Тибор Роде - Вирус «Мона Лиза»

– Зачем они размещают фото в сети?

– Наши криминалисты уже ломают над этим голову. Может быть, похитители таким образом хотят усилить давление, намереваясь в какой-то момент все же потребовать выкуп. Или преследуют какие-то политические цели. Белый Дом снова делает ставку на наркокартели, которые собираются настроить американскую общественность против вмешательства нашего правительства в борьбу с наркоторговлей в Мексике. В прошлом месяце с нашей помощью удалось поймать одного из боссов и отправить его в Вашингтон…

– Я так не думаю, – сразу же возразил Миллнер.

– Вы же знаете: с волками жить…

– Что с пчелами?

– Ситуация драматическая. Если верить союзам пасечников, уровень смертности составляет уже двадцать четыре процента, и болезнь стремительно распространяется. Кажется, до сих пор эпидемия пощадила только австралийских пчел.

Миллнер глубоко вздохнул. Несмотря на выхлопные газы на оживленной улице, в Мадриде еще пахло летом.

– А компьютерный вирус?

– Еще хуже. По оценкам наших экспертов, инфицирован тридцать один процент всех компьютеров в мире. Все поисковые системы уже отключили поиск по изображениям. Многие фотоагентства приостановили оказание услуг. Загляните в социальные сети. Настоящая выставка фильмов ужасов! И я не шучу: в нашу эпоху цифровых средств массовой информации это просто катастрофа!

Миллнеру вспомнились слова Чендлера о силе изображений.

– Я в бюро уже тридцать два года, но такого количества загадочного дерьма в одном деле еще никогда не видел. – Келлер издал громкий стон.

– Я буду держать вас в курсе, сообщу, как только появится что-то новое. Позаботьтесь о миссис Морган. И, пожалуйста, не забудьте проверить свой компьютер, – задумчиво произнес Миллнер и закончил разговор.

Он смотрел на одну из статуй, украшавших фасад музея, выполненный из натурального камня. Белые скульптуры стояли каждая в своей нише, создавая интересную игру теней. Его внимание привлекла фигура женщины в одежде, какую носили древние римляне или греки. В правой руке она держала посох. Статуя возвышалась на пьедестале, на котором, как и на других, было выгравировано слово.

– Simetria , – прочел он вслух. Симметрия.

На шее фигуры змеилась длинная трещина, словно кто-то отрубил ей голову, а потом снова поставил на место.

– Зачем кому-то понадобилось обезглавливать такую красивую статую, которая к тому же символизирует не что иное, как симметрию? – услышал Миллнер чей-то голос. Оглянувшись и обнаружив, что рядом никого нет, он понял, что говорил сам.

– Мы поедем туда на машине?

Они уже целую вечность пробирались по запруженным улицам, а несколько минут назад движение и вовсе замерло.

– Лететь или ехать на поезде слишком опасно. Зато картина с нами. Кроме того, в аэропорту зарегистрировали бы наши имена. – Сказав это, Патрик Вейш посмотрел на сумку, стоявшую у него в ногах между передними и задними сиденьями.

Хелен внимательно смотрела на Патрика. Вероятно, он ее выдал. Отец воспользовался им как приманкой. Если еще утром присутствие Патрика Вейша дарило ей ощущение надежности, то теперь в ее душе нарастало презрение к нему. Презрение и, как она была вынуждена себе признаться, даже ненависть. Хелен знала, что такое ненависть: она носила это чувство в себе девять месяцев со дня нежеланного зачатия и только после рождения Мэйделин научилась превращать его в положительную энергию. И вот теперь это желание уничтожить человека вернулось. Оно нарастало в ней с каждой минутой, и Хелен ничего не могла с ним поделать – или же просто не хотела.

– И сколько же добираться из Мадрида в Париж? – спросила она со всей холодностью и отстраненностью, на какие только была способна.

– Обычно часов двенадцать, но мы надеемся успеть за девять. Ральф – неплохой водитель. Однако если мы и дальше будем двигаться в таком же темпе, как сейчас, нам потребуется на это добрых двадцать часов. – Патрик Вейш устало улыбнулся собственной шутке.

Хелен решила не обращать внимания на его попытки казаться остроумным, ей было не до смеха.

– Почему ваш отец хочет, чтобы я украла именно «Мону Лизу»? – спросила Хелен.

– Он одержим, – презрительно фыркнул Патрик.

– Чем одержим?

Патрик Вейш пожал плечами:

– Вы ведь видели его коллекцию. Красотой.

– Звучит безумно, – с отвращением отозвалась Хелен.

– Он и есть безумец.

– Вы должны остановить его!

Автомобиль резко затормозил: их подрезал транспортер.

– К сожалению, не могу, – ответил Вейш-младший, мрачно глядя прямо перед собой.

– Почему же? – Она хотела задать этот вопрос с упреком в голосе, но вместо этого в нем прозвучало лишь сомнение.

– Вам не понять, – сказал Патрик Вейш и закрыл лицо руками. – Если он что-то вбил себе в голову, его никто не сможет остановить. Это его талант: он всегда получает то, чего хочет. Любой ценой.

– Давайте вместе пойдем в полицию, пока еще не слишком поздно! – не успокаивалась Хелен.

Патрик с опаской взглянул на Ральфа, который молча сидел за рулем, и Хелен тут же поняла, что ее последние слова были ошибкой. В зеркале она увидела глаза Ральфа, который смотрел на нее без всякого выражения.

– Думаю, мистер Вейш был бы очень разочарован, если бы вы так поступили. И ваша дочь тоже, – заявил Ральф и, включив сигнал поворота, сменил полосу.

– Зачем вы это делаете? Ради денег? – спросила она, не глядя на Ральфа.

Хелен ждала ответа, но когда его не последовало, она забилась в самый угол заднего сиденья. Патрик Вейш поступил точно так же и стал смотреть в боковое окно. Ей казалось, что после этого разговора ее последняя надежда развеялась. Очевидно, никто ей помогать не станет.

Автомобиль снова остановился. Она осторожно положила левую руку на ручку двери и потянула на себя хромированный рычажок, который сдвинулся на несколько миллиметров. Резкое движение пальцев – и она откроет дверь, выскочит из автомобиля и убежит. В отличие от Патрика Вейша, она была не пристегнута, ее не успеют задержать. Сидящий на водительском сиденье Ральф не сумеет быстро отреагировать. По крайней мере, она на это надеялась. Вероятно, она сможет скрыться в одном из находящихся неподалеку магазинов и попросить там о помощи. Тот факт, что она признается сама, должен убедить полицию в том, что она является жертвой, а не преступницей. В конце концов, она – американский ученый. Мысли Хелен вернулись к Мэйделин, и она тут же растеряла все свое мужество. Даже если она сумеет убедить полицию в том, что невиновна, – как она найдет Мэйделин без Павла или Патрика Вейша?

– Блокировка дверей включена, миссис Морган, – заявил Ральф. – Лучше пристегнитесь, сейчас будем проезжать пункт дорожного контроля. Не хватало нам еще неприятностей с полицией.