Феликс Сарнов - Последнее интервью

– Ты еще что за х.. с бугра? – грозно пискнул битюг.

– Бугор у тебя в штанах, – равнодушно ответил серый костюм, – хотя, – он опустил задумчивый взгляд на кожаные штаны битюга, – какой там бугор, так… б у г о р о к.

Трое подручных битюга оглянулись на него, как солдаты на сержанта, ожидая команды. Битюг мотнул головой, и вся тройка (наконец, получив команду) ринулась на неподвижно и как-то очень одиноко стоявшую фигуру в сером костюме. Фигура не шелохнулась.

Лешка плохо видел произошедшее – одним глазом и в свете единственной тусклой лампочки, – но и видеть-то там было особо нечего. Словно один статический кадр – вот они ринулись на фигуру в сером, – сразу сменился следующим – три тела валяются на асфальте без движения, в каких-то не очень естественных позах. И – все. Человек в сером не сдвинулся с места – стоял, где стоял, лишь опущенные раньше по швам руки теперь он держал немного приподнятыми и обращенными ладонями в сторону Лешки и битюга в коже (в каком-то миролюбивом, успокаивающем жесте). Он даже не расстегнул застегнутый на две верхних пуговицы серый пиджак.

Кожаный битюг развернулся и с неожиданной скоростью ринулся к выходу из подворотни. Серый костюм даже не посмотрел ему вслед, а одним ленивым движением (большой кошки, типа pantera ) очутился рядом с Лешкой и протянул ему руку со словами:

– С вами все в порядке, Леша (это был не вопрос). Вставайте, асфальт холодный, а морозить простату в вашем возрасте не полезно.

– Извините, не знаю, как вас зовут, – пробормотал Лешка, ухватившись за протянутую ладонь (очень жесткую) и поднимаясь на ноги. – Вам не холодно в одном костюме?..

– Меня не зовут, я сам прихожу. А имя … Ну пускай будет – Сергей. Для вас – Сережа. И нет – мне не холодно, – вежливо ответил серый костюм. – Я вообще легко переношу холод. И жару. И все остальное. Пойдемте, – добавил он, рассматривая Лешкин заплывший глаз, – я провожу вас до подъезда.

– Да я и сам дойду, – запротестовал Лешка. – Все в норме и… Спасибо вам за…

– Пойдемте, Леша, – повторил назвавшийся Сергеем, осторожно взял его за локоть мягкой, но очень сильной хваткой и потянул за собой.

Они молча дошли до Лешкиного подъезда, и Сергей спросил:

– У вас дома есть какая-нибудь примочка, или?.. Если нет, то у меня в машине, – он кивнул на стоявшую неподалеку грязно-серую «Ауди», – есть аптечка и что-нибудь в этом роде я найду.

– Не надо, – Лешка мотнул головой, и заплывший глаз моментально отозвался болью. – Может быть, – вдруг совершенно неожиданно для себя сказал он, – зайдем ко мне, выпьем по рюмке?

– Таня не будет против? – спросил Сергей.

Лешка вздрогнул, поглядел единственным действующим глазом на собеседника и хрипло выдавил:

– Вы следите за мной? Гэбэшник, или..?

– Два раза «нет», – равнодушным и каким-то скучающим голосом ответил Сергей. – Не слежу. И не гэбэшник. А насчет «или» – все мы, Леша, какие-то «или». Так предложение еще в силе?

– Да, – кивнул Лешка, моментально поверив этому серому Сергею (он умел отличать правду от вранья – иначе не был бы журналистом с 20-тилетним стажем), – но откуда вы знаете, как зовут мою?.. Впрочем, – вздохнул он, – вы все равно не ответите…

– Чтобы получить правильный ответ, надо задать правильный вопрос, – кивнул Сергей. – То есть знать какую-то часть ответа. Вы не знаете никакой, поэтому вопрос просто бессмысленный – в никуда. Ладно, давайте только скажем Тане, что мы с вами – старые знакомые. Школьные друзья – не выйдет, вам же уже за полтинник, а мне чуть больше сорока, и это видно… Особенно женщине. Особенно умной женщине, которой под сорок, вы согласны, Леша? И кстати, давай-ка перейдем на «ты» – для пущей достоверности нашего маленького искажения действительности.

– Господи, Лешенька, что случилось?!. – воскликнула Таня, глядя на Лешкин заплывший (и сильно ноющий) глаз. Потом она перевела взгляд на стоявшего позади Лешки (и чуть сбоку) «старого знакомого», и…

Танька никогда ничего не боялась. За почти год совместной жизни Лешка ни разу не видел в ее глазах ни намека на реальный страх. Бесконечные угрозы по телефону, в соцсети, в почтовом ящике… Даже разбившая окно и влетевшая в гостиную труба от глушителя… Все это вызывало у нее брезгливое отвращение, порой смех, порой злость, но никогда ни тени страха – вот так она была устроена (возможно прошла какую-то хорошую «школу» – Лешка не особо интересовался ее прошлым).

Но сейчас в ее глазах, встретившихся со взглядом того, кого он привел в свой дом, мелькнул… Нет, даже не страх. А самый настоящий, неподдельный ужас .

* * *

– Неплохой вискарь, – заметил Сергей, вертя в руках хрустальную рюмку, – во всяком случае для экс-журналиста, а ныне безработного писателя. Прости, у вас же это называется покрасивее – self - employed , верно?

– Ты все обо мне знаешь, Сережа… – усмехнулся Лешка. – И не гэбэшник.

– Зачем мне знать все , – пожал плечами Сережа и наполнил рюмки по новой. – Я знаю лишь то, что мне нужно.

– Для чего – нужно?

– Для моей специальности, для чего ж еще.

– А кто ты по специальности? – спросил Лешка.

– По специальности я – специалист. Давай, вздрогнули.

Они «вздрогнули», Сережа влил в себя виски, как воду, а Лешка, поморщившись, попытался уточнить:

– Какого профиля – специалист?

– Широкого, Леша.

– И по табуреточной части – тоже? – пьяновато прищурившись a la Клинт Иствуд (а он слегка был на него похож, многие бабы подмечали), спросил Лешка, – В смысле, вышибаешь из-под?..

– Кусаешься, – усмехнулся Сережа. – А ведь там, в подворотне, я если и вышиб, то отнюдь не табуретку. И уж точно, не из-под тебя.

– Я бы и сам, может справился, – буркнул Лешка, понимая, что это ненужная дешевая бравада и что Сережа это тоже понимает (и злясь на него и на себя за это).

– Вряд ли, – отреагировал Сережа. – У одного был кастет в кулаке зажат, у другого – цепь на руку намотана, а у третьего, извиняюсь, огрызок бейсбольной биты.

Лешка помолчал. А потом спросил:

– Они… живы?

– Вполне. Обездвижены минут на тридцать-сорок. Но живы. И даже почти здоровы, – он поколебался секунду, – ну… не калеки.

Лешка опять помолчал, а потом:

– Кто ж ты такой, Сережа? И почему… Почему Танька так тебя испугалась? Да и я тоже… там, в 62-й… И что ты там вообще делал, в ритуальном зале, когда Валерку провожали?

– Ну мало ли что женщине может померещиться – может, она подумала, что это я тебя так разукрасил и… пришел продолжать, – Сережа усмехнулся. – Ты тогда в больнице в миноре был, да и поддал накануне… А кто я такой? Видишь ли, Алеша… – он опять усмехнулся, но уже по-другому, – помнишь, как в «Адьютанте его Превосходительства»: «Пал Андреич, вы шпион? – В и д и ш ь л и, Юра…»