Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

Если Макдэниэл и дополнял профиль коллеги, то лишь в специфической теме, по которой защитил докторскую: схожее детство сексуальных маньяков. Он представил шаблонный портрет юнца, из которого мог вырасти убийца, изводящий полицию. Прошлое Ленин Райана – «подростковые банды и конфликты с законом… раннее знакомство с сексуальной жизнью посредством проституток» – полностью совпадало с этим портретом.

Когда Каролина ознакомилась с отчетом Макдэниэла, ее закачало, как тогда в Новом Орлеане, и она подумала, что, наверное, лучше не понимать тех, кто убивает столь умело и легко. В отчете было семь разделов. Первый назывался «Мышление лишенных родительского внимания и доподростковое соперничество братьев и сестер». В эту компанию попадают абсолютно все, подумала Каролина. Далее разделы становились все специфичнее, а один – «В поисках суррогата для вымещения злости малолетний преступник проявляет жесткость к животным» – всколыхнул давнее воспоминание. «Профили» ужасали своей обыденностью. Каролина вспомнила историю, услышанную на остановке школьного автобуса: соседский мальчишка забавлялся тем, что засовывал кошку в мусорный бак и палил по нему из воздушного ружья. Как же его звали? Какой-то Пит. И что, он превратился в серийного убийцу? Пит… Пит… А фамилия-то как, черт бы его побрал? Позже, наверное, фамилия всплывет, и тогда можно пробить ее по базе данных – посмотреть, что стало с этим Питом. Каролина усмехнулась, представив одобрительный отклик Дюпри на ход ее мысли. Поначалу ей хотелось, чтобы Алан остался в группе или хотя бы в отделе. Но через месяц под Спайви она поняла, что Дюпри не смог бы существовать там, где правят аналитики и бухгалтеры, где все противоречит его двадцатишестилетнему полицейскому опыту.

Особенно он бы возненавидел утренние летучки – фирменное новшество Спайви. После раздачи кофе и кексов, поправок в распорядке, последних озарений Макдэниэла о детских привычках Ленин Райана и никчемной информации, собранной накануне, говорить было не о чем. Никаких следов Райана. Нет новых трупов. Ни слуху ни духу о пропавших проститутках, Жаклин и Рисе. Детали – засохшие кровавые брызги, странное коверное волокно – появлялись, но никуда не приводили.

Нынче утром Макдэниэл чавкал жвачкой и терпеливо ожидал своей очереди. Спайви, воспев компьютерную систему, открыл планерку. На грифельной доске начертав мелом «Жертвы», он взглянул на Каролину:

– Начнем с вас. Что нового на проститутском фронте?

Конечно, он уже видел ее отчет. Спайви ежедневно проверял работу всех детективов, но также требовал публичных выступлений, дабы ни одна деталь не ускользнула, дабы те, кто занимался подозреваемым, были в курсе того, что нарыли работавшие по жертвам, и так далее.

Каролина раздала шесть экземпляров распечатки ее беседы с Линн Хейт, исполнительницей экзотических танцев и по случаю проституткой. Примерно три недели назад на выходе из загородного клуба к ней подошел белый мужчина лет сорока, владелец красного седана. Он представился полицейским, расследующим серийные убийства. Держался дружелюбно, расспрашивал о ее ремесле. Не заметила ли она чего-нибудь подозрительного? А на Ист-Спрейг прежде работала? Затем предложил ее подвезти, но танцовщица, почуяв неладное, попросила показать бляху. Мужчина стал увиливать, и Линн, испугавшись, кинулась обратно в клуб. В полицию не заявила, потому что имелся ордер на ее арест за неявку в суд по делу о хранении наркотиков.

– Элементарно, – сказал Макдэниэл. – Райан опять прикидывается копом, как в Калифорнии. Считает себя одним из нас.

– Всего труднее – склонить проституток к сотрудничеству, – перебила Каролина, не дав ему завладеть вниманием группы. Опять вспомнилась Жаклин. – Они нам не доверяют.

Далее она поведала, что мужчина, пытавшийся усадить Линн Хейт в свою машину, был в бейсболке и сильно бородат, а посему танцовщица не смогла его опознать на предъявленных фото. Однако Спайви обзавелся новой игрушкой – графическим редактором, позволившим превратить мужчин на снимках в бородачей. Хейт тотчас указала на Ленни Райана.

– Прокурор сомневается, что суд признает опознание по обработанной фотографии, – сказала Каролина. – Но сначала хорошо бы добраться до суда вообще.

– Грандиозная работа, – оценил Спайви. – А что у нас с реестром проституток?

Это была его блестящая идея. Каролина изучала полицейские рапорты, встречалась с социальными работниками и сотрудниками всяческих фондов помощи, имевшими дело с уличными проститутками, стриптизершами, девочками по вызову, и составляла нечто вроде каталога, в котором значились все, кто последние пять лет принимал клиентов. В списке было свыше трехсот имен, половина из тех, чье местонахождение удалось установить, сидели в тюрьме, находились под надзором или уже умерли. Предполагалось, что реестр позволит выявить пропавших шлюх и отслеживать ныне здравствующих, но в реальности он только устрашал объемом работы. В каталоге насчитывалось более сотни шлюх вроде Жаклин, о ком не было никаких сведений, даже их настоящих имен.

Проститутки, в массе своей хронические наркоманки, постоянно мигрировали: кто-то, потеряв своего наркодельца, перебирался в Сиэтл, кто-то уезжал в Портленд под крыло прежнего сутенера.

– Мы разослали список в ночлежки всего Северо-Запада, попросили другие полицейские управления провести облавы, – сказала Каролина. – Наверное, это все, что в наших силах.

– Грандиозно. Еще кофе?

Остальные детективы занимались Ленин Райаном. После публикации его фотографии в газете позвонил хозяин споканского мотеля: с 22 по 27 апреля похожий человек проживал у него под именем Джин Лайонс. В мотеле отпечатков Райана не обнаружили, но почерковедческая экспертиза установила, что корявая роспись в гостевом журнале идентична его подписи в тюремном досье.

Сияющий Спайви одобрительно покивал:

– Отлично, ребята. Высший пилотаж. У нас есть его псевдоним. Мы знаем, что он представляется полицейским и заманивает шлюх в свою машину. Знаем, что он прибыл в Спокан по меньшей мере за пять дней до операции в Прибрежном парке. И самое главное, нам есть что добавить в хронологию.

Огромная разграфленная хронологическая схема, любимое детище Спайви, занимала половину стены. В крайнем левом столбце были имена Райана и его жертв. В верхней строке – даты. Когда появлялся свежий факт – скажем, Каролина узнала, что 14 марта Ребекка Беннетт, первая жертва, в больнице навещала подругу, – Спайви говорил «Грандиозно!» и устраивал целое представление: распечатывал информацию, вырезал ее из листка и вклеивал в схему, точно торговец, отмечающий удачную неделю на шкале квартальных продаж.