Стюарт Вудс - Корни травы

– Он что-то нес, – произнес другой голос. – Захватили одного, Хэл.

– Да, да, – сказал Мики, не двигаясь. – Проверьте бумажник в левом кармане куртки.

Чья-то рука вынула бумажник.

– Боже, он из полиции Атланты, – сказал молодой.

– Бога ради, не стреляйте в меня, хорошо? – сказал Мики, отпрянул от стены и развернулся. – Сработала охранная сигнализация, что ли?

– Верно, – сказал молодой полицейский в форме. Старший справился, вглядываясь в удостоверение.

– Итак, что вы здесь делали, Мики Кин?

– Некоторое время назад был убит полицейский. Здесь, в Мериуезерском округе, в доме с миной-ловушкой. Вспомнили?

– Слышал об этом, – сказал старший, Боб.

– Что ж, я его партнер.

– Ну и что?

– А вот что. Веду расследование. Преступник имел здесь свой почтовый ящик.

Вмешался Хэл, молодой полисмен.

– Меня не заботит ваше расследование. Вы вламываетесь в магазин, взятый нами под охрану. То, что вы из полиции, лишь усугубляет дело. Вы арестованы. Вы имеете право молчать...

– Боже мой, дружище, – сказал Мики. – Не арестуете же вы своего коллегу... Давно ли вы служите?

– Какое это имеет значение? – сказал Хэл, краснея.

Тогда заговорил Боб.

– Послушай, Хэл, – заговорил Боб. – Не горячись ты. Сперва разберемся. В конце концов, этот парень коп.

– Дерьмо, – сказал Хэл. – Он не там, где должен быть, и только это меня касается. Если мы его отпустим, станем соучастниками преступления, верно?

Ситуация выходила из-под контроля. Кип обратился к старшему копу:

– Послушай, Боб, вы-то, я думаю, знаете, что полицейские друг друга не арестовывают. Объясните этому малышу...

Зря он назвал Хэла малышом. Не следовало бы. Тот взбеленился.

– Все, стань лицом к стенке, – сказал он. Надев наручники на запястья Кина, торжественно объявил: – Вы имеете право сохранять молчание; имеете право...

– Прекращай глупить, малыш, – сказал Кин. – Эту-то песню я знаю.

Кин смущенно стоял перед своим капитаном.

– Сожалею, что не смог высвободить вас раньше, – сказал капитан. – Коп был по-своему прав. И он упирался до последнего, поняли?

– Спасибо, капитан, – сказал Кин. – Мне даже нравится время от времени провести ночь в камере.

– Вы не на месте, Кип, знаете ли вы это? – сумрачно глядя, сказал капитан. – Какого черта вы занялись отсебятиной. Есть специальный взвод, расследующий убийства, расследуем и это дело.

– Что ж, пока еще вы не продвинулись, – бросил Кин. – Я же просил поручить это мне.

– Неужели до вас не доходит, Кин? С вами здесь кончено.

Кин вздрогнул.

– Покончено? Хотите сказать, что меня выбрасывают на улицу?

– Кин, вы давно уже здесь не к месту. Во-первых, вы выпивали...

– Капитан, в этом я грешен меньше, чем девяносто процентов наших ребят.

– У вас неплохо получалось с Чаком, он держал вас в строгости. Но вот теперь... вас как дьявол водит.

– Что ж, рекомендуете мне добровольно выйти в отставку? А я-то думал, что в управлении заботятся о сотрудниках.

– Заботимся, Кин, заботимся. Но в сущности вы совершаете уголовное преступление. Ист-Пойнт не хочет церемониться. Или, по крайней мере, не желает церемониться этот самый коп, и что остается мне делать? Через несколько недель вас будут судить и осудят. Вас ждет, конечно, отсроченный приговор, но вы получите судимость, и это автоматически лишит вас права служить в полиции. Вас и слушать никто не будет.

Кин не мог найти слов.

– Послушайте, Мики, у вас один выход. Подать в отставку и спокойно уйти из полиции. Командир этого малыша сказал мне, что ни на чем не будет настаивать, если вы просто заберете документы.

– Какие документы? Мне осталось два года и два месяца до пенсии. А теперь вот я перестану быть копом и не получу ничего, – сказал Кин.

– Зато вы будете отставным, а не уволенным, и не окажетесь в тюрьме. Вы перестали быть копом, как только взломали этот замок, – сказал капитан. Он открыл ящик, вынул какую-то папку и положил перед собой. Открыл ее. – Здесь надо расписаться в трех местах, – сказал он. – Я отметил их галочками.

Кин смотрел на этого человека. Что же с ним сделали? Командиры запросто вытаскивают копов из худших переделок, чем эта. Капитан хотел от него избавиться, вот в чем все дело. Он взял ручку, подписал документы, затем медленно выложил на стол свой пистолет и кобуру.

– Нужны вам деньги, Мики? – спросил капитан.

– Только не от вас, – бросил Кин. Повернувшись на каблуках, он вышел из офиса.

– Вы могли бы сказать мне, Китти, – говорил Уилл, сидя на краю своего стола в штаб-квартире в Атланте. Китти выглядела несчастной.

– Я обещала Джеку, что не скажу, – вымолвила она.

– И это ничего бы не изменило, не так ли? – спросил Том Блэк. – То есть, когда Джек появился в вашем доме, вы бы не выгнали его?

– Нет, – вздохнул Уилл. – Не выгнал бы. Извините, Китти, вашей вины нет. Я просто сожалею о том, что произошло. – Он повернулся к Тому. – Ол-райт, что дальше? Заявление для печати?

– Какого рода заявление? – спросил Том. – Что я прекращаю кампанию. Том рассмеялся.

– Хотите сказать, что остается какой-то шанс? – спросил Уилл.

– Я этого не говорил. Но какова альтернатива? Вы выйдете из кампании и предстанете гомосексуалом, верно? И какого дьявола вы тогда станете с собой делать? Продолжите юридическую практику в Делано?

– Я мог бы получить другую работу в аппарате сената, – сказал Уилл.

– Будьте серьезны, – отмахнулся Том. – Он подтолкнул к Уиллу «Вашингтон таймс». – Здесь материал о «сообщениях», будто среди сотрудников аппарата сената действует сеть гомосексуалов. Как только вы прекратите свою кампанию, вас назовут ее руководителем. В Капитолии подымется переполох, все будут стремиться избавиться от вас.

– Я понимаю, – вздохнув, сказал Уилл.

– Как бы то ни было, люблю принимать вызовы. Раньше было довольно просто, вы были пробивным. Теперь предстоит действительно работа.

Уилл засмеялся.

– О'кей, с чего же начнем?

– Мы потрудились над расписанием, – сказал Том, передавая ему бумаги. – Выступите уже сегодня во время ленча в Ротари-клаб Атланты, а во второй половине дня побываете в торговых рядах. Вечером я хотел бы вас видеть на экране телевизора очаровывающим домохозяек у них дома, за их столом. Думаю, мы заполучим все три канала, договоренности есть. А завтра отправимся на юг Джорджии. В конце недели, мы обрели источники средств в Томасвилле, Уэйкроссе и Саванне, и получили с полдюжины приглашений выступить в городках провинции. Загрузка предельная, но надо разворачиваться. Я подготовил примерный текст вашей речи. – Том передал еще бумаги. – Здесь три главных положения: сильная оборона, образование и семейные ценности.