Уоррен Мерфи - Наследница Дестроера

– Чтобы враги не опознали меня по лицу.

– Вовсе не за этим! – закричал Чиун. – Все ниндзя прячут лицо, потому что свое вонючее мастерство они украли у Синанджу! Они закрываются от стыда, ведь они просто воры! Так записано в хрониках Синанджу.

– Ничего не знаю ни о каких хрониках, – презрительно молвил ниндзя. – Я живу своим умом и мечом.

– Если так, – хмыкнул Чиун, – тебя ждет недолгая жизнь.

– Вы спасли меня от смерти, – сказал губернатор, проходя мимо Римо с протянутой для рукопожатия рукой. – Я ваш должник.

Ниндзя потряс губернатору руку.

– Это был мой долг, для меня это большая честь.

– Вы, конечно, понимаете, что я не могу поверить вам на слово. Есть у вас что-нибудь, удостоверяющее личность?

– Да бросьте вы! Откуда у него? – сказал Римо.

– Разумеется, – с готовностью отозвался ниндзя и из потайного кармана достал черную карточку с надписью золотыми буквами:

“Предъявитель сего – сотрудник Секретного разведывательного управления Соединенных Штатов. Просьба оказывать ему всемерное содействие”.

На карточке стояла подпись президента США. Губернатор Принсиппи поднял глаза.

– Я удовлетворен, – сказал он.

– А я – нет! – Римо схватил карточку и прочел. – Это просто смешно!

– Не смешно, а намного хуже! – подхватил Чиун, беря карточку из рук Римо. – Какой-то вор удостаивается такой великолепной карточки от самого президента, а Смит не хочет дать мне обычную золотую карту!

– Я не об этом говорю, – пояснил Римо. – Таких карточек никто никому не выдает.

– Во всяком случае – не ниндзя! – добавил Чиун и сунул карточку в карман. Он покажет ее Смиту и потребует назад свою кредитку.

– Когда-то ниндзя состояли в японских спецслужбах, если не ошибаюсь? – поинтересовался губернатор.

– Это верно, – ответил ниндзя. – Я мастер ниндзютсу, что в переводе с японского значит “искусство красться”.

– Он хочет сказать – искусство красть! – быстро заговорил Чиун. – Вам не мешало бы проверить после него все шкафы и чемоданы. У ниндзя все к пальцам липнет.

– А что вы все суетесь? – спросил губернатор. – С вами никто не разговаривает. – Повернувшись к ниндзя, он сказал: – Вы прекрасно поработали.

– Только не надо говорить, что вы купились на его болтовню, – запротестовал Римо. – Посмотрите на него: он смешон! К тому же ему никто не сказал, что со времен Гражданской войны мечи вышли из моды.

– На себя посмотри! – огрызнулся ниндзя. – Что это на тебе – нижняя майка?

– Что?! Я так одеваюсь с одной-единственной целью – чтобы не выделяться из толпы.

– А я одеваюсь во все черное, чтобы не выделяться в темноте. Убийцы ведь меня не заметили! И вы – тоже!

– По-моему, звучит убедительно, – сказал губернатор. – Я как-то слышал по радио спектакль с продолжением, назывался “Тень”. Кажется, он именно так это делал!

– А что ты делаешь, когда идет снег, приятель? – съязвил Римо.

– Надеваю белое, – ответил ниндзя.

– А надо бы – коричневое. В снег здесь слякоть – ноги не вытащишь.

– Истинные слуги Императора лиц не прячут, – объявил Чиун.

– Почему это? – возразил губернатор Принсиппи. – “Одинокому рейнджеру” это очень даже помогало. Я не сомневаюсь, что действовать тайно этого человека вынуждают соображения безопасности своей частной жизни.

Римо повернулся к губернатору.

– На этой карточке нет ничего, откуда следовало бы, что она выдана именно ему. Может, он ее украл?

– Я это вам гарантирую! – вставил Чиун.

– А мне эта карточка показалась подлинной, – сказал губернатор. – К тому же этот человек спас мне жизнь. А что касается вас двоих, то мне не совсем ясно, что вы здесь делаете.

– Я вам уже сказал: мы пришли защитить вас от покушения.

– Да, но сделал это совсем другой человек! А несколько минут назад у меня в спальне был посторонний, и я не думаю, что это был кто-то из этих малолетних хулиганов. – Губернатор сделал жест в сторону распростертых на полу тел. При виде обезглавленного трупа Антонио Серрано он брезгливо поежился и отвернулся.

Римо помотал головой.

– Послушайте, давайте рассуждать здраво. Парень влетает сюда с замотанным лицом, имени своего не говорит, а взамен сует карточку, на которой написано, что он работает на президента, но там нет ни имени, ни отпечатка пальца, ни фото, и вы верите ему на слово?

– Конечно, – ответил губернатор. – В его работе дать себя опознать – значит сделать шаг к провалу. И не вам об этом говорить! У вас у обоих никаких документов вообще нет! Мне кажется, вам следует уйти.

Где-то неподалеку раздался вой полицейских сирен.

– О, нам пора! – обратился Римо к Чиуну. – А тебе, приятель? – повернулся он к человеку в черном.

– Я опять ухожу в тень. Если понадоблюсь губернатору – ему стоит только свистнуть.

– Меня сейчас стошнит, – поморщился Римо.

– Потрудись и за меня тоже, – сказал Чиун. – Самому мне лень стараться ради этого циркового клоуна.

Быстро поклонившись, ниндзя отступил за ширму.

– О, я больше не могу! – взмолился Римо и отодвинул створку – за ней оказались старые обои, ни двери, ни окна – одна стена.

– Как же он это сделал? – недоуменно спросил Римо.

– Да какая разница? – отозвался Чиун. – Ниндзя всех и всегда обманывают. Пошли!

Они выскочили из задней двери, а вслед раздался голос губернатора Принсиппи:

– Не думайте, что я об этом забуду. Если фирма Смита занимается делами такого калибра, то чем скорее она будет прикрыта – тем лучше!

– Смиту крышка, папочка, – горестно изрек Римо, садясь в линкольн.

– Губернатор сейчас просто взволнован, – сказал Чиун озабоченно. – После выборов он может переменить свое мнение.

– Особенно после того, как обнаружит исчезновение письма! – огрызнулся Римо, включая зажигание. – Скорее, он потребует наши головы. Не забудь, что мы действуем за спиной президента.

В такие вечера доктор Харолд В. Смит жалел, что в КЮРЕ такая строгая конспирация.

Он стоял и смотрел в большое окно. Поверхность пролива Лонг-Айленд была покрыта рябью от непрекращающегося ливня. При том, что Смит находился у себя в кабинете, вид безжалостно хлещущего дождя заставлял его ежиться и мечтать о теплом доме с уютно потрескивающими в камине поленьями.

Но сегодня Смит должен был дождаться звонка от Римо и Чиуна. Если бы КЮРЕ не было засекречено в интересах национальной безопасности, Смит давно протянул бы линию к себе домой и сейчас сидел бы в комфорте, а не содрогался при одной мысли о том, что еще предстоит ехать под проливным дождем. И когда еще он сможет уехать – одному Богу известно. Мод, конечно, не дождется и ляжет спать. Жена Смита давно махнула на него рукой и перестала ждать его с работы. Порой он удивлялся, на чем вообще держится их брак.