Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

Выйдя из машины, Кроукер чуть было не подпрыгнул на горячем асфальте. Еще не было и одиннадцати, а уже стояла невыносимая жара.

В больнице было тихо и прохладно. Во всей атмосфере было что-то умиротворяющее. Может, персонал больницы специально добавлял в кондиционированный воздух газообразные транквилизаторы, чтобы посетители сохраняли спокойствие?

Поднявшись в отделение интенсивного диализа, Кроукер на цыпочках вошел в палату Рейчел. Она была мертвенно-бледна и так худа, что, казалось, если бы не одеяло и простыни, просто поплыла бы по воздуху. Кожа приобрела восковой оттенок, сквозь нее просвечивала синеватая сеточка вен. Взглянув на показания мониторов, он понял, что лихорадка все еще не отпустила ее. Значит, справиться с сепсисом пока не удалось.

Поцеловав ее горячий лоб, он прошептал:

— Я нашел Гидеон. Она обязательно придет навестить тебя, детка.

Взяв в свою ладонь ее влажную руку, он нежно сжал ее.

— Держись, Рейчи. Нужно продержаться еще немного.

Вернувшаяся из туалета Мэтти, увидев Кроукера, бросилась ему на шею.

— Лью, где же ты пропадал? Где ты провел прошлую ночь?

У нее было заплаканное лицо. При виде брата слезы вновь навернулись на ее глаза.

— Ш-ш-ш... — Он погладил ее по щеке. — Завтра у нас будет донорская почка.

— О Лью!

Он осторожно высвободился из ее объятий.

— Мэтти, у тебя есть запасной ключ от твоей квартиры?

Она кивнула и стала рыться в своей сумочке. Протянув ключ Кроукеру, она сказала:

— Ты нашел этого Гидеона? Каков он?

— Совсем не такой, каким я его себе представлял.

— Мне бы хотелось познакомиться с ним. — Достав из сумочки бумажную салфетку, она вытерла глаза. — Мне почему-то кажется, что я уже знаю его.

Кроукер подвел ее к креслу и бережно усадил в него.

— Ты видела доктора Стански?

Ему не хотелось продолжать разговор о Гидеон. Сейчас было совершенно некстати рассказывать сестре о необычной сексуальной ориентации ее дочери.

Мэтти покачала головой. Она выглядела очень усталой.

— Обычно он приходит позднее. Хочешь, чтобы я передала ему что-нибудь, когда он придет?

— Пожалуй, нет. И даже не говори ему, что я спрашивал о нем, — наклонившись, он поцеловал сестру в щеку, в отличие от Рейчел она была холодной, как лед. — Как ты себя чувствуешь, Мэтти?

— Прекрасно.

— Что-то непохоже. Когда ты ела в последний раз?

Она устало улыбнулась:

— Я не голодна.

— Надо заставить себя поесть. Обещаю тебе, что скоро наши мучения кончатся и все будет снова в полном порядке. А пока ты должна поддерживать свои силы, чтобы ухаживать за Рейчел.

Она снова улыбнулась, на этот раз чуть веселее, и согласно кивнула головой.

Кроукеру было больше нечего ей сказать, и он вышел, оставив ее на бессменном дежурстве у постели умирающей дочери. Спустившись в буфет, он купил еды и попросил дежурную медсестру отнести ее Мэтти.

Дженни Марш он нашел в лаборатории наркотических веществ. Она сидела, склонившись над микроскопом. Две молоденькие ассистентки возились с центрифугой. Взглянув на Кроукера, Дженни отложила в сторону ручку, которой что-то писала в блокноте, и улыбнулась. Это была холодная, вежливая, но отстраненная улыбка, в которой не было ничего личного. Нет, не такую улыбку хотел видеть на ее лице Кроукер.

— Надеюсь, сегодня тебе удастся как следует отоспаться, — тихо сказал он. — Завтра после полуночи почка будет в нашем распоряжении.

— Отлично, — кивнула она все еще с деловым видом. — Пожалуй, будет разумнее остаться на ночь здесь, в больнице. В соседней комнате есть пара свободных коек. Как только я получу сообщение о том, что почка уже в пути, я позвоню тебе, и ты сможешь присутствовать на операции, если захочешь, конечно.

— Возможно, у меня не получится приехать на операцию.

Кто знает, где он будет в это время. Может, будет плавать на мелководье лицом вниз. Подойдя поближе, он прошептал:

— Я узнал еще кое-что, и это может пригодиться. Наркотики, которые Рейчел принимала в ту ночь, были хорошо очищены, а следовательно, не могли спровоцировать приступ.

На лице Дженни отразилось крайнее изумление.

— Этого не может быть! Крайне маловероятно, чтобы она впала в кому просто от количества наркотиков, принятых ею в тот вечер. Среди них наверняка попалась какая-то неочищенная гадость!

— Я тоже так думал. Но мне удалось переговорить с тем человеком, который был с нею рядом в ту ночь. Этот человек принимал тот же набор наркотиков, что и Рейчел, — ЛСД, марихуану, кокаин. И с ним ничего не случилось. Однако не стоит забывать, что у Рейчел всего одна почка от рождения.

— Две почки или одна — это не имеет никакого значения. — Она нахмурилась. — Что-то тут не так, но я никак не возьму в толк, что именно.

— Дженни, я заходил к Рейчел пару минут назад. Почему не удается справиться с инфекцией?

— Вот этого я тоже никак не могу понять. — Она забарабанила пальцами по столу. — Возможно, инфекция, с которой организм здорового человека справился бы за считанные часы, непосильна для ее чрезвычайно ослабленного организма...

Он внимательно поглядел ей в лицо.

— Не слышу уверенности в твоем голосе.

Она подняла глаза на Кроукера, и тот увидел в них серьезную тревогу.

— Если говорить откровенно, я вовсе не убеждена в этом.

Она показала ему лабораторное стеклышко, которое лежало под микроскопом и которое она разглядывала, когда вошел Кроукер.

— Я в тупике. Строго говоря, с медицинской точки зрения было бы крайне удивительно, если бы ей удалось быстро справиться с инфекцией в том состоянии, в каком она сейчас находится. Однако тот факт, что ее организм вообще никак не борется с инфекцией, необъясним! Мы делаем шаг вперед, а Рейчел тем временем делает два шага назад!

Она внезапно замолчала. Подождав, что она скажет дальше, и так и не дождавшись, Кроукер сказал:

— А как же трансплантация? Ты будешь делать пересадку почки, если температура не спадет?

— Честно говоря, это крайне нежелательно, — тихо проговорила Дженни.

Такой ответ не мог понравиться Кроукеру.

— Ты должна ликвидировать эту инфекцию еще до того, как я добуду почку.

Она коротко кивнула:

— Поверь мне, Лью, мы делаем абсолютно все, что в наших силах.

— Я знаю, — сказал Кроукер и сжал ее руку. Она убрала ее мягко, но решительно.

Ассистентка вынула из лабораторной центрифуги пробирку и поднесла ее к свету, потом что-то сказала второй ассистентке. Та кивнула, и они вышли в соседнюю комнату.

— Дженни, в чем дело? — спросил Кроукер. — Ты ведешь себя так, словно не было вчерашней ночи.

— В юности, еще до того, как я поступила в колледж и всерьез решила стать врачом, я была совершенно другим человеком. У меня на уме были одни только мальчики. Все мысли крутились вокруг того, какой свитер и какую юбку надеть, чтобы в выгодном свете показать все то, что я имею. Тогда я вела очень беспечную жизнь.