Кристин Террилл - Здесь покоится Дэниел Тейт

И снова она подняла глаза и снова заметила. Вот гадство. Я отвернулся. Но, когда мои глаза сами собой повернулись к ней в третий раз, девушка все еще смотрела на меня.

Она скосила глаза к носу.

Я рассмеялся.

Только через секунду до меня дошло, что это за звук. Рот сам собой захлопнулся. Девушка усмехалась.

– Что тут такого смешного? – спросила Лекс, когда бариста протянул ей латте.

– Ничего, – ответил я.

Выходя из кафе, я оглянулся, но девушка уже снова ушла в свой ноутбук.

В этот вечер Патрик приехал к ужину. Джессики дома не было. Никто, кроме Миа, не выказывал ни беспокойства, ни любопытства по поводу ее отсутствия, и, когда Лекс уговорила Патрика остаться ночевать и все разошлись по спальням, ее все еще не было. Если бы я ожидал, что, став Дэниелом Тейтом, обрету более любящую и заботливую мать, чем та, что вырастила меня, то был бы разочарован, но теперь чувствовал только облегчение. На Лекс-то я мог играть, как на скрипке, а вот Джессика меня беспокоила. Я ее не понимал. Я вообще не очень-то хорошо умею ладить с матерями.

Когда все легли спать, я сидел на полу в комнате Дэнни, разложив перед собой все, что Лекс мне накупила утром. Тут было все, что нужно, чтобы с хорошими шансами попытаться смыться отсюда. Одежда, в том числе и новая куртка, достаточно теплая даже для Ванкувера, несколько пар хорошей обуви на выбор. Ноутбук и смартфон – за них отстегнут толстую пачку наличных в любом ломбарде. Паспорт на имя Дэниела Тейта с моей фотографией. Если поворачиваться пошустрей, чтобы успеть долететь до Канады, пока Тейты меня хватятся и поднимут тревогу, с этим паспортом вполне можно пересечь границу.

У меня было все необходимое для побега.

Но я так и сидел больше часа над этой кучей вещей, а затем поднялся и начал ее разбирать. Одежду повесил в шкаф, ноутбук поставил на стол и включил в розетку, новенькую зубную щетку бросил в стаканчик на раковине в ванной Дэнни. Я остаюсь. Не стоит обманывать себя – я принял решение еще вчера ночью, когда лежал на воде в бассейне и смотрел в небо. Я доведу эту аферу до конца, использую свой шанс на настоящую жизнь.

Я стану Дэниелом Тейтом.

У меня был миллион отговорок. Остаться – это, как ни странно, самый безопасный ход. Сейчас они все, кроме, может быть, Николаса, верят, что я Дэнни. Если я убегу, они все поймут. Деньги и связи Тейтов размазали государственную бюрократическую машину, как масло по бутерброду, чтобы вытащить меня из Канады, и то же самое они могут сделать снова, чтобы разыскать меня и упечь в тюрьму. Много лет я полагался на свое умение разбираться в людях и был уверен, что замечу, если они начнут меня подозревать. Еще успею вовремя смыться, если что. А пока хоть поживу по-царски.

Я умел врать себе ничуть не хуже, чем другим, и поэтому даже сам поверил, что это и есть настоящая причина.

Сон не шел, и я решил еще раз пройтись по дому, пока все спят. Походил по коридорам второго этажа, проверяя, запомнил ли, где какая дверь, а затем спустился вниз. Осмотрел все шкафчики и ящички в кухне, выяснил, где Тейты держат вилки и противни, какие хлопья едят на завтрак. Побывал в парадной гостиной – до сих пор в нее, кажется, никто не заходил. Я как раз рылся в ящиках приставного столика, когда за окнами вспыхнули фары.

Джессика приехала.

Через секунду я подпрыгнул от внезапного шума за окном. Треск, похожий на звук прогибающегося пластика, и вой автомобильного гудка.

Холера! Со всей быстротой, на какую только были способны затекшие ноги, я кинулся к лестнице. Но было поздно. Я услышал, как хлопнула дверь, как загрохотали над головой шаги, и снова попятился в гостиную. Лекс с Патриком вдвоем бежали по лестнице.

– А, чтоб тебя, – выругал кого-то Патрик по пути к входной двери.

– Она должна это прекратить, иначе… – Ответ Лекс потонул в ночи: она уже выбежала из дома вслед за Патриком. Я тихо двинулся за ними и, стоя в тени приоткрытой двери, выглянул наружу. Джессика вылетела на своем внедорожнике на лужайку и врезалась в бетонное основание, на котором стояла огромная декоративная кадка с цветами. Перед машины был смят и дымился.

– Мама? – позвал Патрик.

Джессика на нетвердых ногах вышла из внедорожника.

– Все нормально, – сказала она.

– Какое там нормально! – взорвался Патрик. Она была явно пьяна в хлам.

– Господи, мама, – проговорила Лекс. – Ты же могла погибнуть!

Патрик шагнул к матери и подхватил ее под руку, когда она споткнулась. Она шаталась на высоких каблуках, путавшихся в траве, и пыталась оттолкнуть его от себя.

– Что случилось?

Я обернулся. За спиной у меня стоял Николас. Подкрадываться он умел еще похлеще меня.

– Я… – Я не придумал заранее, что бы соврать. – Я не…

Он выглянул через мое плечо в открытую дверь и вздохнул.

– Супер.

– Не пойду я… – говорила Джессика, когда Патрик повел ее в дом, а Лекс забралась в разбитую машину, чтобы заглушить двигатель. – Не пойду туда.

– Ты бы лучше шел наверх, – сказал мне Николас. Он вышел, чтобы помочь Патрику увести мать. Она уже плакала и что-то бормотала – я не мог разобрать.

Я смотрел на это, застыв, и видел на красивом лице Джессики тени своего собственного прошлого.

И тут я расслышал ее слова.

– Это не мой сын, – проговорила она – невнятно, но ошибиться было невозможно.

Сердце у меня упало, как якорь на дно моря. Все кончено.

– Мама! – рявкнул Патрик. – Прекрати!

– Это не мой сын! – сказала Джессика, обращаясь к Лекс.

Не успело последнее слово затихнуть в теплом апрельском воздухе, как раздался звук пощечины – ладонь Патрика отпечаталась на щеке Джессики. Она покачнулась. Он не так уж сильно ее ударил – я видел, – но она рухнула на лужайку как подкошенная. Лекс закричала на Патрика, изо всех сил толкнула его обеими руками в грудь и склонилась над матерью, стонавшей на траве. Николас обернулся и посмотрел прямо на меня.

– Закрой рот! – сказал Патрик, нависая над упавшей матерью. Джессика подняла глаза на него, затем на Николаса. Увидела, что он смотрит на меня, что я стою в дверях. Патрик с Лекс тоже повернулись ко мне. На несколько секунд все замерло и стихло: я во все глаза глядел на Джессику, а все смотрели на меня.

Джессика опустила взгляд и вцепилась ногтями в траву, пытаясь подняться.

– Ты не мой сын, – повторила она и подняла голову, но теперь смотрела не на меня. Она смотрела на Патрика. Лекс схватила ее за руку и хотела помочь подняться, но Джессика оттолкнула ее.

– Ты не моя дочь. Вы все не мои дети! Родные дети так со своей матерью не обращаются!

По моему телу прошла мучительная дрожь облегчения.

– Вы все не мои дети! – всхлипывала Джессика.