Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

— Я хочу тебе кое-что сказать, — тихо проговорил Антонио. Луна освещала его аристократические черты лица. — Хочу ответить на твой вопрос. Да, я мог предотвратить смерть Розы. Но тогда мне пришлось бы убить Хейтора.

— Что? — Кроукер замотал головой. — Не понимаю.

— Ученичество у Хумаиты оказалось для Бенни слишком суровым испытанием. В результате он невзлюбил своего деда. Конечно, если ты скажешь ему об этом, он станет все отрицать. Такова его натура.... Но, поверь мне, это истинная правда. — Антонио продолжал сжимать руку Кроукера. — Хейтор тоже изменился под влиянием Хумаиты. Суровое обучение выявило в нем одну из многих граней его личности, а именно склонность к убийству. Пока он не знал искусства хета-и, эта склонность дремала в нем, как крокодил на дне водоема. Однако частое лечебное голодание, прием наркотических снадобий и познание законов жизни и смерти превратили Хейтора в такого дьявола, какой не мог присниться ни мне, ни тебе даже в самом страшном сне.

Правда о братьях Бонита оказалась страшнее, чем слухи, ходившие о них. Антонио сумел скрыть от всех, и даже от самого Хейтора, то, что его брат страдал раздвоением личности, а потом и вовсе превратился в маньяка. Он изо всех сил старался защитить Хейтора. Но однажды того захлестнула жажда убийства, и он сорвался с привязи.

— Я не мог удержать его от убийства Розы, — внезапно задрожав, сказал Антонио. — И от убийства Хуана Гарсии Барбасены тоже. Но твоя женщина... Он непременно убил бы и ее.

Кроукер тут же вспомнил, как Антонио отвел руки Хейтора от шеи Дженни. Странное дело, он был благодарен Антонио, который сам заплатил за свою любовь к брату-близнецу страшную цену — потерял Розу, единственную женщину и вообще единственного человека, которого когда-либо любил. Вынужденный скрывать страшное злодеяние брата, Антонио сам стал его сообщником, и это было хуже всего.

У Кроукера больше не было времени, чтобы размышлять о странной иронии судьбы, потому что его внимание привлекло знакомое движение в воде. Кровь застыла у него в жилах, когда он увидел характерные следы на воде. На какую-то долю секунды он забыл о братьях Бонита. Эти следы на воде ему уже приходилось наблюдать неоднократно, и они всегда означали одно и то же. К Антонио и Кроукеру неотвратимо приближалось еще одно живое существо.

— Что случилось? — с любопытством спросил Антонио.

Кроукер бросил взгляд на кровь, стекавшую в воду из раны Антонио. О Боже!

— Антонио, отпусти мою руку!

— Ни за что!

— Тогда мы оба сейчас погибнем.

Не обращая внимания на недоверчивую усмешку на губах Антонио, Кроукер твердо сказал:

— К нам приближается огромная акула.

— И ты хочешь, чтобы я в это поверил? — засмеялся Антонио. — Здесь слишком мелко для акул!

— Правильно, обычно акулы не заплывают на такое мелководье, — сказал Кроукер. Он уже различал спинной плавник огромного хищника, неуклонно приближавшегося к ним. — Однако шторм потревожил акул, к тому же из твоей раны вытекло море крови. Прибавь к этому нашу возню в воде, и ты поймешь, к какому выводу пришла акула. Она считает нас своей добычей.

Бросив взгляд вниз, Антонио торопливо прикрыл рану свободной рукой.

— Слишком поздно, — сказал Кроукер. — А теперь отпусти же меня! — Он посмотрел в янтарные глаза Антонио. — И лодка, и катамаран слишком далеко от нас. Если мы поплывем, это только ускорит развязку. Моя биомеханическая рука — вот наш единственный шанс на спасение.

Антонио обернулся. Хищник был уже совсем близко.

— Черт побери! — выругался он и выпустил руку Кроукера.

Прежде чем нырнуть, Антонио сказал:

— Это очень большая акула, и твоя хваленая рука не спасет нас. Но я ведь проглотил камень духов, ты помнишь?

Под водой все было окрашено в два цвета — черный и жемчужно-белый. На память Кроукеру пришли слова, сказанные Каменным Деревом: «Весь этот мир есть ложь».

Акула подплыла ближе. Это был настоящий монстр. Кроукер решил, что в ней должно было быть больше тысячи фунтов веса. Почуяв запах свежей крови, она стремительно неслась к цели. Когда она попала в полосу лунного света, Кроукер увидел, что это была тигровая акула, точная копия той, с которой пять дней назад столкнулись они с Бенни. Кроукер вдруг ощутил где-то у основания шеи странное покалывание, которое быстро стало распространяться на всю голову.

«Он здесь, в тебе» — сказал ему Каменное Дерево, имея в виду Хумаиту.

Огромная тигровая акула была уже совсем близко. Тело акулы почти на девяносто девять процентов состоит из хрящей. Это одна из причин того, что их нелегко убить. Спастись можно только в том случае, если посчастливится вспороть хищнику брюхо, прежде чем он успеет напасть. К сожалению, шансов на удачу всегда бывает очень мало.

Внезапно Кроукер нанес страшный удар своим биомеханическим кулаком прямо в нос акулы. Это должно было ошеломить ее. Однако акула повела себя не так, как ожидал Кроукер. Отпрянув от него, она бросилась на Антонио.

Тот, казалось, ждал поединка со страшным хищником. Возможно, он хотел продемонстрировать Кроукеру неуязвимость своего нынешнего воплощения? На долю секунды ему показалось, что Антонио увидел в этой акуле то же, что и он сам.

Акула, словно живая ракета, неслась прямо на Антонио, а тот не сделал ни единого движения, только протянул вперед левую руку, как это делает целитель, когда хочет вернуть больному здоровье и Божье благословение. Огромные челюсти тигровой акулы широко раскрылись, показывая тройной ряд острых зубов. Это было невероятно страшное зрелище, но Антонио не дрогнул, на его лице не было и следа страха. Через мгновение челюсти акулы захлопнулись, оторвав ему всю руку, от кончиков пальцев до плечевого сустава. Тем временем Кроукер, поднырнув под акулу, вспорол ей брюхо своими длинными стальными когтями, острыми, словно лезвие бритвы. Вода тут же замутилась от крови и вывалившихся внутренностей хищника. Акула перевернулась кверху брюхом и забилась в предсмертных судорогах.

Вынырнув на поверхность, Кроукер увидел Антонио. Он лежал на воде лицом вверх, янтарные глаза были широко раскрыты от шока и боли. Из огромной рваной раны на плече, где только что была рука, фонтаном хлестала темная кровь. Кроукер уже ничем не мог помочь ему.

— Антонио, — тихо позвал он.

Красивая, немного хищная голова повернулась к нему. Кроукер остолбенел от неожиданности — Антонио улыбался! Да, он улыбался, глядя на искалеченное левое плечо.

— Теперь мы стали с тобой одинаковыми.

— Нет, ошибаешься, Антонио, у нас нет ничего общего, — возразил Кроукер.

— Как, разве ты не видишь? Я никогда не лгал тебе, ни разу! Потому что, как только я тебя увидел в первый раз, то сразу распознал в тебе родственную душу.