Игорь Ассман - Катастрофа

– Я так и знала, – сказала та, – это – не учеба, Том. Может нам надо сначала поговорить? Ведь ты думал, что я перебралась в другую хижину, верно? И вычеркнул меня из плана?

– Никого я не вычеркивал, – пробубнил он. – Откуда я знаю, что у тебя в голове. А о чем говорить-то?

– О чем хочешь. О чем думаешь, – она внимательно следила за ним.

– А ты о чем думаешь? – просто спросил он.

– Я? – она улыбнулась. – О том, что наше знакомство было похоже на детский сад. А оттуда и последствия. Хотя ни себя, ни тебя в искренности я упрекнуть не могу. Просто потом мы по-детски себя повели. Хотя, знаешь? Может, нам обоим нужно было время, чтобы все это пережевать внутри, а потом проглотить.

– И ты проглотила?

– Это – не игра в одно ворота. Я тебе уже ответила. Ответь и ты. Так о чем ты думаешь?

– Наверное, о том же, – пожал он плечами, – только по-своему. Когда я тебя сейчас увидел, мне кажется, что я уже проглотил.

– Я тоже, – наконец, улыбнулась Эли. – Значит, в плане участвуем оба?

– Значит так, – Том тоже улыбнулся.

Урок продолжился, только совсем по-другому, яснее и приятнее. Короткий разговор действительно был кстати.

Вечером оба пошли на ужин, а потом возвращались обратно. Руки Тома немного подрагивали, значит, он нервничал. Из-за чего? Ясно из-за чего, что будет дальше, и вообще, чем закончится этот день.

Он пропустил Эли вовнутрь, а сам остановился и задумался. Идти вовнутрь означало сдаться. Остаться спать тут, – было продолжением никчемной игры. Это он и решал.

– Том, – послышался ее голос, – ты не заблудился?

Это походило на зов, а значит, сохраняло его мужскую гордость, и он, нагнувшись, влез вовнутрь. В темноте он нащупал свою постилку точно там, где она и была, рядом с другой. Он подумал, что лучше: лечь или вернуть свою постилку на прежнее место?

– Выбирай сам, – вдруг услышал он ее голос, будто она читала его мысли. – И забудь о том, что я вчера сказала. И сегодня, про детский сад.

Том нарочно тяжело вздохнул и улегся рядом.

– Какие же мы разные, – услышал он шепот Эли. – Мы женщины часто думаем, какие же вы мужчины дураки. А вы, наверное, думаете то же самое о нас. А кто все-таки прав? – Она задала вопрос, скорее всего сама себе, а не ему. Но Том неожиданно протянул руку, и дотронулся до ее плеча. Реакции не было, она не рассердилась. Потом он чрезвычайно медленно прошел рукой по ее телу и остановился у пояса из лианы. Эли лежала, молча, не двигаясь. Но и он просто застыл. Прошло около пяти минут, но сон даже не подступал.

– О чем ты сейчас думаешь? – услышал он ее шепот.

– Наверное, о том же, о чем и ты, – прошептал он в ответ.

– Мы так и будем думать до рассвета?

– Лично мне спать не хочется.

– Мне тоже. – Она повернулась к нему лицом.

Это было обоюдное желание, Том в этом не сомневался. Они почти одновременно прильнули друг к другу. Тому никогда не было так жарко, как сейчас, а сердце лупило как у лошади после скачки. Это была прекрасная и ненасытная ночь. Наверное, последняя ссора подбросила дрова в огонь, и он пылал, превращаясь в большой костер. Или дров было много, но костер угас только к утру.

– Спасибо Лиза, – вдруг сказал Том, когда лежал уже рядом беспомощный и усталый. – У меня такое впервые.

– У меня тоже, Вилл. – Отозвалась она. – Только не сомневайся в моих словах, даже не думай. Лучше этой ночи у меня никогда не было. И я благодарна тебе за это.

Том собрал последние силы, повернулся и обнял девушку.

– Значит мы теперь Лиза и Вилл? – прошептал он.

– Как это прекрасно, милый. Именно так. Мне кажется, что сейчас мы уже знаем друг друга по-настоящему.

– Я действительно рад этому знакомству. – Том поцеловал ее в губы и откинулся. Уже через пару минут он спал, как ребенок.

– Вилл, – услышал он сквозь пелену сна знакомый женский голос, – уже обед, соня. Ты пойдешь?

– Обед? – он подскочил на подстилке. – Эли, вернее Лиза, ты не шутишь? Ты давно встала?

– Полчаса назад, – улыбалась та. – Я даже сделал в дверях солнечный треугольник, но ты не проснулся.

– Значит, мы вместе столько проспали?!

– Вместе. Только много ли? Лично я уснула почти утром.

– Я тоже, – вспомнил Том. – Наверное, мы уснули вместе. Это была необыкновенная ночь, Лиза. Ладно, я побежал, – спохватился он.

– Как брачная, – услышал он вслед приятный смех. – Даже слаще.

После обеда последовали уроки, но ни учитель, ни ее ученик, не переставали друг другу улыбаться. Том понял, что все, что было недавно – это детская глупость. И вообще, сегодня в его жизни начинался какой-то новый этап, странный, неизвестный, но приятный и сердцу и его голове. – Как брачная, – вспомнил он последние слова Эли.

Идя вечером на ужин, он крепко обнимал Эли. Какие-то странности в голове не давали ему покоя. Впервые в его жизни она была ему дорога и близка. Да, первая ночь с какой-либо его предыдущей девушкой вызывала похожие чувства, но с Эли он провел уже пять ночей, и только после этого уловил, что что-то в нем меняется. Он с радостью заметил, что и та изменилась к нему. Это было трудно уловить в разговорах, но легко чувствовалось. Впервые он дождался и лично принес и передал ей кусок мяса, а потом вернулся за своим. Они шли к вигваму, обнявшись, и Тому было уютно и хорошо. Улегшись на подстилку, они обнялись опять, но вдруг Том отпрянул.

– Лиза, мне страшно, – шепотом сказал он. – Если в костер бросать очень много дров, то они, в конце концов, закончатся, и костер потухнет. Может я не прав?

– Костер? Дрова? Вилл, ты это о чем, милый? Тебе со мной плохо?

– Наоборот, хорошо. Но если забрать все хорошее быстро или сразу, оно может закончиться, а мне бы этого не хотелось. Хотя сейчас, как мужчина, я готов на все.

– Мне тоже, – грустно шепнула она, – я все поняла. И тоже готова на все. Может, просто тогда обнимемся и уснем?

– Я так не смогу. Не знаю, чем ты меня опоила, но мне будет трудно вытерпеть.

– Тогда нам надо разделить подстилки, и спать, как мы делали раньше. – Ее голос стал еще грустнее. – Так пойдет, милый?

– Пойдет, – вздохнул Том, – только с завтрашнего дня. Неожиданно он сгреб ее в охапку и в огонь опять полетели дрова.

Оба проснулись лишь в полдень, но еще долго лежали вместе и думали.

Так прошли две недели, а на третью Эли сказал, что уроки подходят к концу.

– Вилл, ты быстро справился. По-крайней мере я тебя понимаю прекрасно, и вижу, что ты меня тоже. Тебе надо будет выходить, и практиковаться, хотя бы недельку. Поговори со стражником, естественно, разговора у вас не получится, но парой фраз вы сможете обменяться. Ты можешь ходить по поселку и делать из себя дурака, задавая кому попало любые детские вопросы, даже женщинам. Главное, что тебе будут обязаны ответить, а это – все, что тебе надо. А потом мы закроем этот подготовительный этап, и начнем заниматься делом. Ты согласен?