Анна Белкина - G.O.G.R.

— Зараз, нажаль, відсутній зв’язок з вашим абонентом. Зателефонуйте, будь ласка, пізніше, — бархатным женским голосом ответил «Григорий Григорьевич».

Что такое? Пётр Иванович забеспокоился. У Синицына нет домашнего телефона. Он уже третий год на очереди стоит, а ему ещё не дали. Поэтому Григорий Григорьевич никогда не выключает мобильный. А тут вдруг…

Дарья впопыхах собирала вещи. В её квартире был жуткий кавардак. Дверцы платяного шкафа распахнуты настежь. Девушка выхватывала вещи, и, скомкав по быстрому, швыряла в большой чемодан. От сильного волнения она часто промахивалась. Вокруг чемодана собралась небольшая груда. Дарья шумно всхлипывала, тяжело дышала, размазывала чёрные от туши слёзы кулаком по всему лицу. Бросив очередную блузку и промазав в который раз, Дарья решила, что этой одежды ей хватит. Она стала на колени около чемодана, сгребла руками валявшиеся на полу вещи. Заткнув их, как попало, Дарья закрыла чемодан и потащилась с ним к двери. Съезжая в лифте на первый этаж, она попыталась вызвать такси по мобильному телефону. Но ей почему-то попалась какая-то тупая диспетчерша, которая твердила:

— У меня на дисплее высвечивается, что вы не с мобильного звоните!

Дарья разозлилась и засунула телефон в карман. Она подумала, что поймает такси по дороге.

На улице ещё было темно. Фонари разгоняли ночную мглу оранжевым светом. Какое такси сейчас по дороге в такую рань?! Таксисты все ещё спят! Дарья снова достала мобильный телефон. Теперь она звонила в другой таксопарк. Там, правда, проезд дороже стоит, но диспетчеры, наверное, не такие идиоты! На этот раз Дарье больше повезло.

— Ждите белую «Хонду», — сообщил диспетчер.

Дарья уселась на скамейку, поставив тяжёлый чемодан на траву. Да, она обманула Дениса. Но так будет лучше. Он обязательно примчится за ней в аэропорт и отговорит улетать. А ведь Дарья так жить не может. Мать Дениса именно её обвиняет в убийстве Михаила Андреевича.

— Да, она заказала! — сказала она следователю тогда, в «Дубке».

Хорошо, что следователь попался толковый. А то бывают такие охламоны, которым лишь бы галочку поставить — хватают, кого попало…

К подъезду подкатила белая «Хонда». Пожилой водитель помог Дарье загрузить чемодан в багажник.

— В аэропорт, пожалуйста, — сказала Дарья. — Постарайтесь побыстрее, я немного опаздываю…

— Это мы — мигом, — ответил таксист.

В салоне такси играла тихая и приятная музыка. Дарья ехала мимо с детства знакомых улиц и магазинов и на глаза навёртывались слёзы. Она уже попрощалась со всеми родными, с подругами. Париж, безусловно, прекрасный город. У Дарьи там — тётка. Но всё-таки, в Донецке прошло её детство, школу она тут закончила… И в Донецке осталась её любовь…

Вдруг такси остановилось.

— Что такое? — забеспокоилась Дарья.

— Авария, — вздохнул таксист. — «Поцеловались».

Дарья глянула в лобовое стекло через плечо водителя. Авария оказалась — хоть куда: тягач «КаМАЗ» столкнулся с джипом.

— Вы только посмотрите, что этот хмырь сделал с моей машиной! — орал водитель джипа.

Одной рукой он держал за воротник водителя «КаМАЗа», а другой указывал на то, что осталось от совсем ещё новенького «Лэнд Крузера». Состояние джипа было плачевным: он напоминал поломанную гармошку. Дарья почему-то присмотрелась к скандалисту. Он был высокий, с правильным и красивым лицом — даже сейчас, когда он рычал от злости.

— Вы меня сейчас задушите, — просипел водитель тягача. — Отпустите меня!

— Заткнись, а то и, правда, задушу! Поверь, моя машина стоит куда дороже, чем твоя жизнь! — с этими словами он встряхнул «КаМАЗника», как тряпичную куклу.

— Лейтенант Воробьёв, — представился подошедший гаишник. — Расскажите, что здесь случилось?

— Вы сами посмотрите! — водитель джипа широким жестом указал на свой разнесенный «Лэнд Крузер» и почти не пострадавший «КаМАЗ». — Этот хмырь разбил мне машину. Я соблюдал все правила, а он с пьяных глаз как выскочил на встречную полосу, и вот — пожалуйста.

— Чего вы всё: «хмырь» да «хмырь»? — возмутился водитель «КаМАЗа», — Я вам не хмырь, а Василий Алексеевич!

Лейтенант Воробьёв покосился на Василия Алексеевича и, покачав головой, произнёс:

— Ну что, Куценко, опять? Давно ль у вас права забирали? Нет. Придётся опять забрать.

Водитель джипа всё ещё держал бедного Куценко за воротник.

— Он у моего тягача дверцу отодрал… — мямлил Куценко.

— Вы не ранены? — спросил лейтенант Воробьёв у водителя джипа. — Я могу вызвать травматологию.

— Этого идиота в психушку надо, а не в травматологию! — пискнул Куценко.

— Нет, спасибо, — ответил водитель джипа лейтенанту, проигнорировав выпад Куценко.

Потом он взглянул на часы.

— Чёрт! Я аэропорт опаздываю! — водитель джипа швырнул Куценко на асфальт. — У тебя есть страховка. Пришлёшь мне компенсацию на этот счёт, — он бросил в Куценко визитную карточку. — Вопросы есть?

Куценко пробурчал что-то невразумительное, типа: «Бы-ы».

— Вопросов нет, — заключил водитель джипа и направился к тому такси, где ехала Дарья, потому что оно стояло в нескольких метрах от места аварии.

— В аэропорт? — осведомился он, заглянув в машину.

Таксист кивнул. Человек уселся рядом с Дарьей и протянул водителю несколько евробанкнот.

— Плачу сверху, что бы с ветерком! Вопросы есть?

Водитель взял деньги, запрятал во внутренний карман и свернул в проулок, объезжая вставшую посреди дороги фуру «КаМАЗа».

— Вопросов нет, — незнакомец довольно откинулся на спинку кресла, абсолютно не замечая Дарьи.

Так и проехали они, молча до самого аэропорта. Дарьин попутчик, который так и остался незнакомым, опять глянул на свои золотые часы. Сунув водителю ещё несколько евробанкнот, он растворился в толпе и исчез навсегда.

— Сколько я вам должна? — спросила Дарья.

— Н-не сколько… — выдавил таксист, пересчитывая евробанкноты. — Этот безумец меня до конца жизни обеспечил…

Дарья вылезла из такси. Три часа. Она успеет пройти все контроли, и ещё покушать! Дарья не спеша, пошла к зданию аэропорта.

Пётр Иванович и сонный Сидоров приехали в аэропорт вслед за Дарьей. Петру Ивановичу тоже пришлось объезжать фуру задворками. Они вбежали в здание аэропорта.

— Рейс номер четыреста сорок четыре, Донецк — Париж, задержан на два часа по техническим причинам, — сообщил громкоговоритель.

По толпе ожидающих пробежал ропот недовольства. Кто-то ругнулся. Милиционеры пошли наверх, в комнату диспетчера.

— Капитан Серёгин, — представился Пётр Иванович, показав удостоверение. — Вызовите, пожалуйста, Максимову Дарью Дмитриевну.

— Хорошо, — сказала женщина — диспетчер и заговорила в микрофон: