Татьяна Труфанова - НЕ/ДРУГ

– Да-а… – протянула Жукова, взирая на Саврасова, как на лох-несское чудо. – С математикой не поспоришь! Но знаешь, Славик, тут даже красивее формула может быть.

– Какая? – ревниво спросил водитель.

– А такая, что если ты купил пятьсот билетов, они не выиграли и осталась тысяча… Пятьсот против тысячи – это шансы один к двум! Шоколадные шансы, я считаю.

Славик нахмурился. Что-то ему в формуле Жуковой показалось сомнительным – очень уж близко оказывалась удача – но где ошибка, он пока ухватить не мог.

– Один к двум! – со вкусом причмокнув, повторила Катерина. – Но, дорогой мой, есть поправочка… математика в нашей стране не работает! Можешь свои рассчеты спустить в унитаз.

– Как в унитаз? – потерялся Славик.

– Смело! Потому что у нас такие вещи по-честному не делаются. Здесь тебе не Швейцария! Думаешь, кто-то даст выиграть миллион чужому человечку? Хо-хоо!

– Вот жопа! – с чувством сказал Славик.

– Она, родимая.

– Я уже четыреста тридцать билетов купил!

Катерина соболезнующе поцокала языком.

– Рассчитал все… – вздохнул Саврасов.

– Расчеты шедевральные, наука на грани искусства. Но поверь мне – у меня в этих сферах знакомства, подноготную знаю – у нас в России математика работает в пределах ста рублей. Купи семь литров пива, выиграй ручку от пивной кружки – это пожалуйста.

В знак сочувствия хозяйка похлопала Славика по колену.

Саврасов молча подрезал пыльный фордик, перестраиваясь в левый ряд. Внутри он клокотал. Обида на жизнь-злодейку, на чертову страну и на Жукову, принесшую дурные вести, раздувала ему ноздри. За стеклом в синеве вечера проносилась Москва, сияя неверными огнями рекламных обещаний.

Опять – в который раз! – судьба подсунула Славе кукиш. Мечты об обогащении одолевали его постоянно, грандиозные планы рождались и умирали, чаще всего не выходя за пределы Славиковой головы. Лотерейное предприятие было одним из тех немногих случаев, когда он от планов перешел к решительным действиям, железно веря в свою удачу.

Саврасов покосился на свою хозяйку. Жукова пудрила нос и выглядела вполне довольной жизнью. Между тем именно с ней был связан предыдущий гениальный план Славика.

План включал в себя: обольщение, прогулки по лучшим ресторанам столицы, походы в кино и поцелуи на последнем ряду, ночь страсти в роскошной квартире Катерины на Сретенском бульваре (с опробованием мебели в каждой из пяти комнат), а затем и прочие ночи страсти, а также дни счастливого безделья и безудержного шопинга – в Москве, Милане, Париже, далее везде. Где-то на горизонте наподобие облачного палаццо возвышался брак с Катериной Васильевной – несколько прекрасных лет для них обоих, во время которых Славик дарил бы продюсерше свою молодость, а она ему в ответ – итальянские костюмы, хронографы белого золота и приземистые скоростные машины. А если когда-нибудь чувства Славика угаснут, то после развода он по-любому станет на сколько-то килобаксов богаче.

Хотя предполагалось, что с первого же дня романа продюсерша будет поливать дорогого друга деньгами с напором брандспойта, Саврасов не видел в своих планах большой корысти. Какая корысть, что вы?

Ибо он влюбился. И стало невозможно вспомнить, с чего началось его чувство: со взгляда на точеный профиль Катерины, с ее серых, мерцающих силой глаз – или с ее мощного джипа, с золотистой пластиковой карты, которую она подавала на заправке небрежным жестом, не глядя на обслугу, или с невероятной квартиры в доме с лепниной.

Еще древний человек научился сплавлять медь с оловом, чтобы получать гораздо более прочную бронзу. Славик научился сплавлять любовь с практической пользой, и нужно отметить, что его любовь от этого сплава становилась только сильней.

Без денег Катерина была лишь симпатичной бабой с характером, румяным фруктом на грани переспевания. С деньгами она превращалась в загадочную и притягательную сирену.

К сожалению, на пути Славиковой любви встали три препятствия.

Во-первых, он совсем не был мастером обольщения. Долговязая фигура Саврасова обретала идеальное равновесие за рулем, а на суше он не знал, куда девать руки-ноги. Танцевал, как стреноженный верблюд во хмелю. Стоя, сутулился. Делая комплименты, запинался, терял мысль и помимо воли сползал в какие-то нелестные двусмысленности. Его длинное лицо скорее подходило типажу молодого Дуремара, чем донжуана. Что временами у Славика все же случались короткие, как парад планет, романы, являлось несомненным доказательством тезиса: чудеса рядом.

Славик надеялся, что Жукова, заметив его томные взоры, возьмет инициативу соблазна на себя (как брали ее прежние редкие пассии Саврасова, худосочные мрачные девицы). Но тут вступало в силу второе препятствие: Катерина почему-то не хотела соблазнять Славика.

Взоры она игнорировала, намеки на страсть сводила к шутке, а попытки поддержать ее под локоток встречала с равнодушием снежной бабы.

«Ее пугает разница в возрасте!» – наконец догадался Славик. К сожалению, возникло третье обстоятельство, окончательно разрушившее его любовно-матримониальные планы: Матвей Холманский. Красавец-актер, кудри у которого лежали подобно завиткам первосортного сливочного масла, грудные мышцы были накачаны, как шины только после шиномонтажа, а профиль можно было бы чеканить на медных блюдах и вышивать на ковриках и прочих изделиях массового спроса. У Жуковой начался с ним роман. Видя в зеркале воркующую на заднем сиденье парочку, Славик понимал: четырнадцать лет разницы с Холманским Катерину совсем не пугают, в отличие от четырнадцати лет разницы с ним.

Между тем Катерина, хотя и предпочла другого, к Славику теперь относилась с гораздо большей симпатией. Видимо, неуклюжая страсть Саврасова не только забавляла ее, но и оказалась лестна. Время от времени водитель стал получать от хозяйки подарки: то коробку шоколадных конфет, присланных телеканалом, то билеты на кинопремьеру. «Хоть шерсти клок!» – думал Славик, лопая нелюбимый шоколад. Повздыхав, он смирился и теперь смотрел на Жукову философски, как на совершенно бесполезный, даром никому не нужный и наверняка кислющщий до оскомины зеленый виноград.

– Выше нос, Славик, – неожиданно сказала Жукова, потягиваясь в соседнем кресле. —У тебя, оказывается, умище – ого-го! На зависть Перельману. Покрутишь извилинами – и родишь еще пару суперидей.

Переживавший крушение планов Саврасов лишь посмотрел на хозяйку взглядом тоскливым, как железнодорожный тамбур.

– Дай мозгу отдых. Освободи сознание, как говорят йоги. Посиди в позе лотоса вечерком или на футбол сходи. Почитай литературку. Я где-то видела книженцию «Как разбогатеть с помощью силы мысли». Стоящая вещь!