Игорь Ассман - Катастрофа

Том был согласен. За это время костер между ними разгорался лишь несколько раз, и тогда он подвигал свою подстилку к ее. Ощущения не затухали, и ему это нравилось. И вообще, они стали очень близки друг другу, не телесно, а просто близки. Том уже смирился с тем, что впервые в его жизни появилась девушка, которую он никакими силами не хотел бросить, и сама девушка этого не хотела, наоборот.

Он вставал обычно рано, и пытался первым делом поговорить с их охранником. В первый раз тот чрезвычайно удивился, но ответил, а Том понял четко, что именно. Еще неделю он шатался по поселку, и ко всем приставал с глупыми расспросами, но ему отвечали, а значит, прекрасно понимали. И он научился их понимать. Однажды, Эли похвалила его, и сообщила, что она уже точно беременна. В ту ночь опять разгорелся огромный костер. Это была последняя ночь их первого этапа. Но перед тем как заснуть уже под утро, он вдруг повернулся к ней и шепотом тихо спросил:

– Лиза, ты все еще думаешь о Стиве? Вернее, в твоих мыслях есть местечко и для меня? Я серьезно тебя спрашиваю.

Она задумалась, но ненадолго.

– Я не знаю, что тебе ответить, ведь даже я в это не могу поверить. За последнее время я ни разу не подумала о Стиве, ни о родителях, ни даже о моем будущем ребенке. Я все время думаю только о тебе, милый. И я не вру.

– Тогда все хорошо, дорогая. Я тоже тебя люблю. – Том сам удивился тому, что сказал, но ничего исправлять не стал. Лежа на спине, ему было так хорошо, как никогда. Это была самая особенная ночь в его жизни.

Проснувшись назавтра, оба сразу же обнялись, а потом вышли на солнце. Все было как всегда, и охранник сидел на своем обычном месте.

– Лиза, мне не терпится начать наш второй этап, я так доволен первым.

– Я тоже довольна, – улыбнулась она. – Прошел месяц, Вилл, мы потратили много нервов, но сейчас все совсем по-другому. Даже более того. У меня есть предложение. Мы можем начать говорить о побеге. Но прежде, нам надо услышать, кто и что об этом думает. Я заметила, что по образу мышления мы немного разные, а может и очень разные, но это чудесно. Не зря говорят, что две головы всегда лучше.

– Да, конечно дорогая. Тогда кто начнет? Может, зайдем в вигвам и оставим треугольник для света?

– Пошли. Давай ты начнешь, – улыбнулась она, – ведь ты много раз обходил поселок. И вообще, насчет планов, как мне кажется, мужской ум не заменим. А я потом тоже все скажу, как я вижу и что я думаю. И после этого, мы сможем перейти уже к чему-то конкретному. А сейчас выговоримся, но только, в общем. Как тебе?

– Я не против, только надо настроиться, вернее, отделить конкретное от общего. – Том задумался, – а вообще-то я начну говорить все, стараясь не вникать детали. Просто выскажусь, а потом я очень хочу выслушать тебя тоже.

– Давай, начинай, – Эли уселась в вигваме на подстилку и пододвинулась поближе, – говори все, что тебе придет на ум.

– Ну, во-первых, мне кажется, что способ сбежать, это самое легкое в плане. Мы не связаны, да и охрана к нам уже привыкла, ведь ведем мы себя нормально, и никаких поводов беспокоиться не давали. И хоть наш охранник всегда при нас, он только один, и, в конце концов, связать его, затащить в вигвам и сунуть кляп в рот, с этим справлюсь и я один. – Он мельком глянул на девушку и продолжил. – Хуже всего это джунгли. Бесспорно, нам надо добыть два мачете, ведь без них даже не стоит, и пытаться бежать. Но и с мачете мы пройдем немного. Кстати, нам нужна будет фора во времени, а таковую можно иметь только ночью. Надо не забывать, что это племя охотников, и они наверняка знают ближайшую территорию джунглей не хуже, чем я знаю свою квартиру. Обходя поселок по краю, я заметил очень много тропинок, ведущих в джунгли, и предполагаю, что именно по ним они и расходятся, чтобы проверять свои капканы или ловушки. Но, я представил не только их, а и животных, на которых они охотятся. Тем легче передвигаться по тропинкам, чем прорываться через плотные колючие кусты или путаться в лианах. Там, у болота, я уже попробовал проникнуть в джунгли и знаю, что это такое. Поэтому, мне кажется, что в большинстве случаев охотники ставят свои ловушки, или выкапывают ямы именно на этих тропинках. А нам бы они очень пригодились. Если сбегать, то сразу же после ужина, естественно с едой и водой. Тогда у нас будет около восьми часов форы по времени. Нас хватятся утром, а наша задача уйти как можно дальше. Тропинки ведут во все стороны, и если ты меня спросишь, в какую из них нам бежать, сейчас я тебе ничего не отвечу. Я даже не представляю, где мы находимся, и что нас окружает. А самое трудное, на мой взгляд, это даже не оторваться от охотников, а выжить потом в джунглях. От цивилизации нас отделяет, может тысяча километров, и я не представляю, как их пройти, когда кончится еда. Для меня это самое трудное. Но у меня есть еще две мысли, только мне нужен твой ответ. Ты помнишь ту карту? Мы могли бы как-то найти ваш путь досюда, и возвратиться именно тем же путем, каким вы пришли.

– Карта у вождя, – сказала Эли. – Может я что-то, и вспомню, но прошло уже пять лет, не забывай об этом. Моя память прилично стерлась, да и наш путь наверняка уже зарос опять. Так что не знаю, пригодится ли она вообще, если даже нам удастся каким-то образом выкрасть ее у вождя, что будет крайне нелегко.

– Тогда второй вопрос, – вздохнул Том, – река. В каком направлении она течет? Приблизительно по вашему пути сюда, или наоборот, возвращаясь обратно?

– Трудно ответить, – задумалась Эли, – я только помню, откуда нас примерно привели в этот поселок. Река же, вернее путь к ней, наискосок. Как разобраться, куда она течет? Мне кажется, но не более того, что все же ее течение по ходу нашей экспедиции, а не против. Только ничего гарантировать я не могу.

– Ну и ладно. Мне еще предстоит обязательно увидеть эту реку, то есть дождаться банного дня. Кстати, а почему они не ловят рыбу?

– Ловят, только изредка. Тебя это просто еще не коснулось. Мне кажется, что ближе к вечеру охотники уже представляют, сколько добычи они принесут за день. Иногда, хотя и редко, наверное, ее не хватает, тогда на одном шесте появляется рыба, и довольно много.

– Значит, они все-таки ловят ее? Но это меняет дело. Я не думаю, что они босыми ногами вступают в реку и копьями пронзают проплывающую рыбу. Река опасна и пираньями, и крокодилами, и всякой другой тварью. Значит, у них должно быть что-то типа каноэ, или какой-то плот. В общем, какое-то плавающее средство. И, если мы будем удирать на нем, то по реке это гораздо быстрее, чем сквозь джунгли. Только если ты права в смысле течения, нас может понести еще глубже в дебри Амазонки. Может даже в сторону ее перуанской части, а кто может знать, что нас там ждет? Это надо обдумать. Что еще добавить? – задумался он. – В день, когда мы совершим побег, должна быть яркая Луна, ведь ни фонариков, ни огня у нас с собой не будет. И последнее. У меня такое предчувствие, что нам не надо ждать еще трех месяцев. Время идет и часто не в нашу пользу. Во-первых, чем больше будет развиваться плод у тебя в животе, тем тебе будет труднее идти, а мы не знаем, на сколько месяцев это все затянется. И, во-вторых, я почему-то боюсь шамана, вернее, у него в голове могут возникнуть еще какие-нибудь бредовые идеи, типа экспериментов, и чем они закончатся, это не предсказуемо. Надо рвать отсюда как можно быстрее, хотя и не в спешке. Второго шанса у нас не будет. Вот, наверное, сейчас все. – Том вздохнул и посмотрел на Эли. Девушка была очень задумчива, казалось, что она смотрела на землю, но ничего перед собой не видела.