Алексей Медоваров - Колыбель. Двадцать первый век подходит к концу

– Поиграли и хватит! Василий, доставай браслеты для этой милой дамы!

– Знаете, Михаил Николаевич, у нас с Вами сегодня на редкость насыщенный день! – Василий защёлкнул наручники за спиной Мишель. – Одна эта драка с полуголой барышней мне надолго запомнится!

Ермаков никогда не любил участвовать в допросах, но делать это умел. Ещё как умел. За свою профессиональную карьеру, которая началась сразу после армии, он частенько участвовал в дознаниях. Сначала преимущественно наблюдал, как его напарник, опытный оперативник, ведет допрос. Ермаков тогда стоял у двери в помещении, где всё происходило. Яковлев запрещал наблюдать из-за зеркального стекла. «Ты должен чувствовать его. Ощущать запах липкого пота, иногда мочи. Крови. Видеть, как трясутся руки, подрагивают губы, веки, как за ними бегают зрачки глаз. Слышать интонации в голосе и понимать, когда объект лжёт, и когда начинает говорить правду… Стоя за стеклом, Миша, ты всё это упустишь!» – именно так говорил Яковлев, снимая пиджак и закатывая рукава сорочки, готовясь к допросу с пристрастием. И именно за это Ермаков его ненавидел и уважал одновременно.

Особенно трудно было допрашивать женщин. С мужчинами было проще, не так жалко, что ли… Но женщины, это совсем другое. Переступать через моральные принципы, заложенные в детстве, гораздо сложнее. Ермаков старался использовать «пристрастие» только в крайних случаях, пробуя сначала «сыворотки правды», полиграфы и прочие «устройства». Но в этот раз всё сделать нужно было очень быстро, пока след не остыл, и еще можно ухватиться за ниточку и распутать этот чёртов клубок заговора. На кону была безопасность целой державы, а может, и всей планеты. Ермаков решил не церемониться, тем более с ней.

– Вася, проследи, чтобы нас не беспокоили. И принеси ведро воды, пластиковый стакан и полотенце. У нас сегодня снова классика в моде.

Ермаков отдал приказ и вошёл в комнату для допросов в местном отделении КСБ. – Добрый день, Мишель. Или Оксана?

Она сидела за столом, с руками в наручниках за спиной. На ней был всё тот же халат медсестры, в котором её схватили в больнице. Левая половина лица чуть припухла, губа была разбита от удара об стену. Вопроса Ермакова она будто бы даже и не слышала – сидела с закрытыми глазами в расслабленной позе. Можно было подумать, что она задремала, удобно устроившись на стуле. Вот только Ермаков прекрасно знал, что удобно устроиться именно на этом стуле невозможно, да и шея у неё напряжена.

Ермаков уселся поудобней по другую сторону стола. В его кресле устроиться можно вполне себе с комфортом, оно было предназначено для долгих, душевных бесед. Она продолжает молчать.

– Знаешь, Мишель… Ты ведь не против, если я буду называть тебя этим именем, по старой памяти? – Ермаков сложил ладони домиком. – Так вот, Мишель, я рад, что именно тебя назначили на это задание. Ещё я рад, что мне удалось взять тебя живой и невредимой. Ну, почти невредимой… Тебя, кстати, неплохо так переделали! Я имею в виду внешность. Вроде как даже покрасивее стала с нашей последней встречи в Париже! Берег Сены, яркое сентябрьское солнце, мирная демонстрация в поддержку нового мэра… Арабская девочка с пластидом под лёгким пальто, пробирающаяся в самый центр толпы… Это ведь ты её обрабатывала?

Молчание.

– Ты не поверишь, но я ничего не забыл, Мишель. Абсолютно ничего! – ладони Ермакова сжались в кулаки, да так сильно, что побелели костяшки. – Мой тебе совет, Мишель, начни говорить! Потому что я не смогу остановиться, если начну (что, конечно же, блеф, но тебе знать об этом необязательно, дорогая Мишель). А вот и реквизиты!

Открылась дверь и в комнату вошёл Василий. В левой руке было большое красное ведро с водой, в правой стакан, а через плечо перекинуто полотенце.

– Михаил Николаевич, воду пришлось с кулера сливать – до сих пор перебои с водоснабжением. Поэтому она йодированная. Полотенце чистое, – отрапортовал помощник Ермакова.

– Спасибо, Вася! Уверен, что наша гостья это оценит! – Ермаков с удовольствием наблюдал, как глаза Мишель открылись и в них он прочёл страх. – Ты, Вася, далеко не уходи, мне потребуется ассистент в этом мокром деле. Мишель, ты ведь знаешь, для чего все эти принадлежности? По глазам вижу, что знаешь.

Ермаков встал с кресла, хрустнул пальцами и снял пиджак, затем аккуратно повесил на спинку кресла и начал заворачивать рукава сорочки.

– Вася, прикрой дверь и встань у Мишель за спиной.

Пытки продолжались чуть менее часа. Несколько раз пленная террористка теряла сознание от недостатка воздуха, и столько же раз Ермаков приводил её в сознание. Под неудобным стулом образовалась приличная лужа, состоящая не только из йодированной воды. Но в конце концов старый проверенный способ дал свои плоды и Мишель заговорила.

Тот, кто придумал и продумал эту операцию, был отличным специалистом своего дела. Каждый элемент был информационно изолирован от других, связь координировалась через закрытый информационный портал. Деньги поступали путем транзакций через разные банки, отправителями всегда были разные офшоры. Главной зацепкой оказалось название транспортной компании, которая доставила экзотическую взрывчатку для Мишель.

Ермаков покинул помещение для допросов со злой ухмылкой на лице. Подобные вещи не могли делать человека лучше, несмотря ни на какие мотивы. Не делали они лучше и Ермакова – каждый раз применяя подобные пытки, он чувствовал, как его сердце черствеет всё сильнее. Когда он расправлял рукава сорочки, руки уже не дрожали, как двадцать лет назад. Потом будет бессонная ночь, крепкий алкоголь. Но это только потом.

Следом за начальником из допросной вышел бледный Василий в мокрой от пота рубашке и с пустым красным ведром.

– Так, послушайте меня все очень внимательно! – обратился Ермаков к сотрудникам местного отделения КСБ. Люди отвлеклись от своих дел и внимательно слушали. – Международные экспресс перевозки «Вояжер». Узнать всё – владельцев, ресурсы, клиентуру. Хочу видеть подробнейший отчёт у себя через два часа! Приступайте – вы знаете, на какие кнопки нужно нажимать.

Ермаков зашёл в свой кабинет, Василий последовал за ним.

– Вася, закрой дверь, – Василий закрыл. – А теперь послушай меня внимательно! То, что мы сейчас сделали, было жестокой необходимостью. И пытали мы сейчас не пленную женщину, а террориста! У тех, кто убивает граждан нашей страны, не может быть пола или возраста. Любые способы давления по отношению к таким выродкам оправданы. Нам повезло, мы взяли террориста живьём и добыли информацию. Дальнейшая её судьба уже не наша забота.

Василий молча кивнул.

– А теперь иди и приведи себя в порядок. А потом найди мне суперкомпьютер!