Робин Кук - Грань риска

Ким уже очень долго не удавалось найти ничего, касающегося ее предков из семнадцатого века. Находка была сюрпризом, и Ким даже вздрогнула от неожиданности. Она посмотрела на письмо, не веря своим глазам. Взяла его кончиками пальцев, как брала Мэри Кастленд письмо Матера. Подпись очень ее заинтересовала и породила некоторые надежды. Письмо было от Сэмюэля Сьювалла.

8 января 1697 года

Бостон

Мой дорогой друг!

Вам, несомненно, известно, что высокочтимый наместник губернатора колоний, Совет и Ассамблея Его Величества провинции Массачусетского залива особым указом повелели Верховному Суду назначить четырнадцатое января, четверг, днем строгого поста, во искупление тех прегрешений, которые были допущены в отношении невинных людей, коим были приписаны преступления и кои были оговорены в связях с Сатаной и его присными в Салеме. Следуя их благочестивому примеру и сознавая свою ответственность, поскольку я участвовал в заседаниях Особого Трибунала, я желаю публично принять на себя вину и покаяться в содеянном, что и будет мною сделано в Старой южной церкви. Но что касается Вас, мой друг, то, к великому моему сожалению, я не знаю, чем мог бы я облегчить Ваше положение. В том, что Элизабет была вовлечена в сети Сил Зла, у меня нет никакого сомнения. Единственное, чего я не знаю, это была ли Элизабет одержимой или состояла в сговоре с дьяволом. Мне не хотелось бы высказывать по этому поводу своего мнения, так как время показало, что мои суждения подвержены ошибкам. На Ваш вопрос относительно записей протоколов Особого Трибунала вообще и протоколов, касающихся суда над Элизабет, в частности, могу засвидетельствовать, что вышеозначенные материалы находятся в ведении преподобного Коттона Матера, который поклялся, что они никогда не попадут в злые руки, дабы не могли повредить репутации наших судей и членов магистрата, которые пытались изо всех сил добросовестно служить закону, хотя во многих случаях и впали в заблуждение. Полагаю также, что я не вправе спрашивать или даже желать знать, не собирается ли преподобный Матер сжечь вышеупомянутые материалы. Как бы то ни было, я думаю, что надо последовать предложению члена магистрата Джонатана Корвина и передать Вам все протоколы дела Элизабет, включая сюда донос, постановление о взятии под стражу, обвинительное заключение и протоколы судебных слушаний. Я думаю, что Вам следует взять эти материалы и поступить с ними так, чтобы грядущие поколения Вашей семьи не страдали от выставления напоказ участия и роли Элизабет в трагедии, разыгравшейся в Салеме.

Ваш друг и брат во Христе Сэмюэль Сьювалл.

— Господи, наконец-то! — воскликнул Эдвард. — Оказывается, иногда тебя бывает чертовски трудно найти.

Оторвавшись от письма, Ким посмотрела наверх и увидела Эдварда, который стоял у нее за спиной, нависая над ней всей своей массой. Ей захотелось спрятаться поглубже за дверцу секретера с бумагами.

— Что-нибудь случилось? — нервно спросила Ким.

— Да, — ответил Эдвард. — Я ищу тебя уже битых полчаса. Так и подумал, что ты здесь. Я поднялся на чердак и покричал тебе, но ты не откликнулась. Тогда я спустился в погреб. Поняв, что тебя нет, я снова вернулся сюда. Это же смешно, если ты собираешься сидеть здесь так подолгу, то хотя бы поставь телефон.

Ким вскочила на ноги.

— Прости, пожалуйста, — произнесла она. — Но я не слышала, как ты меня звал.

— Это очевидно, — сказал Эдвард. — Слушай, тут возникла одна проблема. Стентон опять взбесился из-за денег и сейчас едет в Салем разбираться с нами. Мы не хотим тратить время на встречу с ним, особенно в лаборатории, где он, ясное дело, начнет выяснять, чем именно занимается каждый из нас. Что еще хуже — все страшно устали и находятся на пределе, того и гляди произойдет взрыв. У нас уже случаются ссоры по самым нелепым поводам — кому досталось больше места и у кого лучше холодильник. Я начинаю чувствовать себя нянькой в младшей группе скаутов. Короче говоря, я хочу принять его в коттедже. Это позволит избавить сотрудников от нервирующего их окружения. Чтобы сэкономить время, мы можем одновременно поесть. Ты сможешь собрать что-нибудь на обед?

Сначала Ким решила, что Эдвард пошутил. Когда же она поняла, что ему не до шуток, то взглянула на часы.

— Уже шестой час, — напомнила она ему.

— Если бы ты так надежно не спряталась тут, сейчас было бы только половина пятого, — возразил Эдвард.

— Я не смогу приготовить полноценный обед на восемь персон в такое время. — Ким начала раздражаться.

— А почему бы и нет? — поинтересовался Эдвард. — Ради Бога, только не надо никаких кулинарных изысков. Если это окажется полуфабрикат пиццы, я буду очень доволен. Мы все время так питаемся, и ничего, до сих пор живы. Приготовь что-нибудь, чтобы им просто набить брюхо. Прошу тебя, Ким. Мне очень нужна твоя помощь. Я просто схожу с ума.

— Ладно, — согласилась Ким против своей воли. Она видела, что Эдвард сильно подавлен и измотан. — Я приготовлю кое-что получше, чем пицца, но предупреждаю: это будет блюдо не для гурманов.

Ким собрала вещи, прихватила письмо Сьювалла и вслед за Эдвардом пошла к выходу с чердака.

Спускаясь по лестнице, Ким отдала Эдварду письмо и объяснила, что она в нем нашла. Он, не читая, вернул письмо Ким.

— Сейчас у меня нет времени на Сэмюэля Сьювалла.

— Это очень важно, — продолжала настаивать Ким. — В этом письме содержится объяснение того, как удалось Рональду вычеркнуть имя Элизабет из всех исторических документов, касающихся салемских процессов. Он сделал это не один. Ему помогли Джонатан Корвин и Коттон Матер.

— Позже я обязательно почитаю это письмо, — отмахнулся от нее Эдвард.

— Здесь есть один кусок, который может тебя заинтересовать, — не отступала Ким. Они в это время дошли до подножия главной лестницы. Эдвард остановился около витражного окна. Желтоватый свет придавал его лицу сильную бледность. Ким подумала, что Эдвард выглядит просто больным.

— Ладно, — нетерпеливо кивнул он. — Покажи мне то место, которое может меня заинтересовать.

Ким дала ему письмо и обратила внимание на последнее предложение, где было сказано об участии и роли Элизабет в салемской трагедии.

Эдвард прочитал фразу и вопросительно посмотрел на Ким.

— Ну и?.. — спросил он. — Все это мы и так знаем.

— Мы-то знаем, — согласилась с ним Ким. — А они? Я хочу сказать, они могли догадаться о плесени?

Эдвард еще раз перечитал последнее предложение.

— Нет, не могли, — уверенно заключил он. — Уровень науки того времени не позволил бы им догадаться. Это просто невозможно.

— Тогда как объяснить эту фразу? — спросила Ким. — В начале письма Сьювалл признает, что в отношении многих осужденных была допущена ошибка. Но он отказывается признать это в отношении Элизабет. Они все знали то, чего не знаем мы.