Кристин Террилл - Здесь покоится Дэниел Тейт

– Мы же не знаем, что любит Дэнни, – сказала она.

Николас уговаривал Джессику через дверь минут двадцать, но она так и не вышла из комнаты, что было немного тревожно. Я-то думал, что любой матери хотелось бы поужинать с сыном, которого она не видела шесть лет, но, видимо, Патрик был прав – для нее это чересчур. Или она подозревает, что я не ее сын.

Ничего, пусть поверит еще только пару часов, а дальше уже неважно, все равно меня тут не будет.

Все остальные уселись за элегантный резной обеденный стол, стоивший, вероятно, больше, чем дом, где я вырос, и стали есть из пластиковых контейнеров филигранными серебряными приборами. Редко когда мне приходилось есть в такой неловкой обстановке, а при моем опыте это о чем-то говорит. На одну только Миа натянутая атмосфера в комнате никак не действовала. Она весело болтала, рассказывала мне о своей учительнице, о своей лучшей подружке, об уроках верховой езды, о щенке, которого страстно мечтала завести. Ей хотелось за время ужина успеть рассказать Дэнни обо всем, что происходило в их жизни без него.

– Я хотела бросить верховую езду, потому что мою подружку Дейзи лошадь сбросила, и она сломала руку, но мама сказала, если я буду ходить на занятия, то, когда мне будет двенадцать лет, у меня будет своя лошадка, потому что ей как раз столько было, когда дедушка купил ей лошадь…

– Бабушка с дедушкой сейчас в Европе, – сказала Лекс, – иначе они пришли бы повидаться с тобой.

– Ничего, – сказал я. Чем меньше родственничков, тем лучше.

– Придется немного подождать, пока тебя внесут в список посетителей, которым разрешают свидания с твоим папой, – добавил Патрик, – но он уже знает, что ты дома, так что наверняка скоро позвонит.

Когда Миа наконец выговорилась, за столом воцарилось молчание. Я прямо видел, как Патрик, Лекс и Николас стараются придумать тему для разговора, не касающуюся того, чего я не помню, или того, что со мной случилось.

– Как тебе сибас? – спросила наконец Лекс. Она уже задавала мне десятки вопросов о еде: что я люблю, не передать ли мне соль, не хочу ли я еще чего-нибудь. Еда – самая безопасная тема для разговора.

Я посмотрел в свой контейнер. Даже не знал, что эта штука, оказывается, сибас.

– Вкусно, – сказал я.

– Хорошо, – сказала она и слабо улыбнулась мне.

Я взглянул на большие часы на стене. Скоро уже можно будет сослаться на усталость и идти спать. Зазвонил телефон, Патрик вскочил и вышел в другую комнату, чтобы взять трубку. Вернулся почти сразу же.

– Кто звонил? – спросила Миа.

– Никто, – ответил Патрик одновременно с вопросом Лекс:

– Кто хочет десерт?

После ужина Патрик объявил, что теперь поедет к себе домой, в Лос-Анджелес. Он уже пропустил пару дней на работе, так что завтра нужно вставать рано и сразу за дела. Он обнял Лекс и Миа, а затем повернулся ко мне. Потянулся, чтобы обнять, остановился, затем рассмеялся сам над собой и снова протянул руки. Объятие было коротким и неловким.

– Мы так рады, что ты дома, Дэнни, – сказал он.

– Я тоже, – сказал я, остро чувствуя, что на нас смотрят во все глаза.

Патрик выпустил меня из объятий.

– Завтра вечером приеду. Нам нужно о многом поговорить.

– Конечно, – сказал я. Торчать тут до завтрашнего вечера я не собирался.

– Я тебя провожу, – сказала Лекс брату. Выходя с ним из комнаты, бросила через плечо:

– Ники, Миа?

Они покивали и немедленно принялись убирать со стола: пластиковые контейнеры и бумажные салфетки – в мусор, столовые приборы в посудомойку. Меня, видимо, как жертву похищения, освободили от этой обязанности, и мне оставалось только стоять столбом, не зная, куда себя девать. Я постоял немного перед одним из огромных окон от пола до потолка, делая вид, что любуюсь лужайкой в сумерках и горами вдали. Затем решил найти Лекс и сказать ей, что я иду спать.

Я пошел по полутемному коридору к прихожей. Лекс с Патриком стояли в дверях, их профили были подсвечены иллюминацией фонтана за окном. Они тихо разговаривали. Я остановился в тени и стал смотреть на них. Слов я не слышал, но по тому, как они смотрели друг на друга, можно было понять, что разговор серьезный. Лекс покачала головой, и по ее крепко сжатым губам я понял, что она опять плачет. Патрик положил руки ей на плечи и что-то сказал, она глубоко вздохнула и кивнула. Они обменялись еще несколькими словами, и Лекс повернулась, чтобы уйти, но Патрик схватил ее за руку и снова притянул к себе. Наклонил голову набок, спрашивая о чем-то. Она долго смотрела на него, потом снова кивнула и мягко высвободила руку из его пальцев. Он поцеловал ее в щеку и ушел, а она закрыла за ним дверь и еще долго стояла, прислонившись к ней всем телом.

В воздухе ощущалось напряжение и неловкость, и я потихоньку ушел, ничего ей не сказав.

Я вернулся в нетронутую комнату Дэнни и заперся там. Я не знал, что делать. Нужно было чем-то заняться до того времени, когда можно будет смыться, но, честно говоря, глаза уже слипались. Прошлую ночь я почти не спал, а эта игра в Дэнни совсем меня вымотала. Усталость одолела такая, что даже кости ломило. Я заметил на тумбочке будильник и взял его в руки. Можно поспать несколько часов, а потом уж смываться, сказал я себе. Так, пожалуй, даже лучше будет. От усталости легко наделать ошибок. Я завел будильник на три часа и убавил громкость, насколько возможно. Не хотел рисковать разбудить кого-нибудь еще, а сам я сплю чутко.

Ничего своего для сна у меня не было, а жуткие, мумифицированные вещи Дэнни я бы не надел, даже если бы они были мне по размеру. Я уже решил просто скинуть джинсы и рубашку и спать в одних трусах, и тут в дверь постучали. Я открыл и увидел в коридоре Николаса.

– Я подумал, тебе понадобится, – сказал он, протягивая мне футболку и спортивные штаны. – Вряд ли ты сейчас влезешь в то, что лежит у тебя в комоде.

Я взял одежду.

– Спасибо.

Николас все смотрел на меня. В первый раз за все время мы смотрели друг другу в глаза дольше пары секунд, и, если не считать объятий в аэропорту, в первый раз стояли так близко. Между бровей у него появилась тонкая морщинка.

– Не за что, – сказал он. – Э-э-э… может, тебе еще что-нибудь нужно? Лекс наверняка может…

– Кто там говорит обо мне? – весело спросила Лекс, появляясь в коридоре за спиной Николаса. Она казалась совсем другим человеком – не той хрупкой девушкой, что после ухода Патрика стояла, прислонясь к двери, как будто ее ноги не держали. Она расслабленно улыбалась, глаза были теплые и сонные. Я бы решил, что она слегка под градусом, если бы не знал наверняка, что за ужином она выпила только один бокал вина.

– Ага, ты принес ему одежду, вот молодец, – сказала она. – Дэнни, я тут подумала – давай завтра поедем в магазин и купим тебе все необходимое. Идет? А пока вот тебе запасная зубная щетка и паста. – Она сунула все это мне в руку. – Что-нибудь еще тебе сегодня понадобится?