Николай Станишевский - Цветы к сентябрю

— Отпусти! — завизжала болтавшаяся сзади Милли и ещё крепче стиснула объятия.

Николас почувствовал, что задыхается. Как минимум сто пятьдесят фунтов живого веса тянули его назад. Чувствуя, что сейчас он может потерять сознание, Николас с силой оттолкнул руки фигуры в чёрном и развернулся, стараясь расцепить пальцы Милли. Чёрная фигура судорожно всхлипнула, накинула капюшон и побежала по коридору прочь.

В мерцающем свете эта сцена превратилась в маленький, причудливый спектакль, где героиня передвигалась плавными прыжками.

— Да отцепитесь же вы, наконец! — Николасу удалось разомкнуть захват. Милли с грохотом повалилась на пол.

— Вы что, с ума сошли? — набросился он на неё. — Вы меня чуть не задушили!

— Я… я… — лепетала домработница, — я… думала, что она может вас убить… Я… очень испугалась… за вас…

— Добрыми стали, да? — рявкнул Николас. — Заботливыми…

Обернувшись, он увидел, что чёрная фигура исчезла. Негромко выругавшись, Николас бросился следом.

Поворот возле лестницы на второй этаж привёл его к чёрному входу. Дверь покачивалась из стороны в сторону, издавая слабый скрип. Николас с разбегу пнул по ней ногой и выскочил под холодный, осенний дождь. Чёрной фигуры нигде не было видно. Обежав дом и увидев, что ворота открыты, он опрометью бросился туда.

Выбежав за забор, он остановился. Равнина была пуста.

Куда Она подевалась?

Убежать далеко Ей бы просто не хватило времени…

Тяжело дыша, Николас стоял и смотрел, как небо постепенно сливается с землёй, как тучи, превращаясь в густой, непроглядный осенний туман, окутывают все вокруг. И в этом плотном, почти осязаемом клубящемся дыму неожиданно появились две женские фигуры.

Дженни и Джина.

Чья-то невидимая рука нарисовала между ними знак равенства, но потом, по-видимому, хорошенько подумав, перечеркнула его косой отрывистой линией.

30 августа. Глубокой ночью

Я проснулась от нестерпимой боли в левой стороне груди. Сев у окна, я подперла руками подбородок и с грустью подумала, что я делаю что-то не так. За окном бушевал холодный дождь, завывал порывистый ветер. В этот момент мне показалось, что непогода специально взбунтовалась, чтобы меня проучить. Я не должна так относиться к Нику. Он этого не заслужил.

Сейчас он не понимает, насколько серьёзны мои чувства.

Надо сделать так, чтобы он меня полюбил.

30 августа. Днём

Милли собрала вещи и уехала. С утра она заявила, что настроена крайне решительно и больше не может задерживаться здесь. Николас не стал возражать или спорить — он молча пожал плечами и любезно предложил подвезти её до города.

Он верил, что с её отъездом больше никто не будет стоять у него за дверью…

Когда они подъехали к её дому, Милли тяжело вздохнула и, наконец, подняла глаза.

— Не думайте обо мне плохо, мистер Николас, — тихо сказала она. — Честное слово, я бы никогда от вас не ушла, не случись всего этого.

Николас отвернулся и стиснул зубы. Больше всего на свете он хотел, чтобы она вышла из машины.

— Не расстраивайтесь так, — Милли прикоснулась к его плечу. — Я думаю, у вас всё будет хорошо. Найти домработницу — не проблема, ну, а что касается ночных визитов, у вас же где-то был знакомый детектив, позвоните ему.

— Да, да, конечно, — пробормотал Николас, не оборачиваясь, — Прощайте, Милли.

— Прощайте, мистер Николас. Да хранит вас Господь.

Она кое-как открыла дверцу и, тяжело покряхтывая, вылезла из машины.

Когда дверца автомобиля захлопнулась, Николас злорадно ухмыльнулся.

— Ну что ж, — негромко произнёс он. — Сначала была Полли, сейчас появилась Милли. Думаю, самое интересное — впереди.

31 августа. Ночью

Вечер прошёл, как обычно, точно также наступила ночь. Ни девушка с картины, ни душа погибшего моряка не появлялись.

31 августа. Глубокой ночью

Я проснулась, почувствовав бесконечное одиночество. По-моему, сегодня Ник окончательно от меня отдалился.

Что мне теперь делать?

Кто сможет мне помочь?

Как мне жить дальше?

Как ни странно, на все вопросы нет ни одного ответа…

Я чувствую, что теряю связь с Ником.

Он уходит, медленно, не оборачиваясь. Как мне позвать его, чтобы он услышал? Как суметь протянуть к нему ниточку понимания? Как сделать так, чтобы до него донеслась моя мольба?

Слишком много «как»! И ни одного «для этого»! Я чувствую, что болезнь начинает прогрессировать…

Нет, только не это!

Если случится очередной приступ, я его не переживу!

31 августа

Ну вот, и наступил последний день лета. Все. Теперь мне остаётся одно — сидеть у окна и вглядываться в серый монотонный дождь. Похоже, связь с Николасом оборвалась окончательно, я даже не могу представить, чем он сейчас занимается.

Думает ли он обо мне?

Возможно, да, но, возможно, и нет. У меня ощущение, будто его мысли заняты чем-то другим.

Или кем-то?

Почему все так странно происходит в мире? Почему за суетой будничных дней один человек совершенно забывает о существовании другого? И почему внезапно утраченная мысль никак не хочет возвращаться?

Наверное, надо попробовать заявить о себе. Если не напомнить сейчас, потом будет поздно. Эта мысль прочно засела в голову и не хочет оттуда уходить.

Пожалуй, я сделаю это завтра. Но сегодня ещё раз постараюсь сосредоточиться, буду сидеть у окна и ждать Ника. Как знать, вдруг он услышит мой зов и всё-таки решит меня навестить?

1 сентября

Печальная осень вступила в свои права. На улице ощутимо холоднее, ветер набрасывается на окна с удвоенной силой. Порой в этих звуках слышатся чужие голоса. Они упорно зовут, обещая, что ТАМ будет гораздо лучше. Но меня сейчас интересует только один голос — Ника. Как он себя чувствует, в этом огромном, пустом и холодном Доме? Я знаю — это страшный Дом, он медленно высасывает жизнь… К тому же, у Ника — больное сердце, ему нельзя волноваться… Похоже, он пережил немало стрессов за последние две недели. И если сейчас произойдёт что-то из ряда вон выходящее, оно может просто убить его.

А, может, это и к лучшему?

Ведь тогда он навсегда останется моим.

2 сентября

Ника нет. Он меня не слышит, теперь я окончательно это поняла. Два года назад в цепи нашей связи исчезло какое-то звено. Теперь цепь лопнула окончательно…

Хотя нет…

Сегодня утром у меня появилось ощущение, что Ник находится рядом. Порой кажется, будто я слышу шаги, у него такая своеобразная походка! Я слышу их у себя за спиной…

Нет, показалось. Позади никого и ничего нет, кроме серой, унылой комнаты. Комнаты, в которой я жила и готовилась к сентябрю…

Наверное, это из-за грозы. Она началась ночью и продолжается до сих пор. Кстати, я перестала просыпаться по ночам.