Питер Бенчли - Остров

Капитан располагался на корме, у руля. Его помощник – в лодке Мейнарда. Это был заросший щетиной молодой человек, который подпилил свои зубы в виде клыков, и которого, как слышал Мейнард, звали Джек-Летучая Мышь; он сидел на корточках между сиденьями и управлял парусом. На переднем сиденье располагался снайпер. Рядом с ним было закреплено ружье с длинным стволом. В носу были выдолблены места для порохового рожка, пуль и запасных кремней. Остальные четыре человека сидели на веслах. У каждого был пистолет, топорик, тесак и кинжал. Пьяные, они вели себя тихо, так как были достаточно дисциплинированы, чтобы знать необходимую им для подогрева дозу.

На веслах они вышли из бухты. В открытом море были подняты паруса, и пинасы бесшумно поплыли, подгоняемые легким ветерком. Позади встало солнце; золотые искры засверкали на серой поверхности океана.

Первой шла лодка Hay. Глядя на спины находившихся в ней людей, Мейнард смог различить Юстина – сидевшего прямо и напряженно – по ремню портупеи на фоне рубашки.

Когда остров превратился в серо-зеленое пятно на горизонте, Hay свистнул. Его помощник опустил парус, и помощники в других лодках сделали то же самое. Других судов нигде не было видно.

Они ждали, сгорбившись в пинасах, слушая плеск воды о деревянные корпуса и редкие всплески, когда рыба, в погоне или стараясь спастись, нарушала ровную поверхность воды. Солнце вставало все выше и становилось все горячее, и Мейнард почувствовал, что спина его начинает гореть.

– У тебя есть с собой жир? – спросил он Бет.

– Нет. – Она нажала пальцем на плечо Мейнарда. Белый после нажатия кружок снова загорелся розовым цветом. – Летучая Мышь, – сказала она, – передай грог.

Джек-Летучая Мышь крякнул и достал из-под сиденья глиняный сосуд. Перед тем как передать его Бет, он надолго приложился к нему и сказал:

– И когда ты только залетишь. Бет? Пустая трата грога.

– Скоро, Джек, скоро, – она облила жидкостью плечи Мейнарда и втерла грог в кожу.

– Дай ему выпить. Гуди, – сказал Хиссонер. – Внутренний огонь отгонит внешний.

Мейнард отпил из сосуда. Спину ему жгло не меньше, кожа была горячей и натянутой, но теперь ему было на чем сосредоточить свое внимание – на углях, горевших у него в желудке.

Сосуд передали по кругу, затем он вернулся на место.

Hay свистнул и указал рукой, и головы повернулись к юго-западу.

– Милосердный Боже, – заметил Хиссонер. – Благородное судно!

Сначала Мейнард не мог различить на горизонте ничего. Затем на серой линии появилась точка, которая медленно, подобно стрелке часов, движущейся от одного деления к другому, росла на поверхности воды.

– Шхуна, – крикнул Hay. – Здоровая, прекрасная, сволочь!

Мейнард напрягал глаза, но судно все еще было неясным пятном.

– Сегодня вы наедитесь досыта, – сказал Hay. – Что вы предпочтете?

– Мясо! – рявкнул один.

– Ром! – пробасил другой.

– Мне персики!

– Вот-вот, – со смехом заметил Hay. – Разогрейтесь, отложите сосуды, прочитайте молитвы и проверьте оружие. Именно оно будет пировать с нами и с дьяволом, без всяких посредников.

Сосуд, обойдя всех, снова был возвращен на место. Снайпер на носу зарядил свое ружье и положил его на колени. На корме Хиссонер продел просмоленные кусочки шпагата в косичку, в которую были заплетены его волосы. Заметив озадаченный взгляд Мейнарда, он сказал:

– Не вызывает ли это у тебя воспоминаний, писака?

– Воспоминаний о чем?

– Это трюк Тича. Приводил в замешательство всех, кроме твоего предка.

– Что за трюк?

– Увидишь.

Паруса подняли, и маленькие суда стали водить кругами в ожидании шхуны. Она находилась примерно в миле, но очертания ее были ясными – две мачты, полный набор парусов и изящный черный корпус. Она резво двигалась вперед, используя каждое дуновение ветра, разрезая носом воды океана. В длину она была по меньшей мере футов сто. Мейнард не мог себе представить, как пинасы смогут перехватить – не говоря ухе о том, чтобы догнать, – эту махину. Хиссонер крикнул Hay:

– Кто будет лисой?

– Ты. Я буду бедным рыбаком, слишком невежественным для того, чтобы заметить опасность. Ты будешь более мудрым, потому что спасешься. Он тебя зауважает, пока ты не окажешься у него на хвосте.

Хиссонер повернул руль вправо, отходя от остальных пинасов, продолжавших лениво и беспорядочно перемещаться прямо на пути подходившей шхуны.

Она была уже так близко, что Мейнард слышал плеск воды о ее корпус, мог различить название – “Бригадьер”, – написанное золотыми буквами на носу. У поручней стояли люди, и двое из них, впереди, кричали и размахивали руками, чтобы пинасы ушли с пути шхуны. На корме виднелся стоявший у штурвала рулевой. Зазвучала сирена, шхуна приближалась, но пинасы не рассеялись, а все так же держались в виде плотного круга.

Пинас Хиссонера оказался сбоку. Нос шхуны прошел в двадцати ярдах от него – массивная черная стена, поднимавшая воду горой.

– Давай! – крикнул Хиссонер.

С обоих сторон пинаса появились весла. Парус упал как тряпье, и Джек-Летучая Мышь быстро привязал его. Гребцы нажали на весла, и пинас рванулся вперед. Снайпер стоял на носу.

Шхуна уже прошла мимо, догнать ее не было никакой возможности.

Затем Мейнард увидел, как руль поворачивается, и напор ветра в парусах шхуны пропал. Чтобы избежать столкновения с тремя другими пинасами, рулевому в последний момент пришлось резко повернуть руль вправо. Ход большого корабля был нарушен.

Находившийся за снайпером человек, сунув голову ему между ног, придержал его плечами. Снайпер поднял свое ружье, взвел курок, и прицелился. Пинас прыгал на волнах, поднятых шхуной, нос его ходил вверх и вниз. Когда нос поднялся, снайпер задержал дыхание, и на высшей точке подъема – когда на десятую долю секунды нос оказался неподвижным – нажал на спуск. Послышался щелчок, когда кремень ударился в сталь, шипение воспламенившегося на полке пороха, и грохот, сверкание и дым выстрела. Снайпер покачнулся, удержал равновесие и пригнул голову, чтобы посмотреть, удачен ли был его выстрел.

На шхуне руки рулевого, отдернувшись от руля, попытались схватить разлетающиеся куски черепа. Он исчез из виду, руль быстро завертелся вправо. Шхуна закачалась, паруса, потеряв ветер, захлопали.

– Жмите, ребята! – крикнул Хиссонер, и весла глубоко погрузились в море.

– Смотри, писака! – снова прокричал Хиссонер, и Мейнард повернулся на его крик. При помощи заржавленной зажигалки Хиссонер поджигал просмоленные куски шпагата в своей косичке. Они загорались коптящим пламенем, окружая его голову огненным ореолом. Он ухмыльнулся.

– Настоящее создание ада, а?

Мейнард взглянул на пинас Hay, который плыл с подветренной стороны носа шхуны; его гребцы лихорадочно работали веслами, стремясь избежать столкновения с надвигавшимся на них черным корпусом. В это же время на его мачте взвился маленький красный вымпел.