Елена Соловьева - ЛоРеНа — похитительница сознаний

— Все верно, — уплетая булку с вареньем, высказалась Рената, — мужикам мы нужны ровно до тех пор, пока молоды, красивы и здоровы! А как только случается чего — сразу в кусты.

— Не все же они такие! — укорила сестру Лолита. — Не верится, что на свете не осталось ни одного настоящего джентльмена. Того, который будет с тобою в горе и в радости…

— В радости — сколько влезет! — продолжила спор Рената. — А вот насчет горя: у меня большие сомнения.

— Как хорошо, что мы есть друг у друга! — вклинилась между сестрами Наталья. — У нас всегда есть на кого опереться, есть, кому помочь.

— Это верно! — подметила Рената, — мало кому повезло в жизни как нам.

— Мне все же немного жаль Машку, — расстроилась Лолита. — Пусть она и не была нашей подругой, но я считаю, что она не заслужила такой смерти.

— Надеюсь, скоро этого маньяка поймают, — возмутилась Наталья. — Домой с работы ходить страшно!

— А ты не ходи одна, — напустилась на сестру Рената, — бери нас с собой.

— Как будто от нас троих проку выйдет больше? — засомневалась Наталья.

— Тут ты не права, — поспешила заверить ее Рената. — Нет на свете такой силы, которая способна победить нас, когда мы вместе!

— Верно, — согласилась Лолита, вновь обнимая сестер. — Нас никому не разлучить, тем более маньяку!

Полянский, с час назад вернувшийся от начальника, выглядел крайне изможденным и безмерно уставшим. Глаза его были красными, как у кролика-альбиноса, верхняя пуговица рубашки была вдета не в ту петлю, а взъерошенные во время особо тяжких раздумий волосы торчали дыбом. Стас, не мигая, смотрел в одну точку и молчал: взгляд его говорил о полном отсутствии мозговой деятельности.

— Что, спекся? — понимающе уточнил наблюдавший за парнем Стариков.

— Одиннадцатая… — едва слышно промямлил Полянский, утыкаясь лбом в сложенные на столе руки, — недели не прошло, а у нас новая жертва серийного маньяка!..

— М-да, паршиво, — согласно кивнул Лев Николаевич. — И снова ничего?

— Абсолютно, — эхом отозвался Стас. — Девушка будто по собственному желанию сначала подверглась пытке, а потом позволила себя прикончить. Я и правда выдохся: не представляю что еще можно предпринять, чтобы добраться до этой мрази! — Стас на несколько минут замолк, а потом вскинул голову и добавил: — А ведь я встречался с жертвой буквально на прошлой неделе — девушка была энергична и полна жизни, и у меня не создалось впечатление, будто бы она готовилась к смерти.

— Ну-ка поподробнее, — нахмурился Стариков. — Где и при каких обстоятельствах ты встретился с убитой?

— В городском парке, когда ходил тебе за пирогами, — словно через силу произнес Стас. — Она там гоняла на своем скутере — чуть не сшибла меня, а потом врезалась в лавочку, до смерти напугав сидящую на ней девушку.

— Дальше что? — взял парня в оборот Стариков.

— Ничего, — пожал плечами Стас, — при падении девушка не пострадала: она вновь вскочила на скутер и умчалась прочь.

— Ты хорошо рассмотрел эту гонщицу? Почему ты уверен, что именно она стала последней жертвой маньяка?

— Всему виной ее волосы: такого ядовито-рыжего оттенка я еще ни у кого не встречал.

— Брехня все это, — рассудил Стариков. — Цвет волос не дает нам права идентифицировать жертву.

— Да нет, это все же она, — поморщился Полянский, припомнив выезд на место обнаружения трупа, — скутер находился рядом с убитой, когда нашли ее тело.

— Это что-то новенькое! — воскликнул Лев Николаевич. — Маньяк перешел на новый уровень?

— Не знаю, — честно ответил Стас.

— Послушай-ка, а та особа, которую спугнула гонщица — она не могла каким-либо образом повлиять на ход событий? — поделился предположением Стариков.

— Сомнительно, — отмахнулся Полянский, — эта девушка и мухи не обидит. К тому же будущая жертва, летавшая по парку на такой скорости, наверняка напугала многих.

— Верно, — согласился Лев Николаевич, — гонять бы ей еще и гонять…

— Погибшая должна была принять участие в региональном чемпионате по мотокроссу. Ее, собственно говоря, и хватились, когда она не прибыла на регистрацию участников. Тело же нашли на следующий день.

— Кто-то еще из жертв увлекался спортом? — насторожился Стариков.

— Серьезно — нет, — отметил Стас. — Но все девушки следили за своей внешностью, многие ходили в фитнес-центры или на йогу.

— Эту версию отрабатывали? — развил мысль Лев Николаевич.

— Да, — устало махнул рукой Полянский. — Как и многие другие, она ничего толкового нам не дала.

— Жаль, — покривился Стариков. — Что бы еще предположить?.. Ничего на ум не приходит!

— И мне, — проявил солидарность Стас, — версий море, но ни одна из них не ведет к цели.

— Слышь, Полянский, ты бы пошел домой, отоспался, — посоветовал парню Лев Николаевич, глядя на помятую физиономию напарника, — на свежую голову и мысли ясные приходят.

— Пожалуй, ты прав, — неожиданно согласился Стас. — Мне нужен отдых — я совершенно выжат.

— Ступай! — скомандовал Стариков.

— Прикроешь? — вымученно улыбнулся Полянский.

— А то! — поспешил утешить его Лев Николаевич. — Пользуйся, пока я на пенсию не ушел. Считай, неделя у тебя в запасе еще есть!

— Тешу себя надеждой, что за это время мы сможем раскрыть маньяка, — проронил уже спешащий к выходу Стас.

Тарзан встретил своего хозяина обиженно-недовольным выражением на мордашке. Пудель даже не махал хвостом, молчаливо протестуя против долгого заточения в четырех стенах. Как бы не устал Стас, но он был вынужден пойти на прогулку, чтобы пусть и немного, но задобрить своего четвероногого приятеля.

Молодой следователь, суровый и решительный в делах рабочих, был немного робким и нетвердым во всем, что касалось дел сердечных. Прекрасно осознавая, насколько плачевно он выглядит, Полянский решил прогуливаться не по той аллее, где ему встретилась прекрасная фея-Лолита, а по более оживленной дороге, затерявшись в разношерстной толпе зевак.

Взбодренный пробежкой Тарзан уже простил хозяина и весело перебирал своими маленькими лапками, не давая Стасу задремать на ходу.

— Тише, мальчик, тише, — успокаивал Полянский пуделя, — я не могу идти так быстро… Да стой же ты!

Но Тарзан, дернув поводок, помчался вперед, радостно лая и вынуждая хозяина следовать за ним. Песик, легко преодолев восемь ступеней, оказался возле двери салона красоты. «Джоанна» — значилось на вывеске, выполненной в виде тропической бабочки.

У входа, взобравшись на табурет, опасно покачивалась на высоких шпильках девушка. Она вытирала со стеклянной двери неприличную граффити-надпись.

Тарзан, не обращая внимания на окрики Стаса, буквально набросился на работницу салона, царапая ее ноги своими коготками. При этом пуделек протяжно подвывал, а его короткий хвостик совершал кругообразные движения, выполняя роль пропеллера.