Дэвид Моррелл - Лига «Ночь и туман»

Один из примеров того, как осуществлялся этот указ в 1942 году, — судьба деревни Лидицы в Чехословакии. В отместку за убийство Рейнхарда Гейдриха нацистские солдаты окружили деревню и уничтожили все мужское население, расстреливая одновременно по десять человек. Казни продолжались целый день. Женщины деревни были увезены в концентрационный лагерь в Ровенсбрюке в Германии, где они умерли от истощения или погибли в газовых камерах. А 90 деревенских детей исчезли в ночи и тумане. Проживавшие в соседних деревнях родственники не смогли найти их следов.

20 января 1942 года, через шесть недель после издания указа “Ночь и Туман”, Гитлер приказал старшим офицерам принять участие в специальной конференции в Берлине с целью принятия окончательного решения вопроса, который фюрер называл “еврейским вопросом”. Антисемитские беспорядки и законы, направленные на то, чтобы заставить евреев покинуть территорию Германии по собственной воле, лишь частично достигали цели — большинство евреев не хотело покидать свои дома и оставлять свое дело. Массовые депортации также лишь частично решали этот вопрос — процедура занимала слишком много времени и была связана со слишком большими расходами. Но теперь наступил последний акт Ночи Разбитых Стекол.

Уничтожение.

Массовые расстрелы были экономически невыгодными из-за расходов на боеприпасы. Менее дорогостоящий метод, когда жертвы заталкивали в грузовики и душили выхлопными газами двигателя, считался неудовлетворительным, так как от удушья одновременно погибало недостаточно жертв. Но дело было не в самой асфиксии. Проблема заключалась в том, как это делать эффективно. Весной 1942 года появились первые лагеря смерти.

Они отличались от концентрационных лагерей, где огромное количество людей загоняли в убогие бараки, откуда каждый день водили строем на фабрики работать на военную мощь Германии. Из-за тяжелых условий труда, скудного питания и антисанитарных условий большинство заключенных в концентрационных лагерях умирало. Но смерть не была основной целью содержания в этих трудовых лагерях. Целью было рабство. Целью было порабощение.

Единственной целью лагерей смерти было — убивать как можно скорее и более эффективно. В некоторых концентрационных лагерях имелись центры по уничтожению людей, как, например, в Аушвице и Майданеке, но предназначенных исключительно для одной цели лагерей смерти было всего четыре. Все они находились в Польше: Собибор, Белжек, Челмной и Треблинка.

По свидетельству коменданта Треблинки Франца Штангла, “Это был дантов ад. Запах стоял невыносимый. Повсюду сотни, нет, тысячи разлагающихся, гниющих трупов. Вокруг лагеря были палатки и горели костры, и группы украинских охранников и девиц-проституток, как я выяснил позднее, собравшихся здесь со всей округи, слонялись пьяными, пели и танцевали под музыку”.

За пятнадцать месяцев существования лагеря в Треблинке, с июля 1942 года по сентябрь 1943 года, было уничтожено около одного миллиона евреев, причем одна шестая часть всех евреев была сожжена. В период наибольшей эффективности лагеря в день убивали по двадцать тысяч человек, и эти статистические данные выглядят еще более ужасающими, если представить себе, что все эти казни совершались по утрам. Остальную часть дня от трупов избавлялись, сжигая их в огромных открытых ямах. Ночью огонь угасал, тошнотворный дым рассеивался. Поэтому на следующее утро очередные жертвы не были встревожены явным смрадом сожженных трупов.

Жертвы вываливались из переполненных вагонов для перевозки скота, с облегчением сознавая, что они уже не в поезде, который доставил их из еврейского гетто в Варшаве. Некоторые в пути задохнулись или были задавлены. Оставшиеся в живых старались не смотреть на трупы. Они щурились от солнечного света, который до боли резал глаза и вместе с тем бодрил. Они, наконец, могли вдохнуть, чтобы освободить свои легкие от ядовитых испарений рвотной массы и экскрементов.

На указателях было написано: “Треблинка”, “Кассир” и “Здесь пересадка на поезда восточного направления”. Страх сменялся надеждой: это был не лагерь. Они ожидали увидеть солдат SS с привычной символикой — двойные молнии — на знаках различия, и другой символ — черепа на их касках солдат — вызывал дурные предчувствия. Стрелки станционных часов не двигались, они были нарисованы. Солдаты быстро отдавали команды — войти в помещение железнодорожной станции, снять одежду и пройти в душевые. Душ был бы кстати, но жертвы недоумевали, почему им предоставлялась такая роскошь. Конвоир, по-видимому, прочитал их мысли: “Мы не можем выносить вашу мерзкую вонь”.

Когда их, как стадо, загнали в здание станции, они сняли одежду и сдали свои ценные вещи. Им было сказано: “Это для того, чтобы сохранить ваши сокровища, пока вы будете в душе”. Их обрили наголо, и это также испугало их. Конвоиры ворвались в здание станции, кнутами выгоняя свои жертвы на улицу, где, обнаженных, их гнали по тропе, которую SS прозвала “дорогой в рай”. Другие конвоиры били их прикладами. “Быстрее! Бегом!”

Жертвы спотыкались об упавших. В конце тропы передвигаться можно было только в одном направлении — направо, пять бетонных ступенек, вверх в огромную открытую дверь. Когда последние жертвы из группы в пятьсот человек были втиснуты в камеру, дверь захлопнулась и ее заперли. Вместо душевых там были вентиляционные отверстия. Снаружи заревел мотор. Выхлопные газы наполнили помещение. Когда жертвы изо всех сил старались не вдыхать, они не осознавали, что их гнали для того, чтобы их легкие сопротивлялись попыткам не дышать. Они не представляли себе, что их одежда и ценные вещи будут помогать немцам вести войну, что их волосами будут набивать матрасы и подушки солдат, что золотые пломбы в их зубах будут извлечены для того, чтобы платить за оружие и боеприпасы. Они знали только одно — что они не могут больше задерживать дыхание. Они умирали стоя.

В бездне жестокости моральный дух человека сумел восторжествовать. В августе 1943 года евреи, вынужденные выполнять работу в Треблинке, за которую не брались даже солдаты SS и их украинские помощники (вытаскивать трупы из газовых камер, укладывать их на железнодорожных шпалах, в канавы и поджигать), — восстали. Самодельным оружием они убили своих конвоиров и побежали в ближайший лес. Многие были застрелены из пулеметов, а другие, возможно, человек пятьдесят, скрылись в лесной чаще и бежали.

Нацисты покинули лагерь. Так как с востока приближались русские и большинство евреев в Польше уже было истреблено, SS поспешно уничтожала свидетельства своих бесчинств. Фальшивая железнодорожная станция в Треблинке, ее “дорога в рай”, ее газовые камеры и ямы для сжигания трупов были запаханы.