Дэвид Моррелл - Человек без лица

Он схватил сумку и побежал.

Его пугала не только перспектива скорого появления полиции.

На крик женщины из-за угла выскочили еще двое и, заметив Бьюкенена, рванулись вслед за ним — оба такие же мускулистые и широкоплечие, как те, что остались на асфальте.

Бьюкенен бежал изо всех сил. Казалось, швы на боку вот-вот разойдутся, но он даже не думал о них. Эти двое сразу полезли под ветровки, и у Брендана исчезли всякие сомнения относительно их цели. Они не из группы наблюдения. Приказ на его устранение уже отдан. Что они сделали с Холли?

Но сейчас не время думать о том, что с ней случилось. Он должен собраться с силами и сделать все, чтобы остаться в живых. Сначала нужно выбраться с этой проклятой улицы, где одностороннее движение делает его уязвимым. Подбегая к Р-стрит, Бьюкенен оглянулся. Преследователи одновременно вскинули оружие. Заметив зазор в потоке транспорта, он метнулся на мостовую, надеясь, что машины прикроют его, точно щитом, и в следующее мгновение был на противоположной стороне улицы. Рявкнул сигнал. Завизжали тормоза. Бьюкенен поскользнулся на мокром тротуаре, но удержался на ногах и нырнул за угол, услышав, как прогремели выстрелы и за его спиной посыпалось стекло разбитой витрины.

Быстрее. Сжимая в руке пистолет, отнятый у агента, он отчаянно несся по пустынной улице. Дождь усилился. Стало совсем темно. Впереди в тусклом свете уличного фонаря Бьюкенен разглядел узкий переулок и бросился туда. Если бы не сумка, бежать было бы намного легче, но бросить ее и остаться без книг и папок с документами он не мог.

За спиной слышались проклятия, шумное дыхание и топот преследователей. Мельком бросив взгляд на табличку на стене дома: «Переулок Хопкинса», Бьюкенен нырнул за угол, и тут же в стену дома в том месте, где он только что находился, ударили пули. Он мгновенно обернулся, присел и вскинул пистолет. Рука дрожала, и он оперся локтем о колено. По лбу катился пот, смешанный с каплями дождя. Из-за угла трудно хорошо прицелиться, но и его противники не в лучшем положении. Решив, что пора, Бьюкенен трижды нажал на спусковой крючок. Гулкое эхо выстрелов прокатилось по узкому переулку и оглушило его, ударив по барабанным перепонкам.

Тем не менее оп услышал лязг пустых гильз, упавших на тротуар, и короткий стон. По крайней мере одна из выпущенных им пуль попала в цель. Однако Бьюкенен не мог проверить свои предположения. Преследователи залегли и открыли ответную стрельбу. Он видел вспышки выстрелов, одна из пуль ударила совсем рядом, и осколки кирпича едва не попали ему в глаза. Высунувшись из-за угла, Бьюкенен выстрелил еще три раза и заставил нападавших укрыться за припаркованными машинами. Однако ввязываться в неравный бой не входило в его планы. Воспользовавшись возникшей паузой, он быстро отполз назад, вскочил на ноги и изо всех сил помчался по переулку. Ночная перестрелка разбудила местных жителей, кое-где в окнах вспыхнул свет и появились силуэты забывших об осторожности людей. Бьюкенен бежал. Он слышал вой приближавшейся сирены. Слышал, как распахнулось окно. Слышал, как сверху что-то крикнули. Однако его внимание было всецело поглощено другим — за спиной продолжал звучать гулкий топот преследователей.

Бьюкенен оглянулся и дважды выстрелил. Агенты разделились и спрятались от пуль по разные стороны переулка, используя в качестве укрытия ближайшие подъезды.

Он бежал, бросаясь из стороны в сторону, чтобы не дать им возможность хорошо прицелиться. Одна пуля пробила ему левый рукав, вторая прошла в нескольких дюймах от правого уха. Он уже не слышал выстрелов, различал только слабые звуки, похожие на удары кулака по подушке. Преследователи надели на стволы глушители, и теперь ему казалось, что его собственные выстрелы отдаются в пустом гулком переулке страшным грохотом. На верхних этажах вспыхнули новые окна. Сирена приближалась и выла все громче. К ней присоединилась вторая.

Бьюкенен выскочил из переулка, перебежал мокрую туманную О-стрит и свернул налево к 20-й улице. Он уже радовался, что ему удалось немного оторваться от преследователей, но за спиной вдруг ослепительно вспыхнули фары. Он бежал по середине улицы и на мгновение замешкался, не зная, в какую сторону отпрыгнуть. Обернулся. Фары совсем рядом. Взвизгнули тормоза. Но машина не могла сразу остановиться и продолжала нестись прямо на него. Тогда, чтобы смягчить удар, Бьюкенен подпрыгнул и распластался на капоте. Он раскинул руки, прижал лицо к ветровому стеклу и вдруг с изумлением разглядел знакомые рыжие волосы. Ошибки быть не могло. За рулем сидела Холли Маккой. Ее бледное, искаженное ужасом лицо точно окаменело в немом крике.

В следующее мгновение стеклоочиститель ударил его по скуле, и Бьюкенен поднял голову, пытаясь разглядеть, что происходит позади машины, которая постепенно замедляла ход. Из переулка появились двое. Бьюкенен, задыхаясь, поднял пистолет и выстрелил поверх крыши. Он не мог как следует прицелиться, но четырех выстрелов оказалось достаточно, чтобы преследователи отступили в переулок.

— Вперед, Холли! Не останавливайся!

Притормозившая было машина снова рванулась вперед. Бьюкенена подбросило. Он скользнул по капоту и ударился лицом о ветровое стекло. Бросил отчаянный взгляд через плечо: они уже на 20-й улице. Чтобы вклиниться в поток машин, едущих только в одном направлении, Холли пришлось сделать поворот налево. Бьюкенен потерял равновесие и заскользил вниз. Обе руки были заняты — в одной сумка, в другой пистолет, ухватиться нечем, да просто и не за что ухватиться на мокром капоте.

Машина поворачивала. Бьюкенен продолжал сползать к краю капота. Он очень ясно представил неминуемое падение и удар о мостовую. «Согнуть локти. Перекатиться. Голову вверх», — мысленно приказал он себе. Еще одна травма головы — слишком дорогое удовольствие. Нет, надо удержаться и не упасть! С бешено бьющимся сердцем Бьюкенен заметил боковое зеркало и уцепился за него согнутым локтем. Поджал ноги, но от внезапного толчка все же сорвался с капота и повис. Крепление зеркала прогнулось под тяжестью его тела, но он продолжал висеть, сползая все ниже. Еще миг, и подошвы коснутся асфальта. Машина начала тормозить. Стержень, на котором держалось зеркало, лопнул, и Бьюкенен упал, больно ударившись о мостовую, несколько раз перевернулся и остался лежать в луже. От удара у него перехватило дыхание, и он никак не мог отдышаться. Наконец, шатаясь, поднялся на ноги и, морщась от яркого света фар, пошел к остановившейся машине.

Выли сирены. Ему показалось, что он слышит топот ног бегущих к нему людей. Затем Бьюкенен отчетливо услышал голос Холли, которая открыла переднюю дверь машины. Однако вместо того чтобы сесть рядом с ней, он повалился на заднее сиденье и, хлопнув дверью, крикнул: