Робин Кук - Грань риска

— Вы, должно быть, доктор Нейман, — предположила Ким. — Подождите минутку. Я сейчас выйду к вам.

Эдвард упомянул об акценте, когда говорил, что сегодня должен приехать Курт. Но она не ожидала, что прославленный исследователь прикатит на мотоцикле.

Ким быстро убрала валявшиеся на столе книги, разбросанные по комнате газеты, мельком глянула на себя в зеркало и вышла, намереваясь пригласить Курта Неймана в дом.

Курт снял с головы шлем и положил его на согнутую в локте руку, как средневековый рыцарь. Но он смотрел вовсе не на Ким. Взгляд его был направлен на лабораторию, откуда мчалась машина Эдварда. Тот увидел, что приехал Нейман. Эдвард затормозил машину, выскочил и, подбежав к Курту, заключил его в объятия. Эта сцена походила на встречу двух братьев, которые считали друг друга пропавшими без вести много лет назад.

Мужчины заговорили о красном «БМВ» Курта, когда Эдвард обратил внимание, что в дверях стоит Ким. Он представил ее Нейману.

Они пожали другу другу руки. Курт был высоким, дюйма на два выше, чем Эдвард, блондином с небесно-голубыми глазами.

— Курт родом из Мюнхена, — сказал Эдвард. — Проходил стажировку в Стэнфорде и Лос-Анджелесском университете. Многие ученые, и я в том числе, считают, что это самый талантливый в стране специалист по лекарственной реактивности.

— Довольно, Эдвард! — Курт вспыхнул до корней волос.

— Я просто счастлив, что украл его у компании «Мерк», — продолжал Эдвард. — Они так хотели, чтобы он работал у них, что пообещали специально для него построить целую лабораторию.

Ким с большой симпатией наблюдала, как бедный Курт не знает куда деваться, слушая панегирик, который пел ему Эдвард, и вспомнила, как она сама краснела от слов Стентона в ресторане, когда впервые встретилась с Эдвардом. Несмотря на свои внушительные габариты, Курт выглядел очень застенчивым, хотя был потрясающе красив и явно хорошо воспитан. Он избегал встречаться взглядом с Ким.

— Ну ладно, хватит болтать, — прервал себя Эдвард. — Давай, Курт. Следуй за мной на своей смертоубийственной машине. Я хочу показать тебе лабораторию.

Ким посмотрела, как маленький кортеж пересек поле, направляясь к зданию лаборатории, и вернулась в дом, чтобы завершить кое-какие дела, прежде чем отправиться в замок.

Когда в этот же день Ким и Эдвард заканчивали легкий обед, прибыл еще один исследователь. Эдвард первым услышал шум подъехавшей машины. Оторвавшись от еды, он вышел на улицу. Через несколько минут он вернулся, ведя за собой высокого худощавого мускулистого мужчину. Он был смугл и красив и показался Ким больше похожим на горнолыжника, чем на ученого.

Эдвард представил их другу другу. Человека звали Франсуа Леру. К совершеннейшему изумлению Ким, он сделал движение, словно собрался поцеловать ей руку. Однако поцелуя не последовало. Она почувствовала только легкое дуновение его дыхания на своей коже.

Так же как и при появлении Курта, Эдвард разразился хвалебной тирадой, в которой наговорил Франсуа кучу комплиментов. Однако в отличие от Курта вновь прибывший не испытывал ни малейшего смущения, слушая оду Эдварда. Пока тот говорил, Франсуа рассматривал Ким таким пронзительным взглядом, что она смутилась.

— Истина заключается в том, что Франсуа — гений, — вещал тем временем Эдвард. — Он биофизик из Франции, из Лиона. Стажировку проходил в Чикагском университете. От своих коллег он отличается тем, что является специалистом одновременно и в ЯМР, и в рентгеноструктурном анализе. Он соединил преимущества обеих методик, которые обычно конкурируют друг с другом.

Ким заметила, что в этом месте рассказа Эдварда Франсуа едва заметно улыбнулся. Он наклонился к Ким, словно хотел сказать, что все, что говорит Эдвард, — чистая правда, но еще не вся правда. Ким отвернулась. На ее вкус, Франсуа был слишком сложной и утонченной личностью.

— На Франсуа ляжет обязанность избавить нас от потери массы времени при исследовании свойств «ультра», — продолжал Эдвард. — Мы должны быть просто счастливы, что он работает с нами. Для Франции это несомненная потеря, а для нас — бесценное приобретение.

Через несколько минут Эдвард повел Франсуа в лабораторию. Он горел нетерпением показать тому оснащение и познакомить с Куртом. Из окна Ким видела, как они сели в машину Эдварда. Ей было непонятно, каким образом удастся сработаться вместе таким разным людям.

Последние два сотрудника из основного исследовательского состава прибыли в субботу 10 сентября. Они приехали поездом из Бостона. Эдвард и Ким, словно члены организационного комитета, поехали на станцию встречать их. Они стояли на платформе и смотрели, как приближается состав.

Эдвард первым заметил прибывших и призывно помахал им рукой. Пока они приближались, Ким шутливо спросила Эдварда, не выбирает ли он сотрудников по их физической привлекательности.

— Какого черта ты об этом спрашиваешь? — поинтересовался Эдвард.

— Все твои люди очень хорошо смотрятся, — ответила Ким.

— Не замечал, — буркнул Эдвард.

Хозяева и гости встретились. Эдвард представил им Ким. Она обменялась рукопожатиями с Глорией Эррера и Дэвидом Хиршем.

Глория, точно так же как и Элеонор, не подходила под стереотип ученой дамы, который сложился в представлении Ким. Но на этом сходство Глории и Элеонор заканчивалось. По сравнению с атласно-белой кожей Элеонор кожа Глории была просто оливковой, что дополнялось иссиня-черными, как у Ким, волосами и темными глазами, пронизывающими собеседника, как и взгляд Франсуа. В отличие от холодной, сдержанной Элеонор Глория привлекала теплотой и общительностью.

Дэвид Хирш напоминал Франсуа. Дэвид тоже был высоким и стройным и походил на лыжника. Он тоже был темноволосым, правда, не таким чернявым, как Франсуа. Вел он себя по-городскому раскованно, но был очень приятен в общении и не так высокомерен, как Франсуа, к тому же отличался отменным чувством юмора. Улыбка его была просто обворожительной.

По дороге в имение Эдвард расхваливал Глорию и Дэвида в тех же превосходных выражениях, что и Курта и Франсуа. Глория и Дэвид, правда, в один голос уверяли Ким, что Эдвард безбожно преувеличивает. Затем они сменили пластинку и заговорили об Эдварде. Единственным неоспоримым фактом, который Ким узнала наверняка, был тот, что Глория — фармаколог, а Дэвид — иммунолог.

В имении Ким сошла у коттеджа, а машина, из которой продолжал доноситься веселый смех, покатила к лаборатории. Ким была очень рада за Эдварда. У нее почему-то создалась уверенность, что Глория и Дэвид привнесут в лабораторию что-то очень доброе и сердечное.

На следующий день, 11 сентября, Эдвард и пятеро его товарищей решили отметить открытие лаборатории. На это торжество они пригласили и Ким. Была откупорена бутылка шампанского, присутствующие чокнулись за процветание «Омни» и несколько минут спустя приступили к работе.