Татьяна Брукс - Гололёд

Антон взлетел на третий этаж дома, где жил его друг и, даже не задумываясь, что уже далеко за полночь позвонил в дверь. Ему никто не открыл. Он позвонил ещё раз, потом ещё. В конце концов он стал давить на кнопку звонка, не отнимая руки, но эту дверь ему так никто не открыл. Зато открылась дверь рядом. Из неё, серым мышонком, высунулась заспанная милая мордашка девушки с растрепанным ёжиком на голове.

– А Лавра нет, – пропищал «мышонок».

– А? Что? Как нет? Как это нет? А где он?

– Он уехал. На конференцию. В Америку. Будет завтра или послезавтра, не помню щас.

– Как уехал? В Америку? Он что, с ума сошёл? А что же мне теперь делать? – Антон прислонился спиной к стене, потом закрыв лицо ладонями, съехал по ней вниз.

– Ой, у вас кровь, – забеспокоилась девушка, – может вам нужна помощь?

– Мне теперь ничто не поможет, – выдавил из себя парень вымазывая кровью, оставшейся на ладонях, свои белокурые кудри.

– Вы, наверное, Антон? – девушка на цыпочках подошла к сидевшему на кафеле грустному херувиму и присела возле него, – меня Лика зовут. Я недавно тут живу. Мне Лавр Георгиевич говорил про вас. И на фотке я вас видела. Когда в гости заходила, – зачем-то стала оправдываться она, – у вас что случилось-то? Пойдёмте ко мне, умоетесь, расскажете, что произошло, может я помогу чем. Потом позвоним Лавру… Лавру Георгиевичу, вы не переживайте, мы с ним дружим, – Лика покраснела, запнулась, а потом продолжила, – он мне рассказывал про вас.

Она потянула Антона за руку. Девушка казалась совсем молоденькой – худенькая, маленького росточка с невзрачными тонкими волосиками, топорщимися во все стороны и глазками-пуговками, как у настоящей мышки. Но губы, даже без помады, были алыми и полными, и это придавало лицу необычную, какую-то трогательную сексапильность.

Антон, поднялся и поплёлся за Анжеликой в её квартиру. Послушно зашёл в ванную, вымыл руки и лицо. В зеркало перед умывальником не смотрел. Не мог.

Лика, поставив на плиту чайник, доставала из навесного шкафчика чашки.

– Давайте попьём чая, и вы расскажете что произошло.

Антон зашёл на кухню, почти упал на предложенный стул и, опустив голову на уки, заплакал. Он сам не ожидал, что заплачет, но напряжение которое держал в себе с момента, как он увидел перед собой свою тонущую в крови любовь, должно было найти выход, иначе его могло бы разорвать на мелкие части. Лучше бы разорвало – вытерпеть такую боль может не каждый.

Лика оторопело смотрела на него широко открытыми глазами, в которых не осталось ни капельки сна – она понятия не имела, что ей делать. Этот высокий спортивный парень, красивый и сильный рыдал, как маленький, всхлипывая и причитая:

– Её убили… понимаете, я любил её… а её убили… а я там был… и она подумала, что это я… а это не я… мы ребенка ждали… а теперь и он…

Голос его был низок и глубок и совсем не вязался с непонятным лепетанием.

«Надо же, кажется таким сильным, а на самом деле…» – мозг не закончил мысль – Лика не знала, какой Антон на самом деле. Она присела на краешек стула и, еле касаясь, погладила Антона по плечу. Противно защекотало в носу и она часто-часто заморгала своими серыми длиннющими ресницами.

– Если я вас правильно поняла: кого-то убили и вы оказались на месте преступления, да?

Антон, не поднимая головы, закивал ею.

– Это была ваша жена?

Он затряс головой из стороны в сторону.

– Невеста?

Утвердительная тряска.

– Это вы её убили?

Он посмотрел на неё с глазами полными ужаса и покачал головой: как ты могла такое подумать!?

– Ага… Хорошо… Я только не поняла, кто подумал, что это вы? Ну, да ладно, я сейчас попробую позвонить Лавру… Лавру Георгиевичу… Он, правда в Соединенных Штатах, дорого, но что уж тут поделаешь…

Лика нашла номер телефона в мобильном и стала нажимать кнопки на стационарном.

– Так дешевле, – объяснила она непонятно кому.

– Алё, алё, Лавр…Георгиевич, тут ваш друг… Антон. Пришёл. Да, пустила. Говорит, убили его невесту… Нет, не он убил, кто-то другой… но думают, что он. Что?… Когда?… А, хорошо. Нет, он не может… Он… немного расстроен… До свидания, Лавр…

И она положила трубку.

– Лавр Георгиевич сказал налить вам водки и положить спать. Он как раз летит домой. В Амстердаме уже. Утром будет здесь. У меня водки нет, так я пойду у Лавра… у него точно есть… неделю назад была… мы пили… за его командировку. Лика опять покраснела.

Вернувшись с неполной, в её тонких пальцах, казавшейся огромной, бутылкой «Хортицы», она налила Антону полстакана «оковытой» и себе в маленькую стопку – не помешает – не каждую ночь тебя будят, чтобы сообщить, что кого-то убили. А тут такое. Постояла, подумала, надо чокаться или нет, и решив, что не стоит, выпила. Антон тоже не заставил себя долго уговаривать, выпил свою ударную порцию даже не заметив её крепости. Теперь он не плакал. Теперь он как будто закаменел. Круглое лицо было бледным и казалось неживым, большие светло-голубые глаза с опущенными внешними уголками, отчего казались грустными, широко открыты, а пухлый рот сжался в большую тугую розовую точку. Могучие плечи как-то сдулись, опустились. Руки безвольно лежали на столе.

Пока Лика стелила Антону постель, он дважды наливал себе ещё по полстакана «лечебного напитка» и выпивал залпом, как воду.

– Я вам там, на диване, постелила…

– Спасибо. Я домой пойду. Что я вас стеснять буду? Завтра приду.

– Антон, сейчас третий час ночи уже. Куда же вы на ночь глядя. Да и Лавр Георгиевич сказал, чтобы вы его дождались. Он уже летит.

– Ладно, спасибо. Вы… – Антон никак не мог вспомнить её имя, – ложитесь. Я ещё посижу тут, подумаю.

– Хорошо, только не уходите, ладно? А то мне влетит, – добавила она, подумав.

Лика, пошла в свою спальню, долго крутилась, казалось, что и не спала вовсе, но её разбудил звонок в дверь. Не в свою дверь, в соседскую. Она глянула на часы – 6:08.

«Что ж это за наказание такое, все ходят и ходят, звонят и звонят, – подумала она, – хорошо, что сегодня суббота, на работу не идти, а то, как работать?»

Она на цыпочках прокралась к двери, бросив по пути взгляд сначала на диван, где никого не увидела – испугалась, потом в кухню – там все ещё сидел застывший Антон и, и отодвинув с глазка задвижку заглянула в него. На площадке крутились двое здоровяков в милицейской форме. Сначала они звонили в дверь Лаврентия Ботана. Потом в соседскую слева. Там им тоже никто не открыл. Лика знала, там живет пожилая пара. Они уехали на выходные на дачу, ей оставили ключ на всякий случай. Наконец, милиционеры подошли к её двери. Девушка позволила вволю наиграться звонком – не открыла. Потоптавшись ещё пару минут защитники право порядка удалились.