Мэри Блэкуотер - Найтблюм

Осознав это, он вздрогнул. Пытаясь подавить испуг, он отшатнулся от Кэтрин, словно от гремучей змеи, внезапно оповестившей о своем присутствии. Услышав шаги позади, он обернулся. Вовремя отпрянув, он чуть было не столкнулся с объявившимся дворецким. Припоминая незабываемые последствия предыдущего соприкосновения с ним, Хэмминг увернулся и от подноса, которым тот, чуть было не врезал ему по голове.

Избежав столкновения и без того испуганный, он поспешил подальше, в самый угол просторной залы. Когда Карсвелл, наконец, закончил с подносами, Найтблюм проследовал за ним. За дверью оказалась кухня. Дворецкий говорил с одним из трудившихся там кулинаров. В нос Хэммингу ударил воздух, полный ароматов. Замечательный запах жареной свинины с розмарином, нотки базилика и орегано, перец, лавровый лист, чеснок. Он вспомнил, что давно не ел, а урчание в животе лишь глухо подтвердило это.

Отдав распоряжения, дворецкий проследовал дальше. Хэмминг шел за ним по пятам, протискиваясь следом, стараясь не соприкасаться ни с ним, ни с дверьми. Он всерьез опасался что двери могут иметь такой же эффект что и сам дворецкий. Итак, опасаясь оказаться между молотом и наковальней, он все-таки преодолел это небольшое испытание и вскоре оказался в боковом коридоре, освещенным холодным светом настенных ламп. Дворецкий прошел до самого конца и, остановившись у крайней двери слева, достал ключ. Отперев дверь, Карсвелл прошел внутрь, Хэмминг протиснулся за ним.

Комната оказалась довольно уютной и не такой уж маленькой. Единственное окно находилось напротив входной двери, высокий книжный шкаф черного цвета слева. В дальнем правом углу находилось бюро и небольшой стол. Рядом стоял темно-коричневый комод из массива сосны. Между окном и бюро находились кованая кровать и торшер. Карсвелл начал копаться в выдвижных ящичках бюро. Найдя какую-то бумажку, он просмотрел ее и, свернув, убрал в карман. После этого он повернулся к комоду и отпер один из ящиков. Немного повозившись, он достал оттуда небольшой серебряный цилиндр, по форме напоминавший миниатюрный тюбик от помады. Открыв его, тот прижал его к носу и сделал вдох сначала одной ноздрей, потом другой. Постояв так несколько секунд, дворецкий запрокинул голову и издал слабый кряхтящий звук. Он потупил голову, ссутулился и, потирая переносицу, повернулся.

Медленно приходя в себя, Карсвелл поднял свои тяжелые веки. Спустя мгновение он сделал два широких шага в направлении выхода, очутившись рядом, он схватил недоумевающего Хэмминга. Вцепившись в горло, он вдавил его в дверь. Силы в дворецком было столько, что тот держал его одной рукой, а ноги Найтблюма трепыхались в нескольких дюймах над полом. Вовремя натужив шею, он смог избежать перелома. Времени думать не было, шею зажало, словно в тисках. Хэмминг схватился обеими руками за запястье нападавшего и, упершись ботинком в подозрительное лицо дворецкого, от чего у того оттопырился нос, попытался вывернуться. Безрезультатно. Карсвелл стоял, словно башенный кран, рука его была как из чугуна. В глазах мутнело, оставались считанные мгновения до того, как тот его задушит. В последнем рывке, он протянул руку в сторону, в надежде хоть что-нибудь ухватить. Краем глаза он заметил подсвечник на полке у настенного зеркальца и потянулся к нему. Нащупав его кончиками пальцев и опрокинув, Хэмминг смог его подхватить. Сжав в руке подсвечник, он что есть мочи нанес удар в голову. К счастью Карсвелл оказался левшой и потому не смог должным образом защититься свободной рукой от удара справа. Инстинктивно вжав голову, он закрыл правой ладонью лицо. Этого оказалось мало. Подсвечник угодил ему в череп, чуть выше уха. Хэмминг уже и не надеялся, но удар подкосил соперника. Тот мгновенно ослабил хват и отпустил его.

