Вики Филдс - Ад на земле (СИ)

Я сделала глоток из стакана и продолжила:

− И он сказал, что мы станем лучшими друзьями. Но у меня уже есть лучшая подруга, и я не хочу еще друзей. Мне нравится Ава.

Мама резко обернулась, чтобы переглянуться с Кэмероном. Он отложил в сторону книгу и спросил, наклоняясь ко мне:

− Аура, расскажи нам больше про своего друга.

Я посмотрела на брата оценивающим взглядом. Он − самый хороший и добрый человек, которого я знаю, кроме мамы и папы. Он спас котенка миссис Хамфриз два дня назад, за что миссис Хамфриз испекла для него вкуснейший яблочный пирог. Думаю, ему можно довериться.

− Адам хороший. И очень умный. Он тоже сказал, что мне не нужно бояться чудовищ, потому что они не станут меня обижать. – Кэмерон снова переглянулся с мамой. Может быть они знают Адама? – Мне пора собираться в школу, − добавила я, неуклюже выползая из-за стола.

− Аура, − мама подошла к нам, вытирая руки о фартук. На ее красивом лице отразилось беспокойство. − Думаю, сегодня ты останешься дома. Не нужно идти с Кэмероном.

Я непонимающе посмотрела на маму. Я же всегда хожу с Кэмероном в школу, почему сегодня нельзя?

Брат встал из-за стола, поцеловал меня в лоб и произнес:

− Когда я вернусь, принесу тебе вкусняшек. И прочту сказку, договорились?

− Но почему мне нельзя с Кэмероном пойти? – я недоумевала, но разговор был окончен. Мама отправила меня наверх, затем отвезла Кэмерона в школу.

***

Мне уже десять, но брат не оставляет меня ни на минуту: когда пришла пора забирать меня из школы, и я вышла в ворота, Кэмерон уже поджидал меня с подарком в виде книги о Русалочке. Довольная, я запрыгнула на заднее сидение машины и позволила брату пристегнуть ремень безопасности, хотя я ведь уже давно не маленькая.

− Ты не будешь меня ругать? – осторожно спросила я, помня о том, что съела его порцию шоколада, которую обещала не трогать.

− Нет, конечно я не буду тебя ругать, – сказал он, выезжая на дорогу.

Все в школе завидуют тому, какой у меня брат. Он взрослый, умный и красивый, и поэтому взрослые девочки заставляют меня приносить ему записки, которые я иногда читаю. Ну и гадость там. После одной особенно гадкой записки я решила никогда ни в кого не влюбляться, потому что не хочу писать такие странные вещи. Когда я поделилась своими соображениями с мамой, она рассмеялась и сказала, что это я только сейчас так говорю.

− Когда ты вырастешь, ты встретишь хорошего парня и влюбишься в него, – проинформировала она.

− Тогда я не хочу вырастать, – сказала я решительно.

Мама только загадочно улыбалась.

После ужина мы с Кэмероном стали играть в монополию. Он не хотел, но мне с легкостью удалось его уговорить. Мама с папой в это время смотрели телевизор и о чем-то перешептывались. Мы с братом не обращали на них внимания, пока я не услышала, загадочные слова:

− Она не узнает. Никогда.

Не знаю почему, но я подумала, что родители говорят обо мне. А даже если не обо мне, все равно любопытно кто этот человек, который чего-то не узнает никогда. Я во все глаза уставилась на спины родителей, но потом папа обернулся, увидел, что я за ними слежу, и вновь завел разговор о предстоящей поездке Кэмерона в университет.

Я быстро забыла об этом разговоре, потому что Кэмерон победил меня в сражении и забрал мою порцию мороженого, за что я разозлилась на него и отказалась разговаривать, пока он не пришел ко мне и не прочел сказку.

Мои глаза слипались, но Кэмерон все не уходил. Он захлопнул книгу, оставил ее на ночном столике, и, поправляя мое одеяло с боков, как бы между прочим, спросил:

− Расскажешь, как давно ты дружишь с Адамом?

Я разлепила веки.

− Всегда.

− Что значит «всегда»? – мягко уточнил Кэмерон, с любопытством глядя на меня своими большими глазами за стеклами очков. Я не смогла сдержать смех.

− То и значит. Я дружу с Адамом много лет. Мне кажется, что даже больше, чем с Авой. Но это не значит, что теперь Адам мой лучший друг, − поспешно сказала я. – Адам никогда не любил куклы! Но он рассказывает мне много сказок.

− Каких сказок? – спросил Кэмерон, улыбаясь. Несмотря на его добрую улыбку, мне показалось, что его глаза остались непроницаемыми. Это мне не понравилось.

− Он сказал тебе не говорить. Уходи, я буду спать. Завтра мне нужно рано встать, чтобы помочь Аве собрать клубнику в ее садике. Еще она покажет мне своего кролика. Это странно – мне казалось Ава боится кроликов.

Я попыталась отвлечь Кэмерона от разговора, потому что казалось, будто рассказывать об Адаме не стоит.

«Кэмерон разозлится», − мелькнула в голове эта странная мысль. Хотя на самом деле Кэмерон никогда на меня не злился. Он ни на кого не злился. Никогда.

Мне хотелось рассказать, но я решила пока сохранить Адама в тайне. Хоть я и люблю Кэмерона и у меня от него нет секретов с тех пор, как он научил меня кататься на велосипеде, а я разбила коленку и не призналась, чтобы он не ругал меня, я должна потерпеть и выждать момент.

Помню, что сказал мне Кэмерон тогда; он ласково улыбнулся и вытащил веточки, застрявшие в моих косичках, после падения с велосипеда.

− Я никогда-никогда не буду тебя ругать. Обещаю. Поэтому ты тоже пообещай, что будешь мне все рассказывать.

− Обещаю, – сказала я, потому что была рада, что он не скажет маме и папе о том, что я упала и поломала велосипед.

И тогда мне подумалось, что, если уж Кэмерон не сможет защитить меня от несчастий, тогда никто не сможет. Я любила его больше всего на свете, он был моим героем! До тех пор, пока в пятнадцать лет я впервые не влюбилась. Все случилось так, как и предсказывала мама: я стала думать о том, о чем не думала никогда, и стала мечтать о том, о чем никогда не мечтала.

И случилось это, как и говорила мама, неожиданно.

***

2010 год

Перед тем как отправиться в кафе, где мы с Авой и другими ребятами решили отметить удачную сдачу экзаменов, я решила притормозить у зеркала и оценить свой внешний вид.

Не то чтобы я собралась привлечь чье-то внимание в своей черной футболке с вышивкой, но все же стоило заглянуть в свои глаза перед выходом из дома. Иногда, если я на чем-то сосредотачивалась, они словно меняли цвет. Мне это не нравилось, а другим людям и подавно.

Я приблизила лицо к зеркалу.

Зеленые, к счастью. Ничего необычного.

Я так думала целую секунду, пока в зеркале не случилось что-то странное: мое лицо с сосредоточенным взглядом исчезло, а вместо него возникло лицо юноши. Когда этот человек мелькнул в отражении я было решила, что это Адам – он любил появляться вскользь, просто проверить как я, однако это не Адам.

Это кто-то другой, с бледным, словно у средневекового призрака лицом, с отчужденным взглядом черных, словно ночное небо глаз. У него было узкое лицо, пухлые губы и надменно вздернутые брови. Пока я изучала его лицо и встрепанные черные волосы, изучал мое, а когда наши глаза встретились – зеленые с черными с россыпью звезд в радужной оболочке, − я спросила: