Робин Кук - Зараза

— Вы предполагаете, что «Америкэр» сознательно распространяет заразу в собственном учреждении? — недоверчиво спросила Тереза. — Но это же полная бессмыслица!

— Я просто рассуждаю вслух, — объяснил Джек. — Давайте примем как рабочую гипотезу, что заболевания распространяются преднамеренно. Теперь разберемся в ключевых случаях каждого заболевания. Первым заболел Нодельман, страдавший сахарным диабетом. Второй стала Хард со своими ортопедическими проблемами. И наконец, последним заболел Лагенторп, больной бронхиальной астмой.

— Мне ясен ход твоих мыслей, — вмешался в разговор Чет. — Во всех этих случаях пострадали хронические больные, на которых компания «Америкэр» теряет уйму денег, — такие больные требуют постоянной медицинской помощи.

— Перестаньте! — не выдержала Тереза. — Это же смешно. Ничего удивительного, что из врачей получаются такие плохие бизнесмены. «Америкэр» никогда не пойдет на риск позорного скандала и разоблачения ради того, чтобы избавиться от трех больных, создающих финансовые проблемы. Это противоречит здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Хватит! Дайте передохнуть.

— Скорее всего Тереза права, — признал Джек. — Если бы за всем этим действительно стояла «Америкэр», то все было бы обтяпано гораздо более профессионально и тонко. Если честно, то меня больше всего тревожит лишь одно обстоятельство — в дело пущены особо опасные инфекции. Если за их вспышками чья-то направляющая рука, то скорее всего эти люди хотят вызвать эпидемию, а не устранить нескольких неудобных больных.

— Но это еще более дьявольское допущение, — простонала Тереза.

— Согласен, — сказал Джек. — Но такое допущение вновь приводит нас к неверной, на мой взгляд, мысли о маньяке.

— Но если кто-то действительно хочет спровоцировать эпидемию, то почему он не воспользовался одной болезнью? — спросила Колин.

— По нескольким причинам, — ответил Джек. — Во-первых, обратите внимание, что во всех трех случаях диагнозы были поставлены очень быстро. Во-вторых, Манхэттенский госпиталь очень серьезно отнесся к этим вспышкам и взял ситуацию под контроль. И в-третьих, избранные инфекционные болезни вряд ли способны вызвать в Нью-Йорке серьезную эпидемию, особенно в марте.

— Объясните почему, — попросила Колин.

— Дело в том, что, конечно, и чума, и туляремия, и пятнистая лихорадка Скалистых гор могут передаваться воздушно-капельным путем, но этот-путь для данных инфекций необычен. Для начала большой эпидемии необходимо стремительное распространение инфекции, а оно возможно только при участии насекомых-переносчиков.

А их в городе в это время года просто нет, тем более нет их в госпитале.

— А что вы обо всем этом думаете? — обратилась Тереза к Чету.

— Я? — Чет застенчиво рассмеялся. — Я просто не знаю, что думать.

— Нечего увиливать, — начала Тереза, — не пытайтесь защищать своего друга. Что говорит ваша интуиция?

— Это Нью-Йорк, — поколебавшись, сказал Чет. — Здесь постоянно бывают экзотические инфекционные болезни, так что я очень и очень сомневаюсь, что их в данном случае кто-то распространяет преднамеренно. Может быть, я сейчас выскажу бредовую догадку, но мне кажется, все дело в том, что Джек недолюбливает компанию «Америкэр».

— Это правда? — спросила Тереза.

— Я ее ненавижу, — честно признался Джек.

— За что?

— Я не хочу говорить об этом, тут личные причины.

— Ну ладно, — подытожила Тереза, положив ладонь на стопку эскизов. — Если оставить в стороне неприязнь доктора Степлтона к рекламе в медицине, то что вы оба можете сказать по поводу того, что мы тут натворили? Как я поняла, вам понравилось?

— Я же сказал, что ролики получаются просто великолепными, — заверил дам Чет.

— Мне представляется, реклама будет эффективной, — неохотно признал Джек.

— У вас нет еще каких-нибудь предложений, которые мы могли бы использовать в рекламе, касающейся профилактики госпитальных инфекций?

— Можно подкинуть что-нибудь о паровой стерилизации инструментов и оборудования, — подумав, предложил Джек. — В разных госпиталях придерживаются различных способов стерилизации. Это нововведение придумал в свое время Роберт Кох. О нем стоит упомянуть — это была очень колоритная личность.

Тереза записала предложение.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— Я не слишком силен в выдумывании идей, — сконфузившись, признался Чет. — Но почему бы нам не поехать сейчас в «Аукцион-хаус» и не выпить по маленькой? Если меня хорошенько смазать, то, может, и в мою дурную голову придет что-нибудь путное.

Женщины, однако, отказались от выпивки. Тереза пояснила, что им еще предстоит поработать над эскизами, тем более что руководство потребовало в понедельник представить предварительные варианты.

— А как насчет завтрашнего вечера? — не унимался Чет.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Тереза.

Пять минут спустя Чет и Джек уже спускались в лифте на первый этаж.

— Выходит, нам с тобой дали пинка под зад, — пожаловался Чет.

— Они просто помешаны на своей работе, вот и все, — успокоил друга Джек.

— А ты? — с надеждой спросил Чет. — Пойдем выпьем пивка?

— Нет, поеду домой, посмотрю, может, ребята еще играют в баскетбол. Мне надо размяться, а то нервишки пошаливают.

— Баскетбол в такой час? — изумился Чет.

— В нашем районе вечер пятницы — время самых решающих игр, — усмехнулся в ответ Джек.

Мужчины расстались перед зданием агентства «Уиллоу и Хит». Чет взял такси, а Джек, вздохнув, оседлал велосипед. Нажимая на педали, Степлтон направился к Медисон, пересек Пятую авеню и выехал на Пятьдесят девятую улицу. Здесь он углубился в Центральный парк.

Обычно он ездил быстро, но сейчас ему страшно не хотелось крутить педали. Мысленно он все еще переживал сегодняшний разговор, когда он впервые облек в слова свои неясные подозрения, — теперь Джек испытывал нешуточную тревогу.

Чет сказал, что он, Джек, параноик. Да, пожалуй, в этих словах была сермяжная правда. С тех пор как «Америкэр» словно сожрала его практику, смерть начала преследовать Джека по пятам. Сначала курносая отняла у него семью, потом чуть было не лишила жизни его самого, поразив тяжелой депрессией. Да и сейчас он постоянно по долгу службы имеет дело с неприглядной смертью. И вот она опять дразнит его последними вспышками страшной заразы.

Когда Джек заехал в глубь парка, его темень и унылый вид, зловещая тишина и сырость усугубили беспокойство Степлтона. Утром, когда он тем же маршрутом ехал на работу, Джек радовался свежим краскам наступавшего дня, а теперь вокруг не было ничего, кроме скелетов голых деревьев, черными силуэтами протыкавших свинцовое серое небо. Даже зубчатая стена небоскребов на фоне того же неба вызывала тоску и нагоняла суеверный страх.