцом, он тоже будет все видеть и слышать.

— Пожалуйста, дайте мне с ним поговорить!

— Да, конечно. Скоро. Но сначала давай убедимся, что ты знаешь, что говорить. Если скажешь все правильно и твой отец отдаст нам то, что мы хотим, через несколько часов ты будешь свободна, Алекса.

— Он вам все отдаст. Пожалуйста, выпустите меня сейчас. Можете закрыть меня где-нибудь в комнате или в чулане, если хотите. Не нужно этого. Пожалуйста, ну пожалуйста…

— Если будешь делать все в точности, как мы просим, тебя сразу выпустят.

— Ты чудовище! Знаешь, что будет, когда тебя поймают? Хоть немного представляешь, психопат?

Молчание.

— Слышишь меня, мразь?

Снова молчание.

Только тут Алекса поняла, до какой степени она зависит от этого человека с татуировкой совы на затылке. Сова остался единственной ниточкой, которая связывала ее с миром. Нельзя больше оскорблять Сову.

— Прости, — сказала она. — Пожалуйста, ответь мне.

Ни слова. Теперь она поняла, что значит «гробовая тишина». Она содрогнулась и тихо заплакала:

— Прости. Вернись.

— Алекса, — произнес наконец голос, и она ощутила сладкое облегчение. — Ты будешь нам помогать?

— Да, буду, буду. Пожалуйста, скажи, чего ты хочешь.

— Алекса, я хочу, чтобы ты сунула руку под матрас.

Она послушно запустила обе руки под тощий матрас и обнаружила, что он лежит на металлических прутьях, и они перекрещиваются, образуя ячейки в несколько дюймов. Ее руки нашарили отверстие между прутьями и нырнули под них. Левая коснулась какого-то предмета — нескольких предметов, нащупала крышку и тонкое горлышко — похоже на пластиковую бутылку. Бутылок было много. Она схватила одну и вытащила сквозь прутья. Бутылка с водой.

— Да, отлично, — сказал голос. — Как видишь, я оставил тебе воду. Тебе, наверное, пить хочется.

Она покрутила крышку одной рукой, и та открылась с приятным хлопком. Алекса поднесла ее к пересохшим губам и стала жадно пить.

— Воды тебе хватит на несколько дней, — сказал голос. — Может быть, на неделю. И протеиновые батончики есть. Тоже на несколько дней хватит. А потом ты умрешь от голода. Но еще раньше задохнешься.

Она все пила.

— А теперь ты должна меня слушать, Алекса.

Она убрала бутылку ото рта и выдохнула:

— Да.

— Если скажешь в точности то, что я тебе продиктую, а твой отец сделает в точности то, что я прошу, эта пытка для тебя закончится.

— Он отдаст тебе все, что хочешь, — сказала она. — Он меня любит.

— Вот теперь у тебя и будет случай узнать, правда ли это, — ответил голос. — Потому что, если твой отец тебя не любит, ты умрешь страшной смертью там, под землей. А я буду смотреть, как ты умираешь, Алекса. И наслаждаться.

После короткой остановки у большого старого табачного магазина на Парк-сквер я заехал домой. Позвонил другу и попросил о небольшой услуге. Вскоре мой «блэкберри» зазвонил.

Дороти без предисловий доложила:

— «Порше» зарегистрирован на имя Ричарда Кампизи. Он неделю назад заявил об угоне.

— Я так понимаю, ты уже видела его фотографию.

— Само собой. И это не Коста. Ничего общего.

— Выходит, наш приятель угнал машину. Значит, по ней его вряд ли можно будет выследить. Хорошего мало, Дороти. С исчезновения Алексы прошло уже больше двенадцати часов. Никто ее не видел и не слышал. Похоже на то, что случилось с ней несколько лет назад, только на этот раз по-настоящему.

— Думаешь, похищение ради выкупа? Надеюсь, так и окажется.

— Надеешься, что это похищение?

— Надеюсь, что ради выкупа. Это будет означать, что она жива и что отцу нужно только заплатить деньги, и все. Другой вариант…

— Да, — сказал я. — Я знаю, какой тут другой вариант.

Я позвонил Диане и попросил поторопиться с запросом на отслеживание телефона Алексы Маркус.

На этот раз дверь в дом сенатора Армстронга открыла домработница.

— Сенатора нет дома, — сказала она.

— Я вообще-то к Тейлор, — сказал я. — Пожалуйста, скажите ей, что пришел Ник Хеллер.

Она попросила меня подождать и закрыла дверь.

Дверь снова открылась через пять минут. Это была Тейлор, одетая для выхода, с маленькой черной сумочкой через плечо.

— Пора прогуляться, — сказал я.

На полпути к Маунт-Вернон-стрит я спросил:

— Тот парень, с которым Алекса ушла вчера из «Кутузки», — как его зовут?

— Я же сказала, не помню. Вы из-за этого снова пришли?

— Я просто хотел убедиться, что правильно понял. Твой отец знает, что ты катаешься в машине с парнем, которого даже по имени не знаешь?

На долю секунды в глазах у нее мелькнула паника, но она тут же приняла невозмутимый вид.

— Я с ним не каталась. Я уехала домой на такси.

— Я о том, как ты приехала в бар.

— На такси.

— Нет, — негромко сказал я, — ты приехала с ним на его «порше». — И, пока она не завралась совсем, добавил: — Есть видео с камеры видеонаблюдения в отеле. Может, пора перестать врать?