Кирен Осборн - Мгновенно исчезнувший

Тео с сомнением прищурился, наблюдая плохо скрываемые терзания своего собеседника. Если подобные эмоции Тейлоров переливались через край, значит, дело действительно было серьезным. Мужчина вдохнул полной грудью. Осторожно поправил сползшие на кончик носа очки. Вряд ли целью Нормана и его людей могло быть возвращение Тео обратно в Основной Поток – это не укладывалось ни в какие логические рамки. Даже если юный ученый, так или иначе привязавшийся к мужчине за все те годы, что Тео не подозревал о его существовании, мог действительно гореть желанием помочь нерадивому путешественнику по мирам, то уж остальные члены его организации едва ли были озабочены морально-этической стороной вопроса. Мужчина даже разомкнул губы, чтобы напрямую спросить Нормана, в чем заключалась суть их эксперимента на самом деле, но так и не смог, едва слышно выдохнув в теплый воздух гостиной. Не было смысла. Норман ни за что не рассказал бы ему.

– Хорошо. Я согласен. Ты можешь делать со мной все, что тебе заблагорассудится, дорогой доктор Тейлор. Только постарайся быть осторожнее, чтобы к концу твоих экспериментов у меня все конечности остались на месте. Впрочем, если ты случайно перепутаешь мои руки, я вряд ли замечу.

Юноша, видимо удивленный тем, что его собеседник так легко сдался, на мгновение расширил глаза. Еще миг, и он просиял, едва удержавшись от того, чтобы не захлопать в ладоши. Тео в свою очередь усмехнулся, снова различив в сидящем рядом парне и его своеобразных повадках свою драгоценную Норму. Было ли в Основном Потоке хоть что-то, кроме мисс Тейлор, что могло бы вынудить мужчину непременно туда вернуться? Едва ли. Если, конечно, в Побочном делали такие же вкусные чизбургеры и сэндвичи с курицей – в этом Тео засомневался сразу же после слов Нормана о том, что здесь по-настоящему сложно выживать.

– Постой-ка. Если ты говоришь, что помнишь все события, которые должны случиться в вашем будущем, что по сути является прошлым, которое еще должно наступить… А, да ну его! Если ты заранее знаешь, что произойдет через неделю или через месяц, тогда почему ты сомневаешься, сможем ли мы открыть дыру в пространстве и вернуть меня в Основной Поток? Думаю, что подобное воспоминание должно быть одним из самых ярких для тебя. По крайней мере, как для ученого.

Норман потупился. Как-то смущенно и забавно потер лоб, отчего пружинки его волос неравномерно вздрогнули.

– Да, это действительно кажется мне немного странным всякий раз, когда я думаю об этом. Я с уверенностью могу сказать, что у меня нет воспоминаний о том, что наш эксперимент удался. Но, с другой стороны, у меня нет и обратных воспоминаний, которые могли бы доказать мне, что все провалилось. Когда я пытаюсь вспомнить, что именно произошло, то чувствую только смутную радость, в которой нет места отчаянию… Однако радость эта не похожа на чувство выполненного долга… Это странно, правда. С определенного момента обрывки моей памяти погружаются в густой туман. В лучшем случае я могу расслышать и припомнить частицы фраз или очертания двигающихся вокруг меня фигур. Тем не менее, это не позволяет мне сделать какие-либо логичные выводы.

Тео с интересом подвинулся ближе к юному ученому. Он оказался на краешке дивана, рефлекторно покусывая ноготь большого пальца левой руки.

– Ты спрашивал у других людей об этом, ведь так?

Норман согласно кивнул, сразу же понимая, к чему клонит собеседник.

– У очень и очень многих. Я не только опрашивал всех прямых или косвенных участников эксперимента на предмет ясности их воспоминаний, но и совершенно незнакомых людей, которых нам в тех или иных условиях удавалось встретить на улице, – воодушевленный парень тоже двинулся навстречу мужчине, и тому пришлось отстраниться, чтобы не столкнуться с собеседником нос к носу. – Никто, ни один человек во всем Кловелле не смог сказать наверняка, что произойдет в жизни города в ближайшие несколько лет. Старожилы, взрослые, совсем юные ребята – все они отлично помнят свою жизнь до определенной переломной черты, после которой происходящее погружается в туман. Это несомненно мешает многим нашим расчетам, что нередко опираются на чьи-либо воспоминания, как на аксиомы…

Тео откинулся на шероховатую спинку дивана. Он пару раз рефлекторно постучал пальцами по собственному колену.

– Вполне очевидно, что подобное явление может свидетельствовать о самого разного рода происшествиях. Но раз уж это так массово, можно ли сделать вывод, что в ближайшие годы в Побочном Кловелле случится нечто, чего никто не в силах предвидеть? Может ли это быть…

На замершем лице мужчины отразилось удивление: его рот медленно приоткрылся, после чего татуированный несколько раз молча провел языком по пересохшим губам.

– Из-за меня?.. Из-за того, что я не принадлежу вашему миру, мои действия невозможно увидеть заранее? Нет, постой, тогда ты не мог бы знать, что я появлюсь сегодня…

Норман, снова каким-то чудом оказавшийся на диване в опасной близости от Тео, сверкнул глазами. Всем своим видом он выказывал небывалую уверенность и спокойствие. Если бы не многочисленные сцены перемен настроения, продемонстрированные парнем за этот день, – или за окном уже царило летнее утро? – мужчина охотно поверил бы, что юный ученый никогда не сомневается в своих принципах.

– В тебе кроется невероятная сила, Тео.

Цепкие пальцы Нормана ухватили мужчину за плечи – не больно, а скорее мягко, будто бы парень пытался укрыть своего собеседника от чего-то.

– Я подозреваю, что ты можешь своими руками изменять реальность. Любую из реальностей! Нет доказательств тому, что в Побочный Поток ты перешел по своему желанию, но это и не важно. Если благодаря тебе наше будущее может быть изменено, больше ничего не имеет значения. У тебя есть власть! Море власти, даже если ты пока не умеешь ею управлять!

Мужчина вдруг ощутил невероятную досаду, ножом полоснувшую ему по сердцу. Ах вот к чему были все эти сладкие речи, все эти торты, приветствия и ужимки! Неужели Тейлор побочной реальности всего-навсего жаждал заполучить в свои руки страшное оружие, с помощью которого можно было бы изменять пространственно-временной континуум по своему желанию? Тео несколько мгновений пристально и совершенно серьезно смотрел в сияющие глаза напротив. В них не читалось ни лжи, ни алчности – только радость, возбуждение и азарт, граничащий с абсолютно детским восхищением. Была ли Норма такой же?.. Тео с внутренним трепетом обнаружил, что его воспоминания даже о вчерашнем дне кажутся теперь далекими и чуждыми. Это испугало его. К горлу стремительно стал подниматься тошнотворный комок, в то время как Норман по-прежнему улыбался приоткрытыми губами, вероятно, ожидая от своего собеседника положительной реакции. Тео постарался оттолкнуть его как можно мягче. Откинул плед и поднялся на ноги.