Стивен Лезер - Жесткая посадка

Белозубый поднял оружие и опустил его на голову Тома. Тот издал какой-то невнятный звук и рухнул на бок, привалившись к стене. По его щеке побежала кровь.

Мойра вскрикнула и кинулась к мужу.

— Вы его убили!

Лайам плакал, скорчившись рядом на полу.

— Ничего, не сдохнет, — усмехнулся мужчина. — Но попробуйте только пикнуть, и вам всем крышка. Я не шучу. Если мне прикажут прострелить ваши чертовы головы, я тут же это сделаю. Вам остался всего шаг до смерти.

Том застонал и приложил руку к голове.

— Слава Богу, — вздохнула Мойра, присев на корточки и взяв Лайама за руку. — Все в порядке, Лайам. Все хорошо.

Мужчина приблизился к ней и ткнул дулом в спину.

— Все очень плохо. А теперь заткни свою пасть, или с тобой будет то же, что с твоим поганым муженьком.

Он снова пихнул ей под ребра пистолетом, потом плюнул на нее, вышел из подвала и хлопнул дверью.

Мойра села на пол, пытаясь успокоить внука. Глаза ей заливали слезы, и она смотрела через его голову на дверь, впервые желая чьей-то смерти.

Шеферд нацепил свой желтый жетон и присоединился к заключенным, стоявшим перед комнатой для посещений. Возле входа их обыскивал тот же уэльсец, который в первый день сопровождал его из приемной в блок предварительного заключения. Когда он начал охлопывать Шеферда, тот почувствовал от него запах чеснока. Он подумал, что обыскивать заключенных на выходе не имеет смысла: вся контрабанда шла в обратную сторону, с воли за решетку.

Его посетитель — крупный мужчина с тяжелым подбородком, широкими плечами и кривым носом, который выглядел так, словно его сломали, — был ужа на месте. Он сидел, опустив голову и не глядя по сторонам, в темных очках и низко надвинутой на лоб бейсболке. Посетитель подождал, когда Шеферд опустится напротив, перегнулся к нему через стол, и его губы оказались в нескольких дюймах от уха Шеферда.

— Знаешь, Паук, я всегда знал, что ты плохо кончишь, но не предполагал, что дело дойдет до тюрьмы.

— Спасибо, что пришел, майор, — пробормотал Шеферд.

— Может, расскажешь мне, какого дьявола ты тут делаешь? — спросил Гэннон.

Шеферд оглядел комнату для посещений. Один надзиратель стоял в дальнем углу, но его больше интересовали две семейных парочки, целовавшиеся так усердно, будто от этого зависела их жизнь. Уэльсец продолжал обыскивать заключенных у двери. Шеферд понизил голос и поведал Гэннону обо всем. Об ограблении. О новом задании. О Джералде Карпентере. О смерти Сью. И о похищении Лайама.

Гэннон слушал молча. Он помрачнел, узнав об автокатастрофе с Сью, а после известия о Лайаме его взгляд стал жестким. Когда Шеферд закончил, майор присвистнул.

— Нелегко тебе пришлось, Паук, — сказал он. — Сожалею о том, что случилось с Сью. Мне не сообщили.

— Об этом знают только в моем отряде. Похороны состоятся позже, когда все закончится.

— А кто знает о Лайаме?

— Ты, я и Карпентер.

— Что ты будешь делать?

— Я должен отсюда выбраться.

Майор САС понимающе кивнул.

— Считай, что ты уже на воле.

Пока Гэннон вставлял кассету в проектор, Мартин О'Брайен разлил кофе по пяти крошечным чашечкам. О'Брайен, плечистый мужчина лет тридцати, заметно потолстел с тех пор, как служил в армии вместе с майором. Последние два года он охранял сотрудников Всемирного банка, и регулярные посещения дорогих ресторанов в пятизвездочных отелях отразились на его талии.

О'Брайен протянул кофе Джорди Митчеллу и Билли Армстронгу. Они вышли в отставку десять лет назад, но по-прежнему находились в хорошей форме. Митчелл бегал по десять миль в день с набитым кирпичами рюкзаком, а Армстронг каждое утро проплывал по две мили в море. Митчелл занимался чем-то секретным на Дальнем Востоке, Армстронг преподавал на курсах выживания в Корнуолле.

Митчелл отхлебнул из чашки и поморщился, когда жидкость попала на больной зуб. Во рту у него было полно коронок, половина из них золотые. Армстронг пригладил редкие волосы и вытянул длинные ноги.

Гэннон взглянул на свой «Роллекс субмаринер». В группе не хватало еще одного человека, но этого следовало ожидать — Джимбо Шорт редко приходил вовремя. Зато он лучше всех разбирался в теле— и радиокоммуникациях, и его услуги могли им пригодиться. Все четверо хорошо помнили Шеферда и согласились бросить все дела, как только Гэннон изложил им суть дела. Шорту пришлось ехать дальше всех: он обучал технике рукопашного боя украинский спецназ, но обещал прилететь в Великобританию первым же рейсом.

Армстронг допил кофе и поднялся за новой порцией. Гэннон знал, что его друзья предпочли бы большие кружки, но в этом отеле возле Пиккадилли-серкус подавали лишь миниатюрные чашечки и блюдца, которые больше годились для дам, чем для взрослых мужчин, собравшихся на военный совет.

— Брось мне два кусочка сахара, Билл, — попросил Шорт, входя в номер.

Это был мужчина шести футов роста, коренастый, с обвислыми усами мексиканца. Он пожал руку Гэннону.

— Извини, что опоздал, босс. Пробки.

Гэннон молча улыбнулся. Шорт всегда находил себе оправдания, но если учесть, что еще сутки назад Джимбо был на Украине, на этот раз он явился почти вовремя.

Армстронг протянул Шорту кофе, и все заняли свои места. Гэннон погасил свет и включил проектор, Экран ему не понадобился: стены в номере были белыми как полотно. Он подкрутил линзы и сфокусировал снимок крестообразного здания и внешней стены, полученный с космического спутника.

— Королевская тюрьма Шелтон, — пояснил он. — Построена по тому же проекту, что знаменитая тюрьма Белмарш в южном Лондоне. Поскольку вы знаете, зачем мы здесь и что нам предстоит, обойдусь без предисловий. Раз вы сюда пришли, значит, готовы заняться этим делом, и я сразу расскажу о плане операции.

— Кто еще в этом участвует? — спросил Армстронг.

— Только вы, — ответил Гэннон. — После нашего брифинга я тоже выйду из игры — не потому, что не хотел бы поработать вместе с вами, просто все должно быть неофициально. Вас всех можно считать...

— Бывшими? — с усмешкой промолвил О'Брайен, разорвал упаковку «Марса» и откусил часть батончика.

— Я хотел сказать — гражданскими, Мартин. Но в твоем случае «бывший» вполне подходит.

— При всем уважении, — заметил Митчелл, — я пока не разучился считать и вижу, что нас четверо. Горстка людей против тюрьмы строгого режима с охраной... Кстати, сколько там охраны?

— Сто шестьдесят человек личного состава в дневное время. Ночью около пятидесяти. Все без оружия.

Митчелл вежливо улыбнулся.

— Опять же, не хочу никого обидеть, но, насколько я понимаю, подобные заведения способны выдержать даже штурм?

Гэннон улыбнулся.

— В том-то все и дело, Джорди. Тюрьмы созданы для того, чтобы держать в них людей. В этом смысле они действительно продуманы до мелочей. Но есть одна вещь, для которой они не предназначены, и как раз ее мы используем для своих целей.