Анастасия Дудина - Дьябло. Жертва станет охотником

Девушка не стала кричать… Молча, борется за жизнь. Убийца заинтересовано наклоняет голову. Резким движением хватает ее за плечо и переворачивает хрупкую девушку на спину, нависает и впивается пальцами в ее волосы. Она старается оттолкнуться босыми ногами, держась руками за волосы, но стопы скользят. Убийца встряхивает жерву, скалит зубы – девушка не кричит. Она только отрывает рот, но никакого звука не следует… ни единого хрипа. Убийца смотрел на нее, жадно впившись глазами. Взгляд резал как ржавое лезвие.

Сейчас, лежа на полу, девушка пыталась вспомнить черты маньяка. Ростом выше среднего, сильный, жилистый, но скорее мускулистый. Несмотря на это, мужчина двигался бесшумно, не возможно было услышать шаги не сосредоточившись. От него веяло силой и сумасшествием. Одежда. Черные перчатки из кожи, джинсы такого же цвета, армейские сапоги и темный джемпер. А еще маска… Будучи сделанной из кожи, она прекрасно сидела, повторяя четы лица, но не закрывала правый глаз. Разрезы для рта и левого глаза были подобраны как надо, имели форму, помогающую убийце не замечать маску. Вырез для правого глаза шел от линии волос до нижнего века, только продолжался чуть ниже, чуть захватывая переносицу, по форме напоминал след когтя. Слева находилась прямоугольная вставка в виде резинки, благодаря которой маска спокойно растягивалась и принимала нужную форму головы. По одной прядке волос убийцы, которая вылезла из-под плотной ткани, девушка поняла, что он черноволосый. Это все, что удалось узнать в ту ночь о нем…

И вот, в воспоминаниях, убийца слегка улыбается и, не отпуская волосы девушки, идёт к главному выходу. Жертва скользит по полу, сопротивляется, но не соображает из-за боли, покрывающей голову. Он идет быстро, прерывисто, широкими шагами. Девушка, держась одной рукой за волосы, а другой, упираясь в пол, все же пытается оттолкнуться. Если бы она могла кричать… Краем глаза девушка замечает странный предмет под дубовой лестницей. Присмотрелась: на бледном лице отца, стеклянные, мертвые глаза смотрят сквозь неё, холодя душу. Рана – как ошейник, из которого течет кровь, голова неестественно повёрнута, рот открыт. Эта картина озарилась молнией, и дождь с новой силой забарабанил по крыше. Девушка протягивает руку к отцу, словно дотрагиваясь до него, кричит: «нет! Слышишь! Нет!», но голос не издал ни звука. Тихое сопение и рывки к отцу – единственное, что у нее получилось. Где тогда мать? Девушка представила беззащитную маму, которая лежит на полу в родительской спальне. Глаза, которой пусты, а рот изогнут в странной улыбке. Волосы поседели, будто из них тоже упорхнула душа. Мама больше не скажет ничего… Затем последовал удар по голове. Тяжелая медная статуя в виде лошади с треском обрушилась на макушку.

Девушка открыла глаза. Две неоновые лампы слабо освещали помещение. Она находилась в пустой комнате с дверью, без единого окна, а значит, нет ни малейшего шанса увидеть солнечный свет, с облупленной краской на стенах и без мебели. Девушка опёрлась на локти. Тяжело вздохнула. Нотки стона проскользнули в выдохе. Лужа, в которой она лежала – кровь. Девушка села на пол, потрогав рукой голову. Маленькие красные капли блеснули у нее на пальцах. Она не знала, что делать… Внутри себя, чувствовала, как забилась в угол, подобно маленькому котёнку.

Из трубы, идущей под потолком, монотонно капала вода в лужу крови. Кап… Девушка моргнула. «Он убил моих родителей». Кап… Опять веки на секунду закрыли глаза в унисон с каплей. «Взял с собой». Кап… «Наверное, это маньяк из новостей, убивающий семьи». Кап «Когда и как он следил за семьей?». Все нужные вопросы, летающие в голове, не имели ответа.

Девушка встала, тело резко качнуло влево, будто в поезде. Колени хрустнули, она потерла бок и, опираясь на стены, начала обследовать комнату. Голова, не отошедшая от боли, мешала сосредоточиться. Девушка передвигала ноги медленно, не отрывая от земли. Нервно старалась вытереть кровь со лба и глаз. Удар был сильный, но не настолько, чтобы убить. Знала: живучей родилась. Девушка остановилась, чтобы перевести дыхание. Ладони и стопы замерзли. Тошнота подступила к горлу. Пустые стены давили на мысли, добавляя унылую тоску и ощущение неизбежного концы. Она продолжила идти дальше. Дошла до двери. Посмотрев на нее, девушка сделала вывод, что выбраться невозможно. Пять замков, да еще и дверь такая массивная.

У нее просто не осталось сил. Девушка упала на колени и поползла к углу, оставляя за собой небольшие кровавые пятна в виде пальцев. Ее плечи вздрагивали от всхлипов. Страх и ничего боле не находилось у нее внутри.

Она помнит, как один раз провинилась. Девочка в пять лет, без спросу, взяв папин перочинный ножик, отправилась гулять во двор. Бегала одна. Открывала и закрывала нож, кидала в дерево, только он отскакивал и втыкался в землю, вскоре все же научилась быстро прятать лезвие, но метко попадать так и не смогла. Одним ясным, знойным днем девочка гуляла на детской площадке в полном одиночестве.

– Я всем расскажу!

Она обернулась, увидела мальчика и подняла бровку. Черноволосый мальчишка в зеленых брючках и белой футболке перешагнул ветки кустарника, за которым девочка играла, и встал напротив нее. От такого заявления сердце сжалось. Он продолжал:

– Всем скажу, что ты нож носишь! Родители твои тоже узнают! Все узнают!

Он по-детски игриво показал язык. Девочка растерялась, не знала, что делать. Это был любимый папин нож, с памятной гравировкой, она не должна была допустить, что бы отец об этом узнал! Девочка открыла ножик и замахнулась, решив напугать мальчишку. Лезвие полоснуло по языку, брызнула кровь, испачкав белую футболку. Какое нелепое стечение обстоятельств. Мальчишка закричал и побежал от нее. Девочка кинула нож и, испугавшись, бросилась со всех ног.

Она спряталась на участке между двух огромных кустов с бутонами красных роз, и сидела до позднего вечера, пока не пришел отец, он раздвинул ветки, взял за воротник и рывком потянул на себя через стену колючих цветов. Едкий запах перегара, дал знать, что это был папа.

Неожиданный звонок одного из родителей мальчика, заставил отца сорваться с совещания. Он являлся пылким, импульсивным мужчиной, приходящим в ярость от небольшой, не устраивающей новости. Все это время он тащил девочку по плиткам в дом. Маленькие ножки не поспевали за шагами отца. На глазах девочки наворачивались крупные слезы. Раны от шипов зудели. Отец открыл входную дверь и заволок девочку в дом.

– Ах ты, дрянь! – он влепил пощечину, девочка молча упала на пол в гостиной и дала волю слезам.

– Ты совсем с катушек слетела?!

Отец замахнулся ногой, но она увернулась, удар пришелся в бедро. Девочка захрипела и поползла под диван. Тело содрогала дрожь. Нет ничего страшнее картины, когда родители избивают детей.