Олег Лутин - Тяжкие Падения. Серия «Hide & Sin»

– К сожалению, времена, когда колдуны прятались в катакомбах, давно прошли. Сейчас роль подземного укрытия от света обычно играет канализация.

– Ты уверена, что она боится света?

– Нет, но это весьма вероятно. Все убийства совершались ночью. Часть девушек, конечно, убил наш покойный друг, но часть должна была выпить она. Так что, более чем вероятно, что она тоже ведет ночной образ жизни.

– Может, она просто сова?

– Может. А может она боится света. В любом случае, других зацепок у нас нет. О, амулет активировался! Похоже кто-то колдует совсем рядом.

– Смотри! – Адам резко показал в сторону, и сестра Кэтрин заметила в темноте движение.

Они побежали за убегающей от них фигурой.

«Ладно, хоть какая-то польза от оборотня. Я в таком мраке бы её не разглядела, да и сейчас еле вижу, за кем мы бежим», – подумала, запыхавшись, сестра Кэтрин.

– Адам, беги за ней, а я лучше осмотрю её логово, все равно мне за ней не угнаться!

«Главным оружием Догмы против Шабаша стала вера простых людей. Вернее их неверие в темное колдовство и вера в чудеса Божьи. Потому что каждый человек неосознанно влияет на мир вокруг, и потому даже самые могучие маги неспособны что-либо сделать, когда вокруг тысячи не верящих в магию людей. Даже колдуны могут пересилить мощь веры толпы, лишь пожертвовав собой. Поэтому Догма убеждала людей в том, что магия – это ложь, Шабаш же, напротив, культивировал суеверия и слухи об ужасающей мощи темных сил».

Адам бежал за ускользающей от его взора тенью. К счастью, благодаря нюху, ему необязательно было её видеть. Судя по запаху, сестра Кэтрин была права, их целью была женщина.

«Довольно неплохой парфюм, кстати, для той, кто обитает в канализации», – машинально подумал он.

Они выбежали из коллектора на рельсы метро. Вдруг, спустя десяток метров бега по рельсам, тень остановилась и развернулась.

Своим ночным зрением Адам разглядел довольно симпатичную особу лет тридцати, скорее всего, с темными волосами. Она ухмыльнулась и сделала какой-то жест руками. Вспышка света ослепила оборотня.

Из оцепенения его вывел гудок. Адам еле успел отпрыгнуть от несшегося на него поезда. Когда поезд промчался мимо, Адам, последовав дальше, увидел, что вышел на станцию метро. Люди удивленно смотрели на него.

«Магия иллюзий, она внушила мне, что мы все ещё бежим по темному пустому перегону, в то время как на деле мы были прямо у станции и на нас несся поезд. А затем просто сняла иллюзию, чтобы ослепить меня реальным положением дел и уйти. Хитрая ведьма!»

Выйдя на перрон, он набрал номер сестры Катарины.

«Хорошо, что закупленные у Консилиума телефоны ловят даже в подземке», – подумал он, ожидая ответа.

– Я упустил её.

– Я не удивлена.

– Обидно!

– Да, нет, дело не в тебе. Судя по тому, что я нашла, это очень сильная и могущественная ведьма. Впрочем, тут есть кое-что, что навело меня на след! Встретимся в баре Великана!

«Догма почти выжгла Шабаш огнем и мечом, когда в игру вступила третья сила, Консилиум. В эпоху Возрождения умеренные шабашиты и некоторые догматики-еретики провозгласили принцип „магии для всех“. Они начали проповедовать научные принципы, при помощи которых решили дать равные способности по изменению мира вокруг каждому человеку, тем самым устранив неравенство между простыми смертными и магами не через угнетение магов, но через возвеличивание каждого человека. Именно поэтому придуманное ими чародейство так похоже на человеческие науки. Постепенно именно Консилиум стал доминирующей силой в мире, но войну между Догмой и Шабашем это не остановило».

Великан всегда поражал Адама.

Согласно досье, это действительно был его природный рост, он был двух с лишним метров ростом ещё до того, как стал чародеем.

И при этом, вопреки стереотипам, не смотря на габариты Великан был чертовски умен. Как-никак четыре диплома полученные в трех престижнейших университетах страны. Неудивительно, что с таким умом он попал в поле зрения Консилиума, и те завербовали его, обучив чародейству.

– Вас редко можно встретить в моем баре, сестра Кэтрин. На переговоры со мной Догма обычно не посылает бойцов. Или Догма больше не хочет перемирия с нами?

– Догма выполняет свои обязательства. Вопрос в том, выполняете ли их вы.

– Простите?

– В городе появилась опасная ведьма. Есть жертвы среди простых людей.

– А я здесь при чем? Война Догмы и Шабаша не касается Консилиума.

– Да, но в её логове я обнаружила вот это, – монашка выложила на стол какой-то весьма странный механизм, – вы же не будете отрицать, что в городе лишь один чародей имеет докторскую степень по квантовой физике, а потому мог собрать такую штучку?

– Наше перемирие не запрещает мне торговать с кем я захочу.

– Да, но при помощи вашего механизма она оживляла мертвых.

– Оживляла мертвых с втрое меньшим числом жертв, необходимых для ритуала, – заметил Великан, – а значит формально мое изобретение помогает сократить число жертв аномальной деятельности среди простых смертных. Не думаю, что вы сможете доказать, что я нарушаю этим условия нашего перемирия. Выйдете сами, или вам показать, где выход?

– Я уйду, лишь когда узнаю, где она. И, кстати, кто она.

Адам сильно занервничал.

«Чародейство основано на манипуляции коллективным бессознательным. Оно пытается преподнести задуманное чародеем чудо, как следствие естественных законов бытия. Вернее, как следствие тех законов, в которые верят окружающие люди. Поэтому главная цель чародея – совершить чудо так, чтобы оно казалось людям чем-то естественным, пусть даже и маловероятным. Использование реальных научных законов этому так же весьма способствует».

– Вы находитесь в моем баре. Здесь огромное количество простых смертных, не верящих ни в какую магию. А значит, ваш блохастый друг не сможет превратиться в зверя, да и вас убьет даже самое простое колдовство.

Адам зарычал, когда его назвали «блохастым другом», но с горечью обнаружил, что действительно не может превратиться в волка.

– Да, но их неверие работает и против вас, мистер Коттен. Так что это пат.

– Не совсем так. Не нужно особых усилий, чтобы поверить, что двух с лишним метровый гигант может переломить монашке и панку хребты. Да и никогда не промахивающийся пистолет, который лежит у меня в кармане, не является чудом, в которое неспособны поверить окружающие. Знаете, кино творит чудеса, люди правда убеждены, что из пистолета можно попасть в бегущую в ста метрах впереди жертву. А между нами с вами куда меньше ста метров. Итак, у вас три варианта. Вы уходите сами. Я ломаю вам хребты и вы уползаете сами. Я ломаю вам хребты, а после застреливаю, так как вы до упора не хотели покидать мой бар.