Стивен Хантер - Стрелок

– Если так, буду только рад этому, – сказал Чарльз. – Но теперь, когда мы здесь одни, сержант О’Мэлли, я хотел бы прояснить другой вопрос. Не возражаете?

– Нисколько, – сказал ирландец.

– Я надеюсь привести своих ребят в порядок, – продолжал Чарльз, – и посмотреть, можно ли научить их уму-разуму, чтобы впредь никогда не повторилось то недоразумение, которое произошло в «Маленькой Богемии». Мне нужны лучшие стрелки в городе.

– О да, – согласился О’Мэлли, – разве это не похвально? Передать свои знания, приобщить всех этих адвокатов и счетоводов к стрельбе на поражение, чего, вероятно, им не дало их замечательное образование…

– Совершенно верно, – подтвердил Чарльз.

– О. Но, видите ли, тут возникает одна проблема. Мы не хотим отдавать свой тир посторонним на регулярной основе. Когда комиссар Оллмен собирается показать своим высоким гостям наше управление, он всегда заранее ставит меня в известность, и я поднимаю ребят в синем, так что когда комиссар спускается вниз, все дорожки заняты и все палят изо всех сил. Мы даже достаем парочку «Томми-ганов», и создается впечатление, что они у нас всегда при деле. Одним словом, идеальная огневая подготовка полиции. Комиссар счастлив. А когда счастлив комиссар, я тоже счастлив.

– Значит, я не могу рассчитывать на два вечера в неделю? Сюда можно приходить пострелять только по отдельности?

– Шериф может стрелять, когда только пожелает, поскольку всем известна его репутация честного слуги закона и все его уважают. А насчет остальных – боюсь, это невозможно. Конечно, они могут прийти, и если у нас будут свободные места, их пустят в тир. Но и всё. Вот так у нас обстоят дела, шериф. Сожалею.

– Полагаю, я мог бы сделать пожертвование какому-нибудь ирландскому обществу, и это разрешит проблему свободных мест?

– О, какая отличная мысль! Мне нравятся люди, которым не чужда благотворительность. Определенно, это поможет вашему делу. Вы быстро понимаете суть.

– Пусть мое просторечное произношение вас не обманывает. Я кое-что соображаю.

– Мне нравится человек, который понимает, что ему говорят.

– Вся беда в том, что бюджет у нас маленький и мы не сможем найти деньги на пожертвование в Пресвитерианскую общину Святой Марии по Первому округу.

– Ну, шериф, вы должны понять, что хоть вас я люблю и уважаю, вынужден довести до вашего сведения, что это ваша проблема, а не моя.

– А сочтете ли вы вашей следующую проблему: некоего итальянского джентльмена по имени Люченте Баррио, известного также как Счастливый Банан, в прошлый вторник видели выходящим из Пресвитерианской общины Первого округа, где, по слухам, он сделал еженедельное пожертвование. Однако поскольку Пресвитерианская община является общественной и, согласно федеральной лицензии, благотворительной организацией, вся его финансовая отчетность имеется в свободном доступе. И я на нее взглянул. Ваша организация утверждает, что общая сумма пожертвований не превышает пятнадцати тысяч долларов в год. Так вот, если Министерство финансов тряхнет Счастливого Банана и предложит ему десять лет за решеткой в обмен за показания о том, сколько в действительности он пожертвовал, и если эти деньги окажутся не оприходованы должным образом – я не говорю про налоги, успокойтесь, поскольку от благотворительной организации не требуется платить налоги с пожертвований, но она обязана полностью о них отчитываться, – Пресвитерианскую общину закроют за одну неделю. На федеральном уровне, а не на уровне штата Иллинойс. Сейчас, после ареста Большого Альфонса [16] Имеется в виду знаменитый гангстер Аль (Альфонс) Капоне, которого в 1931 г. наконец удалось отправить в тюрьму как раз за неуплату налогов. , Министерство финансов рьяно берется за подобные дела. И эта проблема будет уже вашей, сержант О’Мэлли, не так ли? И тот дом, который вы строите в Петроски, где такая замечательная рыбалка и такая чистая вода, – пожалуй, денег в загашнике не останется и нечем будет выплачивать закладную.

– Ах ты ублюдок! – воскликнул О’Мэлли.

– Никакой я не ублюдок, – спокойно возразил Чарльз. – Просто знакомлю своих друзей из чикагской полиции с порядками Арканзаса.

Маклин, штат Вирджиния

Наши дни

– Ты когда-нибудь слышал о «дыре памяти»? – спросил Ник.

– Э… да, кажется, это откуда-то.

– Из романа «1984» Джорджа Оруэлла. Работа героя книги заключается в том, чтобы переписывать прошлое. Все происходит в условиях диктатуры, и девиз государства гласит: «Тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее; тот, кто контролирует настоящее, контролирует прошлое». Так что этот тип роется в подшивках лондонской «Таймс» и стирает фамилии тех, кто теперь считается предателями. Он переписывает статьи без упоминаний о них, а оригинал бросает в «дыру памяти», где тот сжигают. Так что на самом деле «дыра памяти» – это дыра забвения.

– Хорошо, я понял.

Они сидели в кабинете Ника, у стены почета со свидетельствами его звездной карьеры в ФБР, коллекцией видеодисков с вестернами с участием Джона Уэйна, компакт-дисками симфоний Шостаковича и библиотекой книг по американской истории. Большой дом в колониальном стиле стоял в тенистом тупике жилого пригорода Вашингтона, жена Ника ушла куда-то по делам, день близился к вечеру, и друзьям было очень уютно вдвоем. Это было все равно что старый виски, и Ник действительно потягивал этот напиток, хотя Боб и не пил.

– Взгляни сюда, – предложил Ник, указывая на стол.

Там лежали пачки ксерокопий, с желтыми наклейками с указанием содержимого: Джон Диллинджер, Малыш Нельсон, Гомер ван Митер и так далее.

– Так вот, – продолжал Ник, – я изучил все это очень внимательно. Никаких упоминаний о твоем деде. Никаких Чарльзов Свэггеров. Он не существовал. Официально этого человека никогда не было.

– Я тебя понимаю, – сказал Боб. – Но тем не менее…

– Да, остается «тем не менее», громадное «тем не менее».

Боб отпил глоток теплой диетической кока-колы; лед растаял, что существенно ухудшило ее вкус. Теперь это было похоже на карамель, разбавленную оленьей мочой.

– Дружище, как мне хочется присоединиться к тебе, – сказал Ник, поднимая стакан выдержанного виски со льдом. – Но, сам понимаешь, врачи приказали. Что я могу поделать?

Он пригубил коктейль, наслаждаясь его мягким вкусом.

– Проклятие, какой же у него хороший запах, – пробормотал Боб.

– Братишка, ты бы попробовал, какой у него вкус!.. Ну да ладно, вернемся к концепции «дыр памяти». Как позволяют предположить определенные указания, твоего деда выбросили как раз в такую, и он бесследно исчез.

– Ты полностью владеешь моим вниманием, – сказал Боб.