Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

Несмотря на всю его рьяность, подумала Каролина, со времен Дюпри расследование ничуть не продвинулось. Новые трупы не обнаружены. Никаких следов Райана, Жаклин и Рисы, если не считать показаний пары сомнительных свидетелей. Последнее достоверное появление Райана было два месяца назад, когда он привел Каролину к телу четвертой жертвы. По телевизору ежедневно показывали его фото («Подозреваемый в серийных убийствах все еще на свободе»), но откликнулись только две женщины: с ними заговаривал похожий бородатый мужчина в бейсболке. Больше ничего. Схема, каталог, издевательство над животными – все это зря, если Ленин Райан собрал вещички и был таков.

– Отлично сработано, ребята, – сказал Спайви.

В дверь постучали. Бочком, словно искал туалет, в комнату вошел староста волонтеров. Поправив очки в металлической оправе, он оглядел присутствующих и подошел к Каролине.

– Это вам? – спросил он, протягивая бумажку.

Телефонограмма. Имя Каролины, под ним короткое предложение: «У Девятой мили обнаружен труп Кевина Хэтча». Затаив дыхание, Каролина смотрела на записку. Уже стало в порядке вещей, что Паленый где-то плавает на воле. Каролина уронила руку, словно бумажка весила фунтов пятьдесят.

– Да, – чуть слышно сказала она. – Это мне.

Дюпри посветил фонариком в кусты, луч выхватил бретельки белого лифчика и парня, вздернувшего штаны. Алан хотел уйти, позволив юной парочке успешно завершить игровую комбинацию, – судя по степени раздетости игроков и собственным юношеским воспоминаниям, финал предыгровой разминки был близок, – но его уже заметили. Набожные детки попались и теперь смиренно ожидали кары. Оправляя одежду, прелюбодеи вышли из кустов: девушка опустила взгляд долу, парень возился с ремнем.

– Для этого есть места получше, – сказал Дюпри.

– Мы тут просто кое-что потеряли, – промямлил мальчишка.

– Я знаю, что вы потеряли. – Дюпри направил фонарик парню в лицо. Лет четырнадцать. Девчонке тоже. – Возвращайтесь на концерт.

К счастью, действо шло неподалеку – на травянистой поляне Прибрежного парка, под старой часовой башней железнодорожного узла. Выступал ансамбль «Хлеб и рыба»; опешившему Дюпри устроитель представил его как «фундаменталистскую христианскую рэп-панк-группу с элементами ска».

Алан проводил срамников до края опушки, и те нырнули в толпу человек в триста, вскидывавшую руки и потрясавшую кулаками. По автомобильной платформе, ставшей импровизированной сценой, метался солист с блондинистыми дредами. Дюпри вынул беруши и, напрягшись, с трудом разобрал слова: «Еврей и язычник… Каин, брат Авеля… Корчи грешников в небесном огне». Алан вернул затычки на место, но тут ожила рация и пришлось вновь открыть одно ухо. За грохотом музыки голос в рации был едва слышен:

– Дэвид четыре вызывает Дэвида один. Прием.

Келвин Тиг, чернокожий толстяк в очках. За месяц в патрульной службе Дюпри понял, что Тиг – самый толковый полицейский в его смене. Он сунул наушник в ухо и ответил:

– Что случилось, Тиг? Христиане бузят?

– Нет, сэр. Но я вот подумал: если положить конец их страданиям, это не сочтут превышением самообороны?

– Думаю, нас оправдают.

– Невыносимо. Это какая-то антимузыка. Может, они прекратят, если разок-другой пальнуть по сцене? Я постараюсь никого не задеть.

Дюпри глянул на часы:

– Десять минут. Потерпи десять минут. Потом прочешем парк и разойдемся.

– Ладно, но если они еще хоть раз заверещат про Бога, я стану атеистом, а вам придется объясняться с моей матушкой.

Дюпри прицепил фонарик к ремню. Он уже привык снова быть в форме и чувствовать надежную тяжесть кобуры на ремне. В отличие от цивильной одежды детектива, ремень как будто наделял моральным правом безапелляционно решать, что хорошо, а что плохо. Конечно, я хороший. На мне же ремень.

Дюпри сел на скамейку. В ухе сипел голос Лига:

– Какая церковь поощряет это дерьмо?

– Без понятия.

– Уж лучше бы раздали отравленную кислоту, и дело с концом.

– Давай не засорять эфир, Тиг.

– Вот в Библии сказано: «Пойте Ему, бряцайте Ему; поведайте о всех чудесах Его» – так?

– Я не знаю, честно.

– Я к тому, что тут дело не в расе, верно? Может, я чего не понимаю? Может, это такие… госпелы для белых?

– Да нет, вряд ли.

– Противно думать, что на небесах этих хмырей поселят вместе с Элом Грином [11].

Дюпри откинулся на спинку скамьи:

– Не засоряй эфир, Тиг.

Концерт завершился панк-версией «О благодать» [12], а затем солист предложил всем жаждущим спасения подойти к сцене. Толпа расступилась, человек двадцать, вскинув руки, вышли вперед. Панк-концерт превратился в духовное пробуждение: взмокший солист в кожаных штанах скинул кожаную куртку и, опустившись на колени, стал поочередно возлагать руки на головы своей паствы, каждому что-то бормоча. Народ, пришедший ради музыки, потихоньку разбредался, но большая часть осталась и, взявшись за руки, внимала молитве: …И наконец, Господи, просим, чтобы дух, снизошедший на нашу группу, обитал в каждом из наших зрителей …

Подошел Тиг:

– Эта фигня еще долго от меня не отвяжется.

Когда группа упаковала оборудование и толпа рассосалась, патрульные еще раз обошли парк. Тиг все не мог успокоиться:

– Прям не укладывается в голове. Все равно как увидеть курицу за рулем. Скажем, я – Бог и слышу эту муру: какой-то мудак с кольцом в носу чего-то там про меня поет. Разражу молнией. Нашлю саранчу. Мор и чуму.

В западной оконечности парка они спустились к реке и вышли к пешеходному мосту, на который три месяца назад Каролина загнала Ленни Райана и Паленого. Ленни стоял на мосту, Паленый полетел в воду, а Каролина вот тут принимала решение. Дюпри десятки раз мысленно прокручивал эту картину, словно упустил какой-то ключевой момент. Но ничего не возникало. Просто выбор, три вершины треугольника, три перемещающиеся точки. Каролина здесь. Ленни Райан вон там. Паленый в реке. И все. Дюпри встал на самый край берега. Река превратилась в ручеек, обнажились черные камни водопада, смахивавшие на декорацию ужастика, за плотиной – тихое мелкое озеро. Сейчас-то ничего страшного.

Подошел Лиг:

– Говорят, барыгу того наконец-то выловили. Слыхали?

– Да, слышал.

– Мальчишки наткнулись на его труп в Длинном озере.

– Угу.

– Как по-вашему, парень, который его скинул, – тот, который убивает шлюх, – он все еще в городе?

В полицейском управлении не было секретов, и Лиг беспрестанно расспрашивал Дюпри о его прежней работе, выпытывая самые жуткие подробности типа результатов вскрытия, которыми за кружкой кофе можно ошарашить коллег. Как всегда, Дюпри его отшил:

– Об этом лучше спросить детектива Спайви.