Игорь Ассман - Катастрофа

Неожиданно он почувствовал, как боль от второй кости, всаженной в его сердце, стала тоже понемногу затихать. Что ж, он и Эли – белые, и оба не только из того общего для обоих мира, но даже с одного континента, а может и с одной страны. Но в этой ситуации, они выступали каждый сам за себя. Том не отправлял Эли в экспедицию, и никакой вины за ее положение не нес. Она же не подстроила неполадки в самолете, и не была за него виновна. Просто случайность, и двое как встретились, так и разошлись. В чем же проблема? Ему внезапно захотелось увидеться с Эли, чтобы побыстрее закончить спектакль и с полным облегчением вздохнуть. Но он решил не спешить, а обдумать все еще раз. Особенно свою роль в образе актера.

Он вернул цепочку мыслей назад, в самое начало, и прошел заново все этапы, пока они не закончились. Нет, он не нашел ни единого изъяна, кроме одного: кость Эли в его сердце опять разболелась. Его же кость практически исчезла. Хотя, после того как его отпустят, она снова появится, но это будет не сегодня, он это осознавал. – Что? – грозно спросил он вслух, обращаясь, скорее всего к своему сердцу. – Ты хочешь сказать, что я – эгоист? Удивило…. Я всегда был им. Тем более такова эта экстремальная ситуация. Я помогал всем другим? Сотрудникам, друзьям и просто людям, а теперь даже не пытаюсь? А почему ты так решило? Разве я не думал, не искал выход для обоих? Ты не вправе меня корить. Я просто не вижу другого выхода, и из двух спасаюсь хоть один. Ее не спасешь. Если ее оставят и пустят….? Но это же не наверняка, половина наполовину. Ты меня и за это коришь?

Вдруг Тому пришла еще одна мысль. Если сердце винит его именно за это, надо предложить, посоветовать Эли пойти сначала к шаману, и наврать ему с три короба. Мол, по ее линии у ее родителей, бабушек и прабабушек всегда рождались только мальчики. Что она была первой девочкой в семье, а потом пошли братья. Трое. Нет, пятеро. Ее первая в племени девочка была просто явным исключением, а все последившие мальчики было абсолютно естественным явлением. И оно так и будет продолжаться. Конечно, надо было как-то схитрить, чтобы тот не почуял подвох или давление. Но если он поверит, то даст вождю лишь один совет. А значит, ее больше не будут мучить, отведя просто прямо к реке. Эли хотела повеситься, и ее сегодняшняя боль показала, что в душе она не отбросила эту затею. Значит, это и есть выход. Он должен будет устроить ее. Как я раньше об этом не подумал?! – воскликнул он.

Прикинув в уме, что он думал и осмысливал все час, а может и больше, он направился к двери и ногой распахнул ее. Его стражник как всегда был на своем месте.

– Вью, – громко сказал Том, а потом повторил еще раз, показывая рукой в воздухе, путь издалека, с той стороны поселка, до этого места, где сейчас стояли оба. Тот о чем-то задумался, а потом отвернулся и издал целую очередь опять же непонятных гортанных звуков в сторону, где жил вождь. Но Том все же уловил между ними слово Вью, и опустился на землю. В ответ послышался другой набор звуков, и охранник удовлетворенно повернулся к Тому и просто кивнул.

Девушка появилась из-за поворота уже через десять минут. По мере ее приближения, сердце Тома заколотилось. – Ничего, милое, – подумал он, – надо выдержать, а потом все кончится, и ты успокоишься.

Уже через пять минут Эли опять сидела перед Томом. Она грустно молчала, но не опускала головы. Скорее всего, то, что он ее позвал раньше времени, могло означать какой-то придуманный им шанс. Эли смотрела Тому в глаза, пристально и с надеждой. Но тот начал первым, не дожидаясь вопроса.

– Что-нибудь придумала? – участливо спросил он, не заметив, что опустил глаза. Начинался спектакль. Том уже знал ответ. Если бы он был положительным, она бы сама к нему пришла, без зова.

– Нет, Том. Хотя поверь, все это время я думала. А ты? – Том попытался поднять глаза, но они явно бегали по сторонам.

– Я все обдумал, но…. Ничего. Вернее, то, что я тебе предложу, может показаться кощунственным.

– Да говори же ты! – Нетерпеливо наклонилась она к нему.

– Эли, у нас нет выхода, вернее у меня, да и у тебя тоже. Я все продумал, но ничего не нашел. Поверь, мне очень тебя жаль, да и себя тоже. Мне придется умереть, я даже уже с этим свыкся. Но… – он не знал, как это произнести, – как я понял, тебе грозит или смерть, или что-то гораздо хуже. Что бы ты выбрала? Подумай, от твоего ответа будет зависеть мой совет.

– И ты меня спрашиваешь? – возмущенно удивилась та. – Все пять лет я думаю, как же покончить с собой, и ты этого еще не понял? Я жду этой возможности и моя единственная мечта, этого дождаться. Я знаю, сбоя не будет, это мой последний шанс. Так что ты хотел сказать?

Том старался изо всех сил подбирать слова и интонацию, пересказывая свой план насчет Эли, то есть пойти к шаману, наврать ему, а потом вождь просто примет единственное решение. Но как он не пытался, ему так и не удалось ни минуты смотреть девушке прямо в глаза. Окончив, он очень глубоко вздохнул и опустил голову.

Наступило молчание. Его прервала Эли.

– Неплохой план, – неожиданно произнесла она, – почему я сама об этом раньше не подумала? Том, Бог дал мне в возрасте Христа тебя, а ты – этот план. И это – прекрасно! Я сделаю все, чтобы он сработал. Он не может провалиться. Значит оба? А может, нас двоих вместе поведут к реке? Это было бы здорово. Я не то, что не боюсь умереть, а просто жажду этого. С тобой похуже. Ты не перенес того, что перенесла я, и жажда смерти тебе не может быть свойственна. Наоборот, ты бы должен цепляться за жизнь всем, чем можно. Но, если нет надежды выкарабкаться, то…. Не удивляйся, но все это время я думала только о тебе, ведь это глупо с твоей стороны умирать….

– Знаю, – перебил ее Том, и сердце его застучало опять, – я просто представил, что тот мой самолет разбился вместе со всеми пассажирами, погибли все, в том числе и я. Несчастный случай, и только. Мне стало немного легче.

– Держись, Том, и огромное тебе спасибо. – Он почувствовал, как та поцеловала его в лоб. – Пойду готовиться к разговору с шаманом, мне действительно надо его убедить. Значит, есть надежда, что к реке нас поведут вместе? – спросила она немного веселым голосом и Том вздрогнул. Эли поднялась и пошла, а он вернулся в свой сарай.

– Странно, – подумал он, – в ее разговоре не прозвучало ни одной нотки сомнения, что его поведут к реке. Может, это не был спектакль с ее стороны? Может она чего-то не досказала? И почему он не задал ей этот вопрос? Что-то здесь неладно. Или я просто чего-то недопонимаю. Но чего? – Он лежал опять на подстилке и думал. Опять, как и вначале, болели уже обе кости, воткнутые в сердце. У него появились явные сомнения, что его отпустят. Да, это были просто сомнения, но как он их не пытался отогнать, они, исчезая на секунды, появлялись опять.