Дженнифер Арментроу - Список возмездия

Пальцы моих ног утопали в ворсе ковра, когда я двинулась к окну. Протянув руку, я взялась пальцами за края занавесок и осторожно раздвинула их в стороны. Окно было открыто.

И куда-то делась москитная сетка.

Только вечерний воздух наполнял пустоту.

Сердце захолонуло, когда я отвернулась от окна. Мои глаза бесцельно блуждали по комнате, останавливаясь то тут, то там, когда вдруг что-то скрипнуло – кажется, дверь ванной. Я метнулась на звук, но застыла на полпути, уронив взгляд на кровать.

Я неуклюже попятилась назад, и рубашка выскользнула из застывших пальцев, падая на ковер.

– О боже…

На кровати, между двумя огромными подушками, прямо поверх моего голубого медвежонка, уютно устроилась маска – та самая маска, которую я видела каждый раз, когда закрывала глаза. И вот теперь она смотрела на меня своими черными пустыми глазницами и улыбалась неестественно широкой зловещей улыбкой.

Клоунская маска лежала на моей кровати с приклеенной поверх дырок для глаз запиской. Корявая надпись кричала мне в лицо.

Это ты виновата.

Появление маски означало, что он здесь.

Я в ужасе шарахнулась назад, натыкаясь на компьютерное кресло. Из горла вырвался крик, лед сковал мои внутренности, и я пулей бросилась к двери. Рванув ее на себя, я вылетела в коридор.

– Мама! – закричала я. – Мама!

Боже мой, а вдруг с ней что-то случилось? Сердце бешено стучало, когда я протянула руку к закрытой двери маминой спальни, но она распахнулась сама.

Мама стояла на пороге, и с ее лица сошли все краски, когда она увидела меня.

– Элла, что происходит? Почему ты не?..

– Он здесь! – Я схватила ее за руку и потянула за собой. – Окно открыто, и на моей кровати маска! С запиской! Он в ванной!

Смятение промелькнуло на ее лице, и она вдруг резко повернулась, бросаясь обратно в спальню.

– Мама! – крикнула я, оглядываясь через плечо. Сердце колотилось так, что я боялась, как бы меня не хватил удар. Неужели она побежала за мороженым? – Мы должны выбраться отсюда. Что ты делаешь?

Она вернулась, с мобильным телефоном в руке, и швырнула мне рубашку. Только тогда до меня дошло, что я стою в джинсах и лифчике.

Ужас еще больше парализовал меня, когда я осознала, что раздевалась на глазах у этого отморозка.

Мама схватила меня за руку и потянула в сторону лестницы, бормоча что-то в трубку. Задыхаясь, она сообщила диспетчеру свое имя и адрес.

– Да, мы сейчас же покидаем дом.

Мы выскочили на улицу и побежали через двор. Я ощущала теплую мокрую траву под ногами. Остановившись у густой живой изгороди, я обернулась и подняла взгляд. Моя спальня находилась в задней части дома, и ее окно выходило во двор, так что с улицы я ничего не могла разглядеть.

В груди кольнуло, и я содрогнулась.

– Должно быть, он проник через окно. Входная дверь была заперта. Скорее всего, он залез на дерево и открыл окно.

Мама ничего не сказала, обнимая меня за плечи. Вскоре я расслышала рев сирен, и их приближение несколько успокоило меня, но все, о чем я могла думать, так это о том, что мама оставалась наедине со злодеем бог знает сколько времени.

Одна за другой подкатили три патрульные машины городской полиции. Один из копов вывел нас на тротуар, а двое других вошли в дом, с пушками наизготовку.

Я сидела на бордюрном камне, наблюдая за мигающими красно-синими огнями, пока мама с моих слов рассказывала офицеру о том, что случилось. Похоже, не потребовалось объяснять, кто я такая, поскольку офицер сразу спросил, напоминает ли маска ту, что я видела на злоумышленнике в субботу ночью.

Я кивнула.

– Да. Это та же маска. Я уверена на сто процентов. И на ней была записка. Вы увидите. Там написано, что я виновата. – Я посмотрела на маму. – Не понимаю, что все это значит.

Она положила руку мне на плечи.

– Я тоже не знаю, милая.

Мама оставалась со мной до тех пор, пока ее не подозвал один из помощников шерифа, стоявший у крыльца.

Откинув волосы с лица, я уткнулась лбом в колени. Почему этот монстр вернулся? Коп Риттер уверял меня, что злодей, скорее всего, покинул пределы не только округа, но и штата. Так почему же он оказался здесь?

Внезапно я вспомнила, как Риттер расспрашивал меня о Ви, и самая страшная догадка промелькнула в голове. Что, если она не сбежала? Что, если на нее напали так же, как на меня, и этот урод вернулся…

Хватит, все в прошлом, успокаивала я себя. Копы приехали и наверняка уже нашли его. Что бы это ни было, все кончено, и моя жизнь вернется в привычную колею.

– Элла? – услышала я мамин мягкий голос.

Я выпрямилась, заметив рядом с ней двух других офицеров, и вскочила на ноги. Я поискала взглядом закованного в наручники преступника, но никого не увидела. Беспокойство разлилось во мне.

– Вы нашли его?

Один из офицеров – тот, что постарше, с седеющими висками – взглянул на своего напарника и откашлялся.

– Мы осмотрели весь дом, сверху донизу, и никого не обнаружили.

– Нет. – Я сжала кулаки, горя желанием кому-нибудь врезать. – Должно быть, он вылез обратно через окно. – Я посмотрела на маму, и что-то в выражении ее лица смутило меня. – Вы хотя бы убрали маску с кровати? И записку?

Потому что я не собиралась возвращаться в спальню, где осталась эта гадость. По правде говоря, я вообще не хотела туда возвращаться и прикасаться к вещам, которые он лапал.

Коп переминался с ноги на ногу.

– На кровати не было никакой маски, ничего, и окно спальни закрыто. Нет никаких доказательств того, что кто-то проник в дом.

До меня не сразу дошел смысл его слов, которые объясняли и растерянность на лице мамы, и смущенное поведение стражей порядка.

– Нет, – сказала я и повторила: – Нет.

– Такое часто бывает после травмирующих событий, – тихо произнес офицер, поворачиваясь к маме. – Стресс провоцирует всякие странности, и люди зачастую видят то, чего нет.

Я отвернулась от них, уставившись на дом. Не может быть, чтобы я перенервничала настолько, что придумала все это. Я же не сумасшедшая.

Раскаленная злость клокотала во мне, когда я зашагала к дому, не сознавая, что делаю.

– Элла! – окликнула меня мама.

Я даже не обернулась, поднимаясь на крыльцо, перемахивая сразу через две ступеньки. Я распахнула дверь и вихрем промчалась вверх по лестнице. Я остановилась лишь на пороге своей спальни и замерла, тяжело дыша.

Окно было закрыто.

Зато были распахнуты дверь в ванную, как и двери шкафа. Мой взгляд упал на кровать, и злость, смешанная с унижением и разочарованием, снова взорвалась во мне фейерверком.

Мой голубой медвежонок сидел на подушках, уже без жуткой клоунской маски и записки.

Копы, наверное, решили, что я – психопатка. Так же подумала и мама. Но я никак не могла смириться с тем, что все это мне привиделось.