Виктор Старовойтов - Красный луг. Приключенческий роман

– До свидания, деду, а ты придёшь ещё?

– А то как же, конечно приду…

Положила Тоня горячих пельменей в миску, одела сына.

– Отнеси-ка, сынок, гостинец бабке, смотри, чтобы Урман не отобрал…

Убежал парнишка, и долго его обратно не было, Тоня уже и беспокоиться начала, хотела Андрея отправить на поиски. Сын прибежал радостный.

– Бабуля чаем угощала смородиновым с мёдом и пряником. Во! Пряник я тебе, мамочка, принёс, угощайся.

Такое случилось впервые, и Тоня ничего не могла понять, хотя и порадовалась неожиданному счастью малыша. Андрей незаметно усмехнулся, правильно поняв уловку матери. Тоня же ничего не замечала, утонув в своём мимолётном счастье. Боясь спугнуть, она в этот день вообще многого не замечала. Ночью начались схватки. Перепуганный Андрей полураздетый прилетел к старикам. Варя было разворчалась, де рожали раньше, где прижмёт и ничегошеньки не случалось и чего переполошились, не в первой ведь рожает. Но и на этот раз на неё никто внимания не обратил. Костя ушёл запрягать лошадь, а Варенька так и не поднялась с постели, моля Бога, чтобы прибрал ненавистную сношеньку, околдовавшую её сына. Женился бы на учительше, глядишь и сам пошёл бы в гору, вона каким почётом и уважением пользуются учителя, по имени отчеству величаются, в президиумах сидят, грамоты получают, денежку гребут…

Тоню довезли до Краснолужского медпункта, там она и родила дочку, названную Алевтиной. Роды прошли без осложнений и Тоня уже вечером была дома. Андрей истопил калёнку, сходил к старикам за сыном.

Варвара толчком мяла в корыте горячую картошку для кур и что-то рассказывала внуку. Заметив отца, сын кинулся к нему.

– Папка мой пришёл!

Отец подхватил сына на руки, на мгновение прижался не бритой щекой к его лицу, зачерпнул ковш брагульки, отпил.

– Дочка родилась. Сын, ты домой пойдёшь или у бабки останешься? Теперь у тебя сестрёнка есть, дома тебя дожидается…

– Я домой пойду… А остаться у бабушки на немножечко можно?

– Можно. Сам-то прибежишь?

– Угу…

После ухода Андрея, так и не допившего бражку, бабка рассказывала внуку страшные истории, якобы случавшиеся с нею. От страха Виктор поджимал под себя ноги, приткнувшись к тёплому боку младшей дочери бабки, Ирки и слушал, забыв обо всём. Дед ковырял прохудившийся лапоть в раздумьях, то ли выкинуть и связать новый, то ли этот обновить… А за окном сгущалась темнота. Зажжёная керосиновая лампа отбрасывала чёрные, страшные уродливые тени по стенам и от этого становилось ещё страшнее. Дед отбросил под кровать лапоть, так и не решив, что с ним делать, прижал внука к себе: – Совсем запугала парня старая… Ну те-ка, давайте спать. Ирка, ложи парня рядышком, пусть мужиком себя почувствует. Нюся, Маша, хватит баловаться, завтра рано подниму, в лес пойдём…

Варя фукнула в стекло лампы, стало тёмно, и всё разом стихло. К Виктору под одеяло пробралась кошка и, уютно пристроившись, затянула свою бесконечную песню, успокаивая, убаюкивая и избавляя от пережитого страха маленького человечка.

Андрей, переделав все домашние дела и заготовив дров, ушёл на работу и снова исчез. Домой заявился через неделю, не бритый, опухший от повседневной пьянки, схватил сына на руки, но тот не признал его и заорал с перепуга. Варя, находившаяся неподалёку от землянки, вбежала в неё с палкой в руках, завидев сына, облегчённо вздохнула: -Тьфу ты, я уж думала зверь какой забрался. Напужал-то, Филинёнок! А Тонька с малой у нас, отец корову доит, молока свежего ждёт.

Андрей отпустил сына на пол, отправился к старикам. Отец заметил: – В кувшине медовуха, похмелись, да побрейся, на лешего походить стал…

Андрей побрился отцовской бритвой, поплескался под рукомойником…

– Ну вот, теперь на человека похож…

После долгого отсутствия Константин наконец-то выбрался на Красный луг. Надо было договориться насчёт вывозки заготовленных верёвок, хомутов, оглоблей и прочего добра, что было заготовлено. Под вечер зашёл на огонёк к учительнице Марии, та недавно освободилась от школьных дел и теперь проверяла тетрадки учеников.

– Здравствуй, Мария!

– Константин Илларионович! Не ожидала… Здравствуйте! Да не стойте ж в дверях, проходите…

Загорелось огнём лицо девицы, догадалась, что не зря пришёл в поздний час отец её полюбовника. Костя прошёл к столу, потрогал наваленные на столе учебники, заглянул в тетрадку:– Детей учишь, красивые да умные слова им вдалбливаешь в головы, а вот в своей жизни разобраться не можешь. Любишь ли Андрюшку? Или так всё, преходяще?

– Не знаю…

– Вот то-то и оно, что не знаю… Кто же знать-то будет, не дети ведь? Получается так, что и не любишь совсем, так чего голову морочишь мужику? Зачем чужую семью рушишь? Знаешь ведь, двое детей у них, поднимать надо. Да и контуженый он с фронта, дебил, если по правде сказать… Неуж здорового парня завлечь не могла? На сколько он старше тебя?

– На семь лет…

– И то… Девчонка совсем… Ты ж из Красноуфимска, ехала бы к родителям, ждут поди, не дождутся…

– Ждут… Вот каникулы скоро…

– А ты ничего баба, видная, справная, родить бы тебе…

Долго ещё после ухода старика сидела Мария, вглядываясь в раскрытую тетрадь ничего не видящими, полными слёз, глазами. В самый разгар Новогодних праздников Мария исчезла из посёлка. Один из колхозных трактористов проговорился, что будто видел, как Мария забиралась со своими котомками на попутную полуторку, идущую в город. К концу каникул приехала другая учительница. Новую тоже звали Марией, но в девках она не засиделась, вышла замуж за приезжего с Кубани мужичка, Другова Александра Ивановича, работавшего в колхозе механиком. Теперь Андрею некудастало податься, сломленный коварством своей Маши, он теперь всё свободное время посвящал семье.

В колхоз поступили новые тракторы ДТ-54. Андрей до сих пор работал в колхозе временно, всё никак не мог определиться. Председатель сама разыскала Андрея на ферме.

– Андрей, ты нам здорово помог в своё время, добрый специалист. Не откажи, переходи насовсем, новый трактор дадим, с жильём поможем, да и, сам знаешь, заработки стали не плохие, помимо трудодней, МТС доплачивает наличными за работу на тракторе.

Андрей согласился. Остаток зимы и весну проработал, а к осени новый дом на окраине села поставили. Ещё и пол не постелили, и печи не было, но решили не ждать, а заселяться. На лодке перевезли всё своё имущество из землянки, заселились в новый дом. По вечерам Андрей при помощи своих братьев и Тони копался по дому. Застелили пол, кирпича не было, пока пользовались калёнкой – буржуйкой. С дровами проблем не было. Землянка порядком надоела, а тут свои хоромы. Красота. На первое время даже занавесок на окнах не было, на вечер газетами завешивались от любопытных глаз. Тоня откровенно радовалась новым переменам, впереди забрезжила надежда на новую счастливую жизнь. Да и с тех пор, как сбежала без всяких объяснений полюбовница Андрея Маша, он и сам стал другим, более отзывчивым. Варя появлялась в новом доме сына довольно реденько, вместе с внезапным бегством Марии рухнули и её надежды избавиться от ненавистной снохи… Зато дед Костя стал частым гостем. Лишь выдастся свободная минутка, он уже торопится проведывать внучат, и обязательно с гостинцами; то молочка свежего принесёт, то творогу или сметанки, а то и медку баночку… Последнее время и от Вареньки своей начал передавать приветы, видать примирилась бабуля с наличием невестки, да и по внучатам скучать стала, нет-нет да и передаст с оказией, что де соскучилась, хоть на денёк отправили бы внука погостить к бабке. Как-то, уже перед Рождеством Христовым выбрались, пришли на хутор. От радости Варя не знала, что и делать. Принялась растапливать печь, чего-то готовить, ворча себе под нос.