Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Через некоторое время за этим следует сорокапятиминутная поездка в Форт-Мид. Джек неизменно входит через заднюю дверь. Пост охраны всегда подозрительно пуст. Обычно они идут к ангарам, расположенным в поросшем лесом конце базы. Полубезумный капитан с покрытым шрамами подбородком сгоняет с Эвана семь потов, обучая его двигаться под огнем. Мальчик пригибается, перебегая зигзагами от укрытия к укрытию, от одного ствола дерева к другому, пока пули выбивают кусочки коры у него над головой. И всюду его настигает рев капитана: «Внимательнее, Икс. Пусть твое тело это запомнит. Тяжело в ученье – легко в бою» .

Однажды, раздосадованный беготней Эвана, капитан отвесил ему подзатыльник. В тот же миг между ними материализовался Джек .

– Можешь причинять ему боль ради тренировки. Но тронь его хоть пальцем от злости, и у тебя будут шрамы по всему лицу. Понял меня?

С глаз капитана мгновенно спадает кровавая пелена .

– Да, сэр, – отвечает он .

На обратном пути Эван говорит Джеку «спасибо» .

Тот лишь кивает. Грузовик грохочет по выбоинам на дороге. В люк задувает горячий ветер. Джек, похоже, о чем-то думает. Наконец он произносит:

– Я знаю, что детали твоего рождения … неясны. Если хочешь, мы можем провести генетический тест, найти твоих родственников, выяснить, кто ты .

Эта возможность заставляет Эвана притихнуть. Джек понимает, что давить на него не стоит, и терпеливо ждет ответа .

Эван откашливается .

– Я знаю, кто я, – говорит он . – Я твой сын .

Джек мычит в ответ что-то неопределенное и отворачивается – возможно, чтобы Эван не видел его лица .

Тренировки следуют одна за другой непрерывно. Эван учится прыгать, перебираться через ограждения из колючей проволоки, лазить по деревьям, заборам, стенам. Он учится у старомодного инженера систем безопасности, которого злит отсутствие у него познаний в электронике, и у хакера-подростка, раздраженного тем, как медленно Эван думает. Его учат тому, как сближаться с людьми, выяснять и использовать их слабости. Как не выдавать ничего языком тела, оставаясь совершенно неподвижным во время разговора. Каждый раз, когда Эван поднимает руку, специалист по допросам бьет его по костяшкам крышкой металлического ящика. В конце концов Эван начинает сидеть неподвижно, будто его руки привязаны к ручкам стула. Худой психолог проводит десятки тестов со странными вопросами:

– Изменяли ли вы любимому человеку?

– Нет .

– Занимались ли вы сексом с животным?

– Нет .

– В какой момент заканчивается верность?

– Когда кто-то просит вас заняться сексом с животным .

Сидящий в углу Джек давится кофе .

Эван учится стрелять стоя, с колена, лежа, в цели, находящиеся в семи сотнях ярдов, в трех сотнях. После того как он набил руку на обычных мишенях, инструктор переходит к человеческим силуэтам, затем к фотографиям женщин и детей в полный рост. Когда Эван колеблется, инструктор говорит ему:

– У людей обычно не нарисована мишень на груди и на лбу. Подбери сопли, Икс .

Для тренировки в снайперской стрельбе инструктор одевает манекенов, затем наполняет головы из латука кетчупом и ставит им на плечи. Она возвращается к краю стрельбища, где ждет Эван .

– Когда ты нажмешь на курок, – говорит она, – хочу увидеть, как голова взорвется . – В наше время мы держим смерть на расстоянии, Икс, – говорит инструктор, пока Эван целится . – Мы прячем ее в больницах и домах престарелых. Мы получаем еду в герметичной упаковке и храним ее в холодильнике. Раньше, если ты хотел съесть цыпленка, ты сам шел на задний двор и сворачивал ему шею .

Аромат ее духов удивительно женственен: от нее пахнет свежим бризом и лимоном. Что-то в шестнадцатилетнем теле Эвана реагирует на этот запах .

– Мой старик был полковником. Он хотел, чтобы я понимала, что скотобойни делают за нас нашу работу. Когда я была в твоем возрасте, он отвез меня туда: только мы, мачете и ужас от взгляда смерти в глаза .

Эван нажимает на курок, и голова из латука разлетается облаком красного тумана .

– Неплохо, – говорит инструктор .

Позже она приматывает скотчем к своему глазу апельсин и заставляет Эвана пробить его пальцем .

– Хорошо, – говорит она, лежа на земле. Эван чувствует ее горячее дыхание . – Теперь согни палец как крючок. И вытащи то, что внутри .

Когда он делает то, что она сказала, инструктор кричит и воет. Эван в ужасе замирает. Та смотрит на него одним глазом .

– А ты думал, жертва будет вести себя спокойно?

Эван собирается с духом и вновь засовывает палец в мякоть .

Тем вечером за ужином Эван собирает остатки засохшей мякоти с рукава и кладет ее в еду .

– Что? – Джек не поднимает головы .

Эван рассказывает ему об апельсине, о пальце, о криках инструктора, о том, как он лежал на ней сверху, сжимая руками, и чувствовал ее дыхание .

Джек откидывается на стуле, скрещивает руки на груди .

– Мы должны научить тебя убивать в пылу боя и убивать намеренно. Это разные вещи. Тебе придется делать это не только на снайперской дистанции. Не только на дистанции штыкового боя. Но и лицом к лицу, глаза в глаза .

– Значит, я должен думать, что люди – это просто предметы?

– Нет . – Джек со стуком ставит стакан воды на стол . – Хоть обычно и говорят, что нужно забыть о том, что враг – человек. Узкоглазые, фрицы, хачи … Все сводится к номеру на рукаве. Так проще в краткосрочной перспективе. А в долгосрочной? – Он качает головой . – Всегда уважай жизнь. Тогда и твоя жизнь станет ценной. Самое сложное – не сделать из тебя убийцу. А сделать так, чтобы ты остался человеком .

– Этому учат других Сирот?

Джек накручивает спагетти на вилку, смотрит на нее, а затем откладывает в сторону. Он переводит взгляд на фотографию своей жены, стоящую на каминной полке. Женщина запечатлена на каком-то экзотическом пляже, полном черного песка, по колено в воде, в мокром летнем платье, облепившем бедра. Джек вытирает рот салфеткой .

– Нет .

– Почему нет?

– Так сложнее . – Тыльной стороной ладони Джек отодвигает тарелку на несколько дюймов . – Есть старая легенда чироки. Старик рассказывает своему внуку о битве, о том, что происходит внутри каждого человека .

– Два волка .

– Верно. Один волк – это страх, паранойя и жестокость. Другой – доброта, смирение, сострадание, ясность. И мальчик спрашивает деда: «Какой волк победит?» Ты помнишь ответ?

– Тот, которого ты кормишь .

– Верно. И наша задача в том, чтобы … – Джек складывает салфетку и стирает пятно соуса с края тарелки . – Кормить обоих .