Схватившись за голову, дворецкий скорчился от боли, жадно хватая воздух. Хэмминг пытался как можно скорее прийти в себя, ведь он осознавал, что если дворецкий сделает это раньше – ему несдобровать. Сделав глубокий вдох, Хэмминг все-таки смог подняться первым. Задумав пнуть того повыше, он быстро понял, что может порвать себе штаны, поэтому отмел эту идею. Пока он «отметал» эту идею, Карсвелл успел разогнуться и вновь бросился на него. Получив подсвечником по лицу, тот оторопел. Получив второй под дых – скрючился, задыхаясь. Не подумав, он пнул дворецкого под колено, рассчитывая его свалить. Не совсем приятное, даже совсем не, чувство растекающейся по всей голени боли, сигнализировало его владельцу о том, что то было на грани перелома. Хэмминг вскрикнул. Не совсем поняв себя, он схватил с соседней стены бубен и, ударом порвав, надел его на голову поднявшегося дворецкого, а после, еще раз съездил подсвечником. Схватив за обод бубна, что был у того на шее, он что есть мочи запустил того в стену. На этот раз он не казался недвижимой скалой. Угодив головой в стену, дворецкий, наконец, потерял сознание, приземлился на кровать и более не двигался.

Отдышавшись после нешуточной схватки, Хэмминг ощупал свою шею, жгучая боль спадала. Ноющая боль в голени пошла на убыль. Он плюхнулся на пол и прислонился к стене. Чувствовал он себя так, словно подрался с медведем.

Обыскивая комнату, он и не подозревал, что именно ищет. Хэмминг осматривал все что мог: книжный шкаф, всевозможные полки, заглянул под кровать. Вскоре он принялся за бюро: ничего особенного, никчемные бумажки, канцелярия. Совсем скоро он вспомнил про ключ, которым Карсвелл открывал комод. Опасаясь, что тот может проснуться, он вновь взял в руки подсвечник. Попытавшись перевернуть дворецкого, он опять почувствовал, что пытается ворочать глыбу. Тогда он взялся за обод бубна, так и покоившийся у того на шее. Удивительно, но только так тот поддался. Немного повозившись, он, наконец, перевернул его на спину и обыскал карманы. В первом же попавшемся, он и обнаружил тот самый ключ. Карсвелл застонал. Хэмминг рассудил, что лучше его больше не беспокоить. Это было чревато, как для него самого, так и для дворецкого. Чтобы тот не сделал, он совершенно не хотел снова использовать подсвечник не по назначению. Ведь он мог попросту убить беднягу.

Хэмминг направился к комоду и, вставив ключ в скважину второго ящика, повернул его. В ящике находилась деревянная узорчатая шкатулка, она сразу бросилась в глаза. Несколько мутных стеклянных шаров неизвестного назначения лежало на подставке с другой стороны. Также там лежал блокнот, исписанный двухзначными цифрами через запятую, подушечка с иглами, пару мотков ниток, липкая лента, ластик и набор карандашей. Он взял в руки диковинную шкатулку темного дерева и осмотрел ее. Первое что он отметил – внутри шкатулка видимо была отделана металлом, это выдавал ее вес. Второе – ошибиться ключом к ней было невозможно. Она была закрыта на диковинный замочек в виде золотой призмы, в центре которой располагалась скважина в форме пяти расходящихся от центра лучей. Судя по тому, с какой тщательностью была выполнена шкатулка, в ней находилось как минимум Наследие Уинстона. Оставив в покое шкатулку, он принялся разглядывать мутные шарики. Хэмминг насчитал десять, размером чуть больше лайма. Он взял один в руку. Тот был довольно легок. Сжав его, Хэмминг почувствовал, как тот звучно треснул в руке, но не рассыпался. Хэмминг аккуратно положил его на место, на всякий случай обмотав скотчем, который обнаружил в бюро. Дворецкий снова закряхтел. Наверное, сейчас ему снились прыгающие через забор Найтблюмы. Хэмминг понял, что пора уходить – дворецкий очнется с минуты на минуту. Мельком осмотрев остальные ящики, в которых оказалась всякая дребедень из набора юного конструктора, он запер второй на ключ и направился было к выходу, но кое-что вспомнил. Судя по всему Карсвелл его не видел до того момента пока не вдохнул какой-то, возможно, порошок из футляра. Хоть он был и не до конца уверен в этом, он все же осторожно достал серебряный футляр из нагрудного кармана приходящего в себя дворецкого. Дойдя до двери, он покинул помещение тем же причудливым способом.