Клер Макинтош - Личный мотив

– Все нормально, – сказала Кейт. – Я могу работать сверхурочно. В прошлом году я купила свою первую квартиру, и, честно говоря, с деньгами напряженно.

– Ты живешь одна?

Рей не был уверен, позволительно ли задавать девушке такие вопросы. Во времена, когда он был патрульным, политкорректность достигла такого уровня, что не допускалось ничего, даже отдаленно намекавшего на личные отношения. Если бы так пошло и дальше, люди вскоре вообще не смогли бы разговаривать.

– В основном одна, – сказала Кейт. – Квартиру я купила самостоятельно, но там часто живет мой парень. По мне, самый лучший на свете.

Рей забрал пустые кружки.

– Ну, тогда тебе лучше двигать домой, – сказал он. – А то твой парень будет ломать голову, где это ты ходишь.

– Да все нормально, он у меня шеф-повар, – сказала Кейт, но тоже встала. – Он работает еще больше моего. А вот вы как? Ваша жена не сокрушается по поводу того, что вас не бывает дома?

– Она уже привыкла, – сказал Рей, которому пришлось говорить громче, потому что он прошел в свой кабинет за курткой. – Она тоже служила в полиции, тут мы и познакомились.

В тренировочном центре по подготовке полицейских в Ритон-он-Дансморе было немного мест для развлечений, но одним из них, безусловно, оставался местный недорогой бар. Именно здесь в один из самых мучительных вечеров с караоке Рей увидел Мэгс, которая сидела со своими одногруппниками и, откинув голову, заразительно смеялась над тем, что рассказывал кто-то из ее друзей. Когда он увидел, как она встает, чтобы пропустить еще стаканчик в баре, то мгновенно опорожнил свою почти полную кружку – и все только ради того, чтобы присоединиться к ней у стойки, где он стоял, словно воды в рот набрал. К счастью, Мэгс оказалась не такой неразговорчивой, и остаток своего шестнадцатинедельного курса подготовки они были неразлучны. Рей усмехнулся, вспомнив, как пробирался из женского общежития к себе в комнату в шесть утра.

– Сколько вы уже женаты? – спросила Кейт.

– Пятнадцать лет. Мы расписались сразу после того, как закончился испытательный срок.

– Но она уже больше не работает?

– Когда родился Том, Мэгс взяла отпуск по уходу за ребенком, из которого так и не вышла, потому что потом родилась наша младшенькая, – пояснил Рей. – Люси сейчас девять, а Том в этом году уже пошел в среднюю школу, так что Мэгс начинает подумывать о том, чтобы вернуться на работу. Ей хочется пройти переподготовку в качестве преподавателя.

– А почему она сделала такой большой перерыв в работе?

В глазах Кейт Рей заметил искреннее любопытство и вспомнил, что Мэгс тоже была настроена очень скептически по этому поводу в те времена, когда они только начинали службу. Когда начальница Мэгс, сержант из ее подразделения, ушла в отпуск по беременности, Мэгс сказала Рею, что не видит смысла начинать карьеру полицейского, чтобы потом все бросить.

– Она захотела быть дома с детьми, – сказал Рей и вдруг почувствовал угрызения совести. А действительно ли Мэгс хотела этого? Или просто посчитала, что так будет правильно? Нанять кого-то для присмотра за ребенком было так дорого, что уход Мэгс с работы казался им очевидным выходом из положения, и он знал, что ей нравится водить детей в школу и забирать их оттуда, нравятся школьные спортивные праздники и праздники урожая. Но Мэгс была таким же способным и сообразительным копом, как и он сам, – а может быть, и получше, если уж на то пошло.

– Думаю, когда берешь в супруги работу, нужно смириться со всеми вытекающими из этого паршивыми условиями.

Кейт погасила настольную лампу, и они на мгновение погрузились в темноту, пока Рей не вышел в коридор и не включил автоматическое освещение.

– Профессиональный риск, – согласился Рей. – А сколько вы уже вместе?

Они шли по коридору в сторону двора, где стояли их машины.

– Всего около шести месяцев, – сказала Кейт. – Впрочем, для меня это уже отличный результат – обычно я бросаю парня через несколько недель. Мама говорит, что я слишком привередничаю.

– А что не так с твоими парнями?

– О, да что угодно, – бодро отозвалась она. – То слишком пылкий, то пылкий недостаточно. То чувства юмора нет, то вообще полный клоун…

– Жесткие требования, – заметил Рей.

– Возможно, – наморщила нос Кейт. – Но найти своего единственного – это ведь очень важно, разве не так? Мне в прошлом месяце стукнуло уже тридцать, у меня не так много времени.

На тридцать она не выглядела, впрочем, в вопросах определения возраста Рей всегда ориентировался очень слабо. Он смотрел на себя в зеркало и по-прежнему видел там человека, каким он был в расцвете молодости, хотя черты его лица говорили совершенно о другом.

Он полез в карман за ключами от машины.

– И все же не стоит слишком торопиться с окончательным выбором. Знаешь, розы под дверью – это еще не все.

– Спасибо за совет, папаша…

– Послушай, не такой уж я старый!

Кейт рассмеялась.

– Спасибо, что помогли мне сегодня вечером. Утром увидимся.

Выезжая со стоянки из-за служебного полицейского «Опеля Омега», Рей усмехнулся про себя. Это ж надо – папаша . Нахалка!

Когда он приехал доимой, Мэгс, по-детски поджав под себя ноги, сидела на диване в гостиной перед включенным телевизором. На ней были пижамные штаны и одна из его старых футболок с длинными рукавами. Диктор новостей в который раз перебирал подробности наезда на ребенка, на случай если кто-то из местных жителей еще не был охвачен широкой кампанией в СМИ, длившейся всю прошлую неделю.

Мэгс подняла глаза на Рея и сокрушенно покачала головой.

– Все смотрю и не могу остановиться. Бедный мальчишка!

Он сел рядом и взял пульт дистанционного управления, чтобы выключить звук. В сюжете показывали кадры с места событий, и Рей даже заметил собственный затылок, снятый, когда они с Кейт отходили от своей машины.

– Я знаю, – сказал он, обнимая жену. – Но мы его найдем.

Камера переключилась, и экран заполнило лицо Рея, который отвечал на вопросы корреспондента, находящегося за кадром.

– Ты вправду так думаешь? Есть какие-то зацепки?

– С этим плохо. – Рей вздохнул. – Никто не видел, как это произошло, – или видел, но говорить не хочет, – так что мы полагаемся только на криминалистов и собственную сообразительность.

– А мог водитель каким-то образом не понять, что он сделал?

Мэгс выпрямилась и села к нему лицом, нетерпеливым жестом заправив прядь волос за ухо. Сколько Рей знал ее, у Мэгс всегда была эта прическа: длинные прямые волосы без челки, такие же темные, как и у Рея, но, в отличие от него, без каких-либо признаков седины. Вскоре после рождения Люси Рей пробовал отрастить бороду, но через три дня отказался от этой затеи, когда выяснилось, что для его бороды цвет «соль с перцем» не получится – соли намного больше. Теперь он ходил гладковыбритым и старался не обращать внимания на проседь на висках, хотя Мэгс говорила, что это придает его лицу «изысканности».