Марсель Монтечино - Убийца с крестом

— Не обижайся, дорогуша. Я просто делаю обход. Ты знаешь, несколько раз за ночь я должен обойти наш сарай. Скажи-ка, как ты теперь насчет хорошего стаканчика? Я гляжу, ты совсем заснула.

— Не пью на работе.

— Ну, а после работы?

Она не ответила. Чаппи склонил голову набок и проницательно посмотрел на нее.

— А мужчина у тебя есть?

Вопрос поднял целую бурю чувств в душе Эстер. Злость на Чаппи — как он смеет спрашивать; новый прилив тоски — раскаленное от жары кладбище, дым над ним, и холодная, холодная земля, в которую только что опустили Бобби; и сладкие, виноватые воспоминания о нежных руках Кларка. Может, у нее есть мужчина?

— Не ваше дело, — сказала она ровным голосом.

— Ха! — фыркнул Чаппи. — Значит, нет.

— Может, есть, может, нет, — парировала Эстер. — А у вас есть женщина?

Чаппи заулыбался.

— Несколько, дорогуша. Я, что называется, живу полной и разнообразной жизнью.

Эстер покачала головой и улыбнулась пожилому мужчине.

— Мистер Чаппи, вы такой нехоро-о-ший.

Они посмеялись вместе.

— И то правда. Ничего не могу с собой поделать.

Эстер взялась за полотер.

— Может, выпьешь все-таки? — окликнул ее Чаппи.

— Мне надо найти девчонок и кончить работу. Скоро рассветет, а я с ног валюсь от усталости.

— О'кей. Коли надумаешь — я буду поблизости. Надо проверить все помещения. Короче, я в здании или на дворе, решайся.

— До свидания, мистер Чаппи, — небрежно бросила Эстер. Она с трудом протолкнула полотер через двустворчатые двери, оставила у входа и отправилась искать девушек.

Она нашла их на втором этаже в туалете. Они мыли унитазы. У обеих потные футболки прилипли к телу, но все было отчищено до блеска.

— Здорово! — восхитилась Эстер.

Луп посмотрела на нее с гордой, сияющей улыбкой.

— Неплохо, а, Эстер? Я поговорила с Флоренсией. Я ей растолковала, что ты вовсе не обязана горбатиться по ночам, а если уж работаешь — так мы в лепешку должны расшибиться, но помочь тебе с новым контрактом.

— Я ценю это, Луп, в самом деле ценю.

— Но, Эс, — Луп отбросила спутанные пряди черных волос с потного лба, — втроем здесь вкалывать — околеешь. Этакий огромадный сараище. Нам бы побольше muchachas [70] Девочки, девушки (исп.). .

— Само собой. — Эстер присела на крышку унитаза.

— В этот раз уж закончим. Я на будущее.

— Позвоним сегодня, попробуем найти еще кого-нибудь.

Эстер потянулась за сигаретами, но вспомнила, что они кончились.

— Луп, давай-ка выбираться отсюда. Уже светает. Я вижу, у вас все почти готово?

— Еще чуть-чуть.

— О'кей. — Эстер встала.

— Мусор.

— Я оттащу пакеты вниз, в помойку. Заканчивайте здесь и расходитесь по домам. — Эстер остановилась в дверях.

— Si?

— Слушайте, сегодня воскресенье. Я заплачу вам вдвое.

— Не надо, Эс.

— Ну нет. Вы обе горбатились всю ночь, и я хочу, чтоб вы знали — я ценю это.

Луп кивнула.

— Gracias, Эс.

— Пока.

Эстер спустилась вниз и нашла черный ход, который показала ей Терри, секретарша Эйба Моррисона. Она толкнула массивную дверь. Не заперто. Ночь была тихая, теплая. Эстер потянулась всем своим длинным телом, поднялась на цыпочки, зевнула. И вдруг услышала сзади какой-то непонятный звук. Она быстро обернулась. Никого нет, но свет погас. В холле было абсолютно темно.

— Чаппи?

Никто не ответил. Она пожала плечами и пошла к стоянке. Контейнер стоял у помойки, под ярким фонарем. Она крепко ухватилась за железный край, вытащила тележку и покатила назад, в дом. Прошла по темному коридору, нащупала выключатель и зажгла свет. Эстер оставила тележку у лестницы и поднялась наверх. Луп и Флоренсия вынесли пакеты, набитые всяким хламом, из офисов второго этажа на лестничную площадку. Играло радио. Опять что-то меланхоличное. Унылые звуки разносились по пустому зданию. Эстер сбросила шесть пакетов в пролет, потом спустилась, погрузила их на тележку и проехалась по первому этажу, подбирая мешки, которые девушки завязали и выставили у дверей офисов. Тележка становилась все тяжелей и тяжелей, Эстер с трудом волочила ее. Где-то хлопнула дверь. Эстер остановилась, умяла груз ногами и позвала:

— Чаппи!

Тишина.

— Чаппи, не пугай меня.

Тишина.

«Черт-те что». — Эстер налегла на тележку. Поехала дальше. Наконец-то все пакеты собраны. Теперь к черному ходу.

Снова потух свет.

Она вцепилась в кузов, пытаясь затормозить, но перегруженная тележка, прежде чем удалось остановиться, протащила ее еще несколько шагов. Эстер вгляделась в темноту. Дверь открыта снаружи, на полу прямоугольник голубоватого света. В холл ворвалась струя ночного воздуха.

— Чаппи, что за дурацкие шутки!

Тишина.

Эстер пошарила по стене, отыскала выключатель и попробовала зажечь свет. Странно, не включается. Она подергала движок вверх-вниз, вверх-вниз несколько раз. Нет, она не ошиблась. Выключатель не работает. Черт. Эстер вытерла руки о штанины, решительно ухватилась за ручку и медленно покатила тележку по темному длинному коридору.

— Чаппи, — громко сказала она, — если ты выскочишь из-за угла, мы подеремся, ей-богу подеремся.

Никто не ответил. Поскрипывали колеса. Эстер проехала уже половину пути, и тут ей показалось, что сзади кто-то есть. Она ощущала чье-то присутствие, но коридор был по-прежнему пуст. Впереди желтый квадратик, как свет в конце туннеля. Эстер налегла на ручку всем весом, пятьдесят пять килограммов, торопилась изо всех сил.

Тележка подпрыгнула на пороге, загрохотала по цементному скату. Выбралась! Эстер с наслаждением вдохнула свежий воздух. Она чувствовала себя необъяснимо счастливой и просветленной. Тележка катилась все быстрей, она уже не могла удержать ее и только услышала ужасающее «бум!» — металлический кузов стукнулся о большой синий бак для мусора.

Она нервно захихикала и сама удивилась — чему она смеется?

На стоянке не было ни одной машины, улицы за проволочным заграждением тоже сверхъестественно безлюдны. Повезло, что никто не видел, какого дурака она сваляла с этой проклятой тележкой. Чего она перепугалась? Потух свет, ну и что? Сколько раз за все эти годы она работала по ночам и никогда ничего не боялась. Скорей отсюда, домой, в постель. Отоспаться за неделю. И покурить. В самом деле, давно пора домой. Спина нестерпимо ноет, ноги подламываются, голова гудит, глаза болят от слез. Страстно хотелось увидеть сына. И любовника? Она нагнулась и начала забрасывать мешки с мусором в открытый бак. Забросила штук двадцать, больше не помешалось, мешки стали вываливаться. Она забралась на крышку, запихнула пакеты поглубже в заплесневелый бак, утрамбовала. Теперь места хватит. Эстер потянулась за следующим пакетом. И тут почувствовала на руках что-то мокрое. Мокрое и липкое. Что еще за дьявол? Она повернулась к фонарю. Кровь. Проклятие, она, верно, порезалась обо что-то в этой старой посудине. Придется заехать в больницу и сделать противостолбнячный укол. Она обтерла руку о джинсы, внимательно осмотрела. Ранки как будто нет. Но порезалась она обо что-то ржавое, и обязательно нужно сделать противостолбнячный укол. А потом ехать домой и хорошенько выспаться.