Джон Коннолли - Темная лощина

— Я уже понял, — кивнул я. — Тут есть один тип. Он зарезал двоих людей Тони.

Аль Зет пожал плечами. Сейчас его больше всего интересовали деньги, а не судьба подручных Тони.

— Ты, понятно, тоже не сплоховал? — адресовал он мне свой иронический вопрос.

Мне незачем было ему отвечать. Если Аль Зет решил нас прикончить за то, что мы сделали с организацией Чистюли Тони, то вряд ли с помощью слов я мог бы повлиять на его решение.

— Нам нужен Билли Перде, — жестко продолжил он. — Ты нам его доставляешь, и мы забываем все, что здесь произошло. Забываем, что ты убил тех людей, которых не следовало трогать.

— Тебе не нужен Билли, — возразил я, — тебе нужны твои деньги, которые упустил Тони.

Аль Зет вынул левую руку из кармана и сделал ею неопределенный жест:

— Все равно.

Для него обсуждение конкретных обстоятельств возвращения денег было пустой игрой слов.

— Билли исчез. Он сбежал в суматохе. Но я найду его, — заверил я. — Ты получишь свои деньги. Но парня я тебе не отдам.

Аль Зет задумался. Потом бросил взгляд в сторону полного пожилого человека в салоне «форда». Последовал пренебрежительный жест рукой с сигаретой, выставленной в открытое окно машины. Аль Зет повернулся к нам:

— У вас есть двадцать четыре часа. После этого даже твой друг тебя не спасет...

После этих слов он неспешно направился к «форду». Его люди быстро и организованно рассредоточились по машинам. И автомобили умчались в ночь, оставив за собой только следы шин и крови на снегу.

Полицейский участок выглядел так, будто выдержал нападение небольшой армии. Передние окна были почти полностью разбиты, дверь изрешетили пули. Эйнджел отворил ее, впуская нас, и осколок стекла звякнул об пол. Рядом с Эйнджелом стоял Уолтер.

— А сейчас мы поедем искать Калеба, — заявил Луис.

Но я отрицательно покачал головой.

— Сейчас на дорогах будет полно полиции. Я не хочу, чтобы ты и Эйнджел попались на глаза копам.

— Фигня! — громко возразил Луис.

— Нет. И ты это знаешь. Если тебя здесь застукают, не помогут никакие объяснения. В любом случае — это наше с Уолтером дело личного характрера. Пожалуйста, уезжайте.

Луис помедлил минуту с ответом, словно собирался с мыслями. Однако потом все же кивнул.

— Тонто! — позвал он Эйнджела. — Мы уезжаем.

Эйнджел выказал полную готовность, и они вдвоем направились к «меркурию». Уолтер и я стояли рядом и смотрели им вслед. Готов поклясться, что я был в состоянии продержаться еще час, ну, максимум — полтора. Потом же просто не мог не отключиться.

— Мне думается, я знаю, где искать Эллен, — сказал я. — Ты готов туда ехать?

Уолтер кивнул.

— Если она еще жива, нам придется кое-кого убить. Иначе нам не отбить ее у них.

— Ну, раз надо, так надо.

Я внимательно посмотрел на него. Похоже, Уолтер был искренен.

— Ладно, поехали, — подытожил я. — Лучше бы тебе сесть за руль. Я сегодня что-то не в форме.

Мы оставили машину где-то на расстоянии полумили от жилища Мида Пайна и подошли к дому с тыла, прячась за деревьями. Свет в доме горел в двух местах: светилось одно окно на первом этаже и другое — наверху, где помещалась, видимо, спальня. Когда мы приблизились к границе участка, то никаких иных признаков жизни не заметили.

На участке стоял маленький сарай с крышей, покрытой листами ржавеющего железа. Виднелись следы, полузанесенные снегом. Кто-то здесь недавно проходил. И мотор грузовика на ощупь был еще не остывшим. От сарая несло смрадом разлагающейся плоти. Я придвинулся к углу сарая, потянулся и осторожно снял засов. Он скрипнул, но негромко. Дверь открылась, и запах стал сильнее. Я взглянул на Уолтера: в его взгляде постепенно угасла надежда. Я велел ему оставаться на месте, а сам проскользнул в сарай.

Смрад ощущался так сильно, что у меня стали слезиться глаза; вонь, казалось, пропитывала мою одежду. В одном углу стоял длинный морозильник. Его изъела ржавчина, которая проделала дырки по всему корпусу, обмотанному отсоединенным проводом. Свободный конец провода болтался, как неприкаянный хвост. Я сжал зубы и приподнял крышку...

Внутри лежало скрюченное тело: босые ступни, синий комбинезон, одна рука с гниющими пальцами неуклюже вывернута, другая придавлена телом. Лицо распухло, глазницы уже стали белыми. Однако это явно было лицо старого человека. Холод все-таки затормозил процесс разложения, и я смог признать Мида Пайна, которого видел ранее на фото в ресторанчике. Мида Пайна, который погиб, чтобы Калеб Кайл смог занять его место и терпеливо поджидать появления Билли Перде. Под телом Пайна я заметил черную шерсть и хвост: останки собаки.

Позади меня послышался скрип петель, и в сарай медленно, с опаской вошел Уолтер. Его глаза проследили направление моего взгляда. На лице Уолтера отразилось явное облегчение, которое он испытал, увидев тело старика.

— Тот пожилой мужчина с фотографии?

— Да, это он.

— Тогда Эллен еще жива.

Я лишь молча кивнул. Есть вещи и похуже, чем гибель от руки убийцы. Потаенной частью своего сознания Уолтер это тоже понимал...

Когда я тихонько открыл входную дверь дома и проник в большую кухню, то сразу почувствовал кислый, застоявшийся запах. Из мешка для мусора, прислоненного к стене, невыносимо воняло. Я готов был поспорить, что отходы не выносили больше недели.

Уолтер тоже зашел в дом и двинулся направо, прижимаясь спиной к стене и держа под прицелом столовую, которая соединялась с кухней через полуоткрытую дверь. Я направился налево и, двигаясь таким же образом, проверил гостиную, затем сделал жест в сторону лестницы. Уолтер направился туда первым, скользя вдоль стены и изо всех сил стараясь, чтобы ступеньки не скрипнули; пистолет он держал обеими руками.

На первой лестничной площадке была дверь в ванную комнату, двумя ступеньками выше — дверь в первую спальню. Постели давно никто не заправлял, на комоде и на полу — остатки испортившейся еды. Признаки того, что здесь недавно побывали, отсутствовали: никакой одежды, обуви, дорожных сумок. Именно в этой комнате горел свет.

Эллен Коул лежала на кровати в другой спальне. Ее руки кто-то привязал к каркасу кровати. Глаза и уши девушки были перетянуты черными тряпками, с каким-то тряпьем под ними, чтобы она не могла нормально ни видеть, ни слышать. Рот закрывал пластырь, посередине которого проделали дырочку. Тело укрывали два одеяла. Рядом с кроватью на маленькой тумбочке стояла пластиковая бутылка с водой с воткнутой в горлышко трубочкой.

Когда мы вошли, Эллен даже не шевельнулась. Однако стоило нам приблизиться, как она что-то почувствовала. Уолтер протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но она со слабым криком в испуге шарахнулась. Я осторожно снял с девушки одеяла: Эллен была раздета до белья, но внешние повреждения отсутствовали. Я оставил ее и Уолтера вдвоем, а сам отправился проверить третью спальню. Она тоже пустовала, но, судя по всему, в кровати недавно спали. Когда я вернулся, Уолтер, осторожно придерживая голову Эллен, снимал с нее повязки. Она часто моргала и щурилась, хотя находилась в относительно темном помещении. Потом разглядела отца — и заплакала